ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времен до 1618 г.Учебник для ВУЗов. В двух книгах. Книга первая.

Укрепление позиций на Востоке развязывало Батыю руки на Западе: Куремса, получив подкрепления, начинает наступление на Галицкую землю, а на Северо-Восточную Русь обрушивается страшная Неврюева рать (1251 г.). Даниилу Галицко-му удалось отбить наступление Куремсы, хотя земли, примыкавшие к степным равнинам, он все-таки утерял. Рать Неврюя разорила многие города Северо-Восточной Руси и прежде всего центр удела Ярославичей — Переяславль. Монголо-татары убили вдову Ярослава и воеводу Жидослава, а детей Ярослава и многих людей увели в полон. Были разорены и сельские местности, откуда угоняли коней и скот. Андрей Ярославич, потерпев поражение, бежал в Швецию, где по глухим сообщениям ряда летописей, был убит (в одном варианте в сражении с немцами, в другом — с чудью). У Татищева же имеется известие о том, что князь вернулся в Русь в 1255 г. «и прият его Александр с любовию, и хотяше ему Суздаль дати, но не смеяше царя».

Наступление на остатки независимости русских княжеств продолжилось и В другом отношении. Батый принял решение об увеличении сборов с русского населения путем наложения ежегодной дани. А для этого необходимо было провести перепись населения. И эти события случились уже в те годы, когда после бегства брата Андрея великим князем стал Александр Ярославич Невский.

§ 3. ВЛАДИМИРО СУЗДАЛЬСКАЯ РУСЬ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ АЛЕКСАНДРА ЯРОСЛАВИЧА НЕВСКОГО

Поводом для противоположных оценок исторической роли Александра Невского Л.Н. Гумилевым и Дж. Фенеллом является один и тот же текст из «Истории Российской» В.Н. Татищева. Сводом и анализом сведений разных летописей «История» является лишь в пределах до 1237 г. Далее следует необработанный материал, в основном восходящий к списку Никоновской летописи и, возможно, также Ростовской. (Татищев упоминает о подготовленном им тексте сведений, взятых из разных летописей, но названная им рукопись не сохранилась или не найдена.) В ряде летописей под 1252 г. имеется сообщение о поездке Александра Невского в Орду к Сартаку. У Татищева добавлено: «И жаловался Александр на брата своего великого князя Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение под ним, яко старейшим, и грады отческие ему поймал, и выходы и тамги хану платит не сполна. Хан же разгневася на Андрея и повеле Нев-рюи салтану идти на Андрея и привести его перед себя». Ни в одной известной нам летописи этого текста нет, поэтому некоторые историки (в частности, Н.М. Карамзин) предполагали здесь вымысел Татищева. Л.Н. Гумилев и Дж. Фенелл, как было отмечено, приняли цитированный текст как факт, с противоположными выводами и оценками — Александр привел на Русь татар, значит, был в союзе с Золотой Ордой. Н. Клепинин выступил в защиту Александра Невского, исходя из общего облика князя и явно более чем благожелательного к нему отношения ростовского епископа Кирилла и митрополита Кирилла.

Последний аргумент, конечно, весьма весом. Но имеются и источниковедческие аргументы. Прежде всего в тексте Татищева явно просматривается вставка, из-за которой получается, что Андрей сначала бежит «в Немецкую землю к Риге» (во всех известных летописях он бежит из Колываня (нынешнего Таллина) в «Свейскую землю»), а затем рассказывается вновь о приходе Неврюя на Андрея к Переяславлю. Не могли в 1252 г. быть и разговоры о «выходе», т. е. дани, так как таковая устанавливается лишь после переписи 1257 г. Переписи вообще производились по указаниям из монгольской ставки в Каракоруме и «численниками», присланными оттуда. В 1252 г. таковую проводили в Китае, в середине 50-х гг. в Средней Азии. В 1257 г. монгольские «численники» приедут на Русь.

Есть и иные аргументы. Согласно Рогожскому летописцу, известному в единственном списке 40-х гт. XV в., Неврюева рать была в 1251 г., а Александр направился в Орду в следующем, 1252 г. 1251 г. датируют ордынское нашествие и софийско-новгородские летописи (Новгородская Первая и Ипатьевская летописи об этом нашествии ничего не говорят). И по логике, именно нашествие должно было явиться непосредственной реакцией на установление фактического союза князей Андрея и Даниила. По мнению Н. Клепинина, доносить в Орду на Андрея больше резона было у Святослава Всеволодовича. В том же Рогожском летописце под 1248 г. упоминается, что «прогнан бысть великий князь Святъслав Андреем Ярославичем». Под 1250 г. ряд летописей говорят о поездке в Орду (по собственной инициативе) Бориса Васильковича и Святослава Всеволодовича с сыном. В этих поездках, по всей вероятности, и скрыты причины посылки на Андрея Неврюя с ратью. Следовательно, сама Неврюева рать пришла на Русь именно в 1251 г.

Александр в 1252 г. после бегства Андрея был признан в Орде «старейшим» и торжественно встречен во Владимире митрополитом Кириллом и всем «освященным собором», а также «гра-жанами» с крестами. «И бысть радость в граде Володимери и по всей земли Суждальской», — заметит Лаврентьевская летопись. В Новгороде после своего утверждения в качестве великого князя и «старейшего» Александр оставил своего сына Василия, которому в это время было, видимо, 12 лет.

В 1255 г. скончался Батый. Сартак отправился в Каракорум, где получил богатые дары от Мункэ. Но на обратном пути он умер. В восточных источниках есть версия, что он был отравлен Берке (ок. 1209—1266) — младшим братом Батыя. Если Сартак «числился» христианином, то Берке был мусульманином. «Тайным мусульманином» признавался и сам Батый, но, вероятнее, как отмечено выше, в ставке Батыя было своеобразное распределение обязанностей: Сартаку поручалось вести дела с христианами, а Берке, видимо, был в числе тех, кто вел дела с мусульманами. По сообщению современника событий персидского автора Джувейни, еще отец Берке (и Батыя) Джучи решил сделать Берке мусульманином, и само рождение его было обставлено мусульманским обрядом (кормилица-мусульманка должна была выполнить все необходимые обряды и поить новорожденного мусульманским молоком). Позднее Берке изучал Коран под руководством известных в мусульманском мире авторитетов и выполнял все предписания Корана. Вполне вероятно, что Берке стал убежденным мусульманином. Влияние

мусульман было заметным и в Каракоруме. Обычно из мусульманских купцов там подбирали откупщиков для сбора налогов с тех или иных областей.

1256 г. в ряде летописей открывается глухим известием: «По-ехаша князи на Городец, да в Новгород; князь же Борис поеха в Татары, а Олександр князь послал дары. Борис же быв у Улавчия (сына Батыя. — А.К), дары дав, и приеха в свою отчину с честью». Это запись в Лаврентьевской летописи, которая после 1238 г. кратко излагает ростовский свод начала 60-х гг. Ее повторяют многие позднейшие летописи. А собственно ростовская запись, разъясняющая происходящее, воспроизводится у Татищева: «Поеха князь Андрей на Городец и в Новград Нижний княжити. Князь же Борис Василькович ростовский иде в Татары со многими дары просити за Андрея. Такоже и князь Александр Ярославич посла послы своя в Татары со многими дары просити за Андрея. Князь Борис Василькович ростовский был у Улавчия и дары отдал, и честь многу прием, и Андрею прощение испроси, и возвратися со многою честию в свою отчину».

Как видно, вся цепь событий связана с возвращением князя Андрея Ярославича, и упоминаемый всеми летописями Новгород — это Новгород Нижний, который вместе с Городцом переходил в удел вернувшегося из Швеции князя. Достоверность татищевского текста подтверждает, как и многие другие статьи за 40 —50-е гг. XIII в., Лаврентьевская летопись, в которой статья следующего года открывается свидетельством: «Поехаша князи в Татары, Александр, Андрей, Борис; чтивше Улавчея, приехаша в свою отчину». Без татищевского текста невозможно было бы понять, о каком Андрее идет речь. Более развернуто то же известие повторено в летописи и под следующим годом.

В новгородских летописях под 1256 г. основной текст посвящен нападениям на новгородские земли свеев, чуди и еми. Кратко об этом сказано и в летописях Владимиро-Суздальской Руси. Согласно новгородским летописям, свей и их союзники решили построить на реке Нарове крепость, явно вторгаясь в новгородские пределы. Как обычно, новгородцы обращаются за помощью к Александру. Князь в зиму 1256 —1257 гг. в сопровождении митрополита Кирилла прибыл с полками из Суздальской земли и, присоединив новгородские полки, быстро направился к местам сосредоточения вторгшихся отрядов неприятеля. Автор Жития Александра не слишком преувеличивал в похвалах, говоря о страхе, испытываемом разноязычными недругами Руси при одном упоминании имени Александра. В летописях отмечается, что шведы сразу убрались за море, бросив своих союзников.

1257 г., имеющий значение поворотного в системе отношений Орды и Руси, в летописях отражен