ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времен до 1618 г.Учебник для ВУЗов. В двух книгах. Книга первая.

муках, но не потерявших человеческого и христианского достоинства.

Под 1275 г. летописи сообщают о большом походе монголо-татар и русских князей на Литву. Одни из них говорят о возвращении «с большим полоном», а другие, напротив, отмечают, что участники похода «не успевше ничто же, възвратишася назад» (Симеоновская и Троицкая летописи). Но именно в этом сообщении мы находим изображение реальной картины ордынской «помощи»: «Татарове же велико зло и многу пакость и досаду сътвориша христианом, идуще на Литву, и пакы назад идуще от Литвы того злее створиша, по волостем. По селом дворы гра-бяще, кони и скоты и имение отъемлюще, и где кого стретили, облупивше нагого пустять; ...и всюды, и вся дворы, кто чего отбежал, то все пограбиша погании, творящеся на помощь при-шедше, обретошася на пакость. Се же написах памяти деля и пользы ради». Как видно, «помощь» обернулась очередным разорением русских земель.

В 1275 г., по сообщению Никоновской летописи и Татищева, произошла вторая перепись потенциальных плательщиков дани на Руси. Текст Татищева оказывается наиболее информативным, поскольку только в нем указаны размеры дани: «Князь великий Василей поиде во Орду к хану. Егда прииде князь великий во Орду и принесе дань урочную со всея земли по полугривне с сохи, а в сохе числиша два мужи работнии, и дары многи, и выход особ, и хан прият его с честию, но рече: «Ясак мал есть, а люди многи в земли твоей. Почто не от всех даеши?» Князь же великий отьимаяся числом баскаков прежних (т. е. отговаривался данными первой переписи. — А.К.). И хан повеле послати новые численники во всю землю Русскую с великими грады, да не утаят люди». В более кратком изложении Никоновской летописи отмечено, что иноки и церковный притч от даней освобождались.

В зиму 1276—1277 гг. скончался князь Василий Ярославич. Преемником Василия Ярославича на великокняжеском столе стал его племянник и недавний противник Дмитрий Александрович (ум. 1294 г.). Новгородцы сразу же пригласили Дмитрия Александровича к себе.

Другие русские князья потянулись в Орду за новыми и подтверждением старых ярлыков и оказались мобилизованными Менгу-Тимуром для похода на Северный Кавказ, где 8 февраля (уже 1278 г.) был взят «ясский» (аланский) город Дедяков. Мен-гу-Темир князей русских «похвалив велми и одарив всех, и отпусти их на Русь, в свои их отчины с многою честию и с дары».

А великий князь Дмитрий Александрович тем временем занимался только новгородскими делами. Вскоре после появления в Новгороде он организовал поход на Карелу «и взя землю их на щит». В следующем году он срубил город, а затем в 1279 г., вместе с посадником и «с болшими мужи» обложили город камнем. И, как обычно, после этих успехов князь и новгородцы перессорились, и Дмитрий Александрович ушел в Переяславль, где в это время находился митрополит Кирилл и где он скончается 7 декабря. Сюда из Новгорода прибыл епископ Климент ради благословения у митрополита и с предложением мира и любви от новгородцев ко князю. Князь, однако, не примирился и пошел на Новгород с «низовской» ратью. Снова «с челобитьем, и с молением, и с дары» новгородцы высылают навстречу князю Климента. Взяв дары, Дмитрий вернулся с братьями во Владимир.

1281 г. заполнен в летописях сообщениями об усобицах. Одна развернулась в Ростове, где правил дуумвират братьев Дмитрия и Константина. Между ними и возникла вражда, и Константин отъехал к великому князю Дмитрию Александровичу во Владимир, но великий князь примирил братьев.

Другая усобица оказалась серьезней и тяжелей по последствиям. Андрей Александрович (ум. 1304 г.), младший брат Дмитрия Александровича, отправился в Орду к хану, «ища себе княжения великого под братом своим старейшим». И «многими дарами» добился желаемого ярлыка на великое княжение. Получив известие о намерении Дмитрия защищаться, Андрей вновь обратился к хану, акцентируя внимание на непослушании Дмитрия распоряжениям самого хана. Хан направил на Русь вместе с Андреем двух своих воевод с татарской ратью. Придя к Мурому, Андрей попытался объединить вокруг себя других русских князей, чтобы совместно идти к Переяславлю на старшего брата. Татары же разорили и Муром, и все предместья Владимира, Юрьева, Суздаля и Переяславля: «Все пусто сътвориша и пограбиша люди, мужи и жены, и дети, и младенци, имение все то пограбиша и поведоша в полон». Князь Дмитрий с малой дружиной, женой, детьми, боярами и двором бежал к Новгороду и остановился в Копорье, готовясь при случае бежать «за море». Новгородцы не только отказались помогать князю, но взяли в заложники двух его дочерей и бояр. Татары же продолжили грабежи под Ростовом, Тверью и Торжком: «Испустошиша и городы, и волости, и села, и погосты, и манастыри, и церкви пограбиша, иконы и кресты честныя, и сосуды священныя служебныя, и пелены, и книги, и всякое узорочие пограбиша, и у всех церквей двери вы-секоша, и мнишьскому чину поругашася погании...»

Князь Андрей Александрович утвердился на великокняжеском столе и отпустил татар в Орду. Но результатом монголо-татарской «помощи», к которой прибегали, к сожалению, многие князья, стало очередное разорение русских земель.

Дмитрий Александрович с помощью псковского князя Дов-монта сумел сохранить свою дружину и казну в Копорье и вернулся в Переяславль, куда стали собираться и многие пострадавшие от татарского разорения. Получив известие об этом, Андрей Александрович снова отправился в Орду и привел новую ордынскую рать. Дмитрию с семьей, дружиной и со всем двором пришлось бежать к Ногаю, который держался независимо от Сарая и принял беглецов «с честью», но реальной помощи не оказал.

В русских летописях нет сведений о кончине Менгу-Тимура в 1282 г. Между тем это событие существенно меняло расклад политических сил и в Орде, и на Руси. В Орде начинается «замятия» — борьба за стол великого хана, которая велась до тех пор, пока в 1290 г. не утвердился сын Менгу-Темира хан Тохта (правил в 1290 —1312 гг.). Тохта пришел к власти с помощью Ногая, а в 1300 г. именно им Ногай будет убит. В русских источниках он упомянут уже под 1291 г., в то время как правившие 8 лет его предшественники по именам ни разу не названы.

В условиях внутриполитической борьбы в Орде соискатели великокняжеского стола на Руси на столь массированную «помощь», какую получил Андрей Александрович в 1281 г., рассчитывать не могли. Может быть, это обстоятельство и примирило соперников, причем Дмитрий снова вернулся во Владимир, а Андрей пошел в Нижний Новгород. Борьба между братьями, однако, будет продолжаться, хотя Дмитрий сохранит титул «великого князя» до своей кончины в 1294 г.

В 80-е гг. XIII в. произошли некоторые события, отмеченные большинством летописей. Прежде всего это связано с появлением в 1283 г., после трехлетнего перерыва, на митрополичьем столе в Киеве митрополита — «гречина» Максима (ум. 1305 г.). В следующем году в Киев были созваны все епископы, где митрополит знакомился с владыками, занимавшими русские епархии. В 1288 г. Максим поставил епископам во Владимир, Суздаль и Нижний Новгород Иакова, а в 1289 г. в Ростов игумена монастыря Иоанна Богослова Тарасия. По просьбе Михаила Ярославича Тверского, его матери и бояр в Тверь был утвержден епископом игумен общежительского монастыря Богородицы литвин Андрей.

Многие летописи отметили также «зло», происшедшее в Курском княжении в 1284 — 1285 гг., т. е. во время смуты в Орде. Событиям этим посвящалась специальная повесть, в которой ставилась принципиальная проблема: бороться с татарами или приспосабливаться к их власти? Вопрос этот вставал в условиях жесточайших репрессий в основном перед отдельными личностями, сознательно шедшими на мученическую смерть (Михаил Черниговский, Роман Олегович Рязанский и некоторые другие).

Летописная «Повесть» ставила главный вопрос времени: как жить дальше? В Никоновской летописи и у Татищева дается вводное пояснение: дань ордынские ханы и их князья собирали разными путями — либо

отдавали ее на откуп тем же баскакам, либо ее привозили в Орду сами русские князья, либо продавали право на ее сбор «гостям», т.е. приезжавшим в Орду купцам, которые «тако корысть себе приобретаху».

События разворачиваются вокруг курского баскака Ахмата. По Симео-новской летописи это был «бесерменин злохитр и велми зол», а по Никоновской и «Истории» Татищева — «князь татарский», «Темиров сын». Баскак «откупаша у Татар дани всякия и теми даньми велику досаду творяше князем и черным людем в Курском княжении». Помимо этого, баскак в вотчине князя Рыльского и Ворголского Олега создал две слободы, куда стекались люди из разных мест, и «насилие творяху христианам», окрестные волости «пусто сътвориша». Олег, договорившись со своим родичем Святославом Липецким, отправился с жалобой в Орду, учитывая, что Ахмат ориентировался на Ногая. Из Орды дали князю «приставы» и разрешение разорить