ИСТОРИЯ РОССИИ с древнейших времен до 1618 г.Учебник для ВУЗов. В двух книгах. Книга первая.

заслугу крещения Владимира, причем именно в 986 г. Однако какого-то летописца, писавшего позднее, такая версия не устраивала, и он, не устраняя «Речи» из летописи, предложил читателям совсем иную, почти детективную историю. Поэтому вместо ожидаемого решения князя, кажется убежденного демонстрацией картины Страшного суда, следует фраза: «Пожду и еще мало».

В летописную ткань вводится очередной 987 г. Князь созывает бояр и старцев градских, т. е. тех, кто, согласно той же летописи, собирались в гриднице на пиры «при князе и без князя». В данном же случае ситуация представлена так, что бояре и старцы градские вроде бы ничего и не знали о посольствах представителей разных вер, — они узнают об этом из уст князя Владимира, который сообщает приглашенным о посольствах болгар, немцев, иудеев и греков (в данном случае «греки» названы во множественном числе). Владимир рассказывает и о впечатлении, произведенном на него «Речью философа». Причем Владимир говорит о том, что более всего его поразило рассуждение «философа» о «другом свете». Но дело в том, что в тексте «Речи» этого рассуждения как раз и не было. Не исключено, что «Речь» кто-то сокращал, убирая откровенно богомильские черты противостояния Бога и сатаны.

Совет бояр принял решение о направлении посольства из 10 человек в Волжскую Булгарию, в «немци», а затем в Царьград. В летописи эти посольства также описаны с бытовой, внешней стороны. В Булгарии послы увидели лишь «скверные дела и кланянье в ропати», у немцев просто посмотрели церковную службу, а в Царыраде их с честью приняли царь и патриарх, именно царь повелел патриарху устроить праздничную службу в честь почетных гостей. Между тем патриарший стол в Константинополе в это время пустовал. А далее летопись сообщает, что после службы послов принимают уже два царя — Василий и Константин, которые одаривают послов и с честью отпускают в свою землю. На константинопольском престоле в это время и в самом деле были два царя, а не один. Упоминание сначала одного «царя», а затем, в соответствии с действительностью, двух «царей» — это еще одно противоречие летописного текста, связанное с соединением разных источников.

Противоречие объясняется вторжением нового источника и еще одной версии — самой значимой и любопытной: Корсун-ской легенды. Именно эта версия наслаивается на все остальные, не вытесняя, однако, их полностью. Причем необходимо учитывать две редакции этой версии. Первая — внелетописное «Слово о том, како крестися Владимир, возмя Корсунь», которое тоже использовало предшествующий летописный текст. Вторая — собственно летописный текст Корсунской легенды, принадлежащий одному из основных создателей той летописи, которую обычно называют «Повестью временных лет» или «Начальной летописью». Для этого летописца вообще было свойственно сохранять написанное предшественниками, нередко оспаривая их в своих комментариях. Он четко выделяется и литературным стилем, и идеологическим настроем, связанным с традицией Десятинной церкви, о чем ниже будет сказано обстоятельней. Для более полного понимания обозначим его как «летописца Десятинной церкви».

Далее в летописи следует текст, в основном совпадающий с внелетописным «Словом», но более полемичный по отношению к тем, кто оспаривал особое положение Десятинной церкви. Летописец рассказывает, что по возвращении послов князь Владимир снова созывает совет бояр и старцев. Послы рассказывают о впечатлениях, произведенных на них увиденным. И здесь снова обнаруживаются расхождения с только что рассказанным, О «скверных делах» у болгар здесь не говорится, но мусульман упрекают в том, что «в храме, рекше в ропати, стояще бес пояса; поклонився сидеть, и гладить семо и овамо, яко бешен, и несть веселья в них, но печаль и смрад велик». Именно этим и «несть добр закон их». Но в этом замечании можно усматривать и определенную специфику. В традиции Десятинной церкви особое значение придавалось «веселью», т.е. радостному восприятию веры. Позднее подобное, «радостное», отношение к христианству неоднократно будет зафиксировано в разных источниках и станет одной из характерных черт собственно русского прочтения православия.

«В немцах» послы не обнаружили в храмах «красоты», и упрек этот, строго говоря, необоснованный, на что обращалось внимание в литературе. Но, видимо, и это определенный показатель: с какими «немцами» контактировали киевляне в X—XI вв.?

«Красоту» послы обнаружили только у греков. Но ни о царях, ни о патриархе в этом изложении ничего не сказано. Да и описание службы у тех и других действительности не соответствует. В литературе, в частности, отмечалось, что характерное для Руси церковное пение, а также использование в службах колоколов сближают русское христианство не с Константинополем, а с Западом, причем не с католической церковью, а прежде всего с ирландской.

Рассказ о посольствах должен был подчеркнуть преимущества византийского богослужения и, соответственно, определить выбор. Бояре напомнили князю, что именно Греческий закон предпочла мудрейшая Ольга. Вопрос вроде бы решен. «Где крещение примем?» — обращается к совету Владимир. «Где ти любо», — отвечают бояре. Однако проходит еще год и Владимир отправляется в поход на Корсунь: «И минувшу лету, в лето 6496 (988 г. по константинопольской эре) иде Володимер с вой на Корсунь, град греческий». Почему Владимир пошел туда — летопись не объясняет. К задачам выбора места крещения поход явно не мог иметь отношения. Тем не менее именно с этим походом летописец Десятинной церкви связывает окончательный выбор веры. Согласно Корсунской легенде, сама мысль о крещении пришла Владимиру уже при осаде города, когда поп Анастас послал ему стрелу с письмом, в котором подсказывал, как взять Корсунь. Особое Житие Владимира сообщает, что стрелу посылал не поп Анастас, а варяг Ждеберн, что Логичней со всех точек зрения (варяг мог быть в числе тех наемников, которые помогли Владимиру победить Ярополка и взять Киев). Но и фигура Анастаса здесь, видимо, появляется не случайно. Именно Анастас Корсунянин позднее станет первой величиной в раннем древнерусском христианстве, будет настоятелем Десятинной церкви, и предательство своих корсунских сограждан ему запишут в заслугу.

Взяв Корсунь, Владимир направил требование к императорам выдать за него свою сестру. Те в свою очередь потребовали в качестве условия крещение будущего родственника и принудили сестру поехать в Корсунь. В конечном счете, согласно Корсунской легенде, именно «царица» заставила Владимира креститься, дабы излечиться от внезапно обрушившейся на него болезни глаз.

Между тем, согласно извлечению из явно более ранней летописи (не знавшей еще счета лет от Сотворения мира), сдеданному Иаковом-мнихом, Владимир брал Корсунь через три года («на третье лето») после крещения. А произошло это, по изысканиям специалистов, в 989 г. Да и сами византийские источники ничего не говорят о столь важном для византийской патриархии факте, как крещение многочисленного народа. И реальные события в византийских источниках изложены совершенно иначе. Согласно им, Василий II, терпевший поражения в междоусобной борьбе с Вардой Фокой, которого его приверженцы провозгласили императором, вынужден был обратиться к Владимиру за помощью. И помощь эта прибыла — источники называют цифру в 6 тысяч воинов. Именно за эту поддержку императоры обещали отправить в Киев свою сестру, причем само обращение за помощью и принципиальное согласие «царей» пойти на такое унижение титула первого из первых, видимо, и было связано с тем, что Владимир уже был окрещен. В таком случае поход Владимира на Корсунь вполне могло объясняться вероломством императоров, отказавшихся выполнить условия соглашения и не приславших в жены киевскому князю свою сестру. С Крещением Руси связал брак киевского князя и арабский автор Яхья Антиохийский, писавший в середине XI в. Источники его утверждений или предположений неясны.

Но в любом случае именно из Корсуни Владимир вывозит церковный клир во главе с Анастасом. Оттуда же были вывезены мощи папы римского Климента и его ученика Фива, а также разнообразная церковная утварь. В Житии Владимира в числе трофеев упоминаются и «книги», без которых службу и не провести. Очевидно, вместе с книгами были вывезены и какие-тр идеи. Эти идеи и пропагандируются позднее Десятинной церковью. Но при ближайшем рассмотрении эти идеи оказываются вовсе не византийскими, а часто и антивизантийскими.

Крым в целом и Корсунь в частности с древнейших времен был такой окраиной, куда ссылали или