отметим нашу встречу. Вон там подают замечательное мороженное.
– А я думала, вы предложите шампанское!
– Можем и шампанским угостить, но ведь мы знаем ваши вкусы и что вино вы пьете в исключительных случаях. Да и сами мы здесь, на родине этого напитка, в нем вдруг разочаровались.
– Господа! Не верю своим глазам! Там за столиком сидит мадам де Монсоро!
– Еще один повод, чтобы присесть где-нибудь рядом.
Петя снова хрюкнул, но я опять не подала виду. Мы подошли к кафе, я прямиком подошла к столику, за которым устроились наши родители и дедушка, сидевший спиной к нам, и оттого оставшийся неузнанным.
– Мадам де Монсоро, – обратилась я к маменьке, позвольте мне представить вам моих знакомых, о которых я вам немало рассказывала.
– Очень приятно, господа! – ответила маменька, ответила по-русски, конечно.
Чтобы описать лица Владимира и Михаила, слов будет недостаточно. Тут бы пригодился хороший художник. Но вот для того, чтобы описать эти лица после следующей маменькиной фразы, уже и художника станет недостаточно.
– Господа, присаживайтесь к нам. Друзья моей дочери – мои друзья.
Петя очень некультурно плюхнулся в ближайшее кресло и стал носовым платком утирать глаза и лицо, уже совершенно залитое слезами из-за сдерживаемого смеха.
35
Нам с Петей пришлось встать пораньше, чтобы какие-нибудь новые неожиданные события, на которые оказалась богатой Ницца, не отвлекли нас, не помешали бы нашим планам по расследованию убийства несчастного Алексея Юрьевича. Пока фаэтон вез нас к часовой мастерской на северную окраину города, откуда были видны вершины Альпийских гор, мы успели решить, что нашей вчерашней выдумки будет и здесь достаточно. Спросим в мастерской, привозил ли граф Алексей Юрьевич что-то в ремонт и не забыл ли рассчитаться. А завязав разговор, можно будет ненароком спросить, что там сломалось.
– Нет, Даша, спрашивать нужно именно про сейф, а не про часы или про что-то абстрактное. Тогда часовщик поймет, что мы в курсе дел, и не станет скрытничать.
– Хорошо, я с вами согласна. Даже если все же привозили в ремонт не сейф, а часы – хотя откуда им взяться, если подумать? – то нам так и скажут. Удивятся, может быть, но скажут. Главное, нужно будет попытаться узнать все подробности.
– Думаю, что в самом крайнем случае нужно будет сказать, что графа убили. Я даже газету с сообщением об этом взял с собой.
– Петя, вы молодец. Вы с каждым часом становитесь все более и более опытным сыщиком. Скоро про вас будет можно писать рассказы, вам остается найти своего доктора Ватсона, и про вас узнает вся Европа.
– Опять шутите.
– В этот раз самую малость шучу, а так все – чистая правда.
Часовая мастерская стала видна издалека благодаря висевшей над ней на кронштейне вывеске. Вывеска, конечно же, изображала часы, большие такие, настольные круглые часы, на циферблате которых цифрами разного цвета было выделено время работы. Но перед мастерской оказалось несколько многолюдней, чем должно быть. Прямо у входа стояли два экипажа. Туда и обратно сновали какие-то люди. В том числе и в полицейской форме. В довершение всего из дверей появились люди с носилками. Тело на носилках было с головой укрыто белой простыней.
– Вот ведь! – воскликнул извозчик. – Не беда ли какая случилась? Очень похоже на убийство!
– Похоже, – согласилась я, с замиранием сердца осознавая, чье тело сейчас грузят на повозку.
– Так вы будете сходить или сразу обратно? – спросил возница. – Тут не до вас сейчас будет.
– Мы сойдем, но вы нас подождите. Мы, наверное, быстро.
– Да уж, долго тут глазеть будет не на что.
Желавших поглазеть собралось несколько человек. Вот к ним мы и подошли.
– Вы не знаете, что произошло? – спросила я у женщины, лицо которой показалось мне наиболее серьезным.
– Убили месье Клода, часовщика нашего. Лучший часовщик в городе был.
– А отчего он тогда тут, на окраине, мастерскую держал?
– Ох! Он ведь в этой самой мастерской начинал когда-то. Потом все ближе и ближе к центру перебирался. А как стал считаться самым лучшим и понял, что к нему откуда угодно поедут, сызнова сюда вернулся. Говорил, что тихо тут, спокойно.
– Правду говорил, – вступила в разговор еще одна женщина. – Тихо тут у нас, считай, самый тихий уголок в городе. Разве что как свадьба или еще что такое, так мужчины подерутся. А вот чтобы грабежи или кражи, такого и не слышали. А тут смертоубийство!
– А вы отчего спрашиваете? – обратилась к нам с Петей первая из женщин. – Так просто или по делу какому к месье Клоду приехали, да не вовремя?
– По делу, мадам, и ох как не вовремя! Мы в ремонт часы отдавали. Дорогие.
– Если не украли, так вернут, – уверенно объяснила женщина. – Вот помощник месье Клода вернется через три дня и все, что было сдано в ремонт, выдаст. Правду сказать, не все отремонтировать сумеет, но вернуть – непременно вернет. Не станет, как некоторые, горем пользоваться да говорить, что украли.
– Я вот слыхала, что в таких случаях через полицию нужно дело решать, – вставила словечко вторая дама.
– Да зачем тут полиция, люди ж ни сном ни духом к убийству отношения не имеют, да вот и приехали только что…
Я не стала прислушиваться к этому разговору, хотя и сама не могла припомнить, нужно в таких случаях писать заявление или просто обращаться в полицию. Но мы же на самом деле ничего в ремонт месье Клоду Севинье, как было написано в записке портье, не отдавали, а приехали совершенно по иному поводу. Так что меня больше интересовало, сможет ли нам что-то сообщить его помощник, и когда он точно вернется, и нет ли возможности отыскать его раньше, чем через три дня. Была еще одна мысль, которая мне не очень нравилась. Не сама мысль узнать о времени смерти часового мастера, про это спросить было бы просто логично, хотя и мало что нам давало. А то, что мне слишком сильно хотелось, чтобы эта смерть, раз уж она произошла, случилась еще вчера утром или в крайнем случае вчера днем, чтобы меньше себя корить, что накануне мы предпочли развлекаться, а не заниматься делом.
Пока я пребывала в размышлениях, с чего начать, Петя опередил меня.
– Простите, что перебиваю вас, дамы, но когда все же это страшное преступление произошло? – спросил он, тщательно подбирая слова и старательно выговаривая их «по-французски», а не «по-русски» как это обычно у него получалось.
– Да это уж не у нас нужно спрашивать, тут точно у полиции нужно узнавать, – ответила вторая из женщин.
– Я вот Клода видела вчера около пяти, – перебила ее первая. – Он на улицу выглянул, а я мимо проходила. Ну поздоровались, я и спросила, не выискивает ли он клиентов прямо на улице. Нет говорит, наоборот, не хочу, чтобы еще кто-то пришел, а то устал. Так, говорю, закрывай свою лавочку и иди отдыхать. А он мне, как, мол, можно раньше времени, вдруг я кому срочно понадоблюсь? Я говорю, как хочешь, дело твое. Ну и пошла. А еще я так думаю, что до пяти к нему пришли, а то бы он домой ушел. Выходит, что я едва с убийцами не столкнулась. Слава богу, пронесло.
– Зато вы смогли бы их описать и полиции разыскивать легче было бы их, – сказал Петя, на сей раз слегка исковеркав фразу.
– Тоже верно сказано, месье. Да только страшно мне очень. Как представлю себе… Да вы, верно, и сами понимаете.
– Так ты бы и не знала, что они убийцы! – уверенно заявила вторая дама. – Так с чего бояться?
– И что с того, что вчера не знала бы? Я б сегодня вся дрожала. Я вон и так места себе не нахожу. Все ж таки сосед!
– Простите еще раз, – на этот раз даму перебила я. – Вы вот сказали о помощнике…
– Ну да. Валентином его зовут, а фамилию я не припомню так с ходу. Хороший молодой человек…
