– Не знаю, не пробовала, – отшутилась я. – Вроде бы не должно.
Уперлась пятками в кровать и приподнялась навстречу. Его волнение, учащенное дыхание, жар тела, взгляд… Сейчас я его ужасно, просто невероятно хотела. И он это понял. И одновременно выдохнул мое имя, надавил и поцеловал, поймав мой вскрик. Я прикусила губу и вцепилась ногтями в его спину, прижимая к себе как можно теснее… а потом обняла ногами.
Хорошо, что эта кровать не скрипит.
Проснувшись на рассвете, сначала не могла понять – что не так? Оказалось, все. Мы так и заснули в обнимку, уже под утро. И он отлежал мне руку. А еще у меня ныл живот. А на голове, которой я старательно елозила по подушке, должен быть колтун, который только шароварами и прикрывать. Сам виновник торжества спал рядом. С чуть приоткрытым ртом, тоже взлохмаченной гривой и моим засосом на шее. Красивый какой! Притронулась кончиками пальцев к щеке – серый сонный глаз приоткрылся, на лице появилась счастливая улыбка:
– Мариэ, эриналэ… Сиган риэт!
– Арвис, сиган риэт! – Доброе утро! – улыбнулась я в ответ.
Он приподнялся на локте и потянулся, чтобы меня поцеловать. Я воспользовалась этим, чтобы убрать из-под него онемевшую руку.
– Я тебя люблю. Говорю на всякий случай, а то вдруг ты снова начнешь сомневаться?
Я засмеялась. Уже не начну. Поздно. Да и сколько ж можно?
Арвис сладко потянулся, сел, откинув с нас обоих одеяло, и, погладив рукой мой живот со шрамиком от аппендицита, склонился к бедрам. Развел их рукой и сообщил:
– На бедрах немного засохшей крови, на простыне пятно. Ну и жуткий мир у вас!
Приподнялась, чтобы тоже посмотреть. Ага, пятно. И не одно. Вздохнула. Надо простыни менять не перед брачной ночью, а после! А так – одно расстройство.
– Нет, хорошо, что я мысли редко читаю, – покачал головой Арвис. – Я размышляю о том, как ты себя чувствуешь и скоро ли можно будет нам снова, а ты ушла в раздумья о стирке белья. Так и до комплексов недалеко…
– Я его только вчера постелила. А стирать тут – целая морока.
– Так найми служанку. Давно пора. Кстати, по статусу тебе положено восемь фрейлин, три горничные, персональный куафер и две компаньонки. Ну и по мелочи, вроде личного садовника для выращивания любимых цветов, двух карет, десяти лошадей на твой выбор, трех конюхов и кучера.
Так. Вот только компаньонок, фрейлин и садовника мне и не хватало. Представила перечисленную маэллтом орду топчущейся в цеху у Борадиса. Очень смешно. Просто живот от хохота надорвешь. Мрачно посмотрела на Арвиса – это он всерьез? Его самого я что-то не видела на десяти лошадях и с хвостом из дюжины придворных.
– Да, забыл, еще у тебя будет личный корабль…
Я упала на подушку и закрыла глаза. В голове вертелся анекдот про яхту Абрамовича, на которой тот полетел в космос.
– …и выплаты из казны на личные траты в размере трехсот золотых в месяц.
– Спасибо, не надо. Я сама больше зарабатываю, в прошлом месяце получилось почти четыреста, а когда в продажу пойдут ванны – будет еще больше, – лениво отмахнулась я.
– Ух ты! Я нашел эриналэ в мужской одежде, которая сама мастерит велосипеды и может содержать полдвора! Остается подобрать кого-нибудь дельного Аирунасу, и можно уходить на покой – вы нас прокормите!
Ну чего, спрашивается, зубы скалит? Но вообще я до смерти была рада, что, сделав меня своей, он не стал качать права, изображать мачо и загонять меня в рамки.
– А тебя не загонишь. Ты немедленно уйдешь в глухую оборону, а потом попробуешь сбежать – я это уже понял, – чуть грустно пожал плечами Арвис. – Зато больше такой ни у кого нет. А еще, знаешь, это глупо – но я очень рад, что был у тебя первым…
И продолжил:
– Скажи, тебе было со мной хорошо?
Я почувствовала, что краснею. В первый раз все произошло очень быстро – наверное, он просто не мог больше сдерживаться. Но потом он занимался мной, мной и мной… пробуя, отыскивая то, что мне приятнее всего, лаская в нескольких местах одновременно, пока я не выгнулась дугой от пробегающих по животу спазмов, сунув в рот край одеяла и сжав зубы, чтобы не завопить на весь дом. И он еще спрашивает? Да о таком сексуальном просвещении мечтает любая девушка! И – покосилась на сидящего рядом голого темноволосого парня со смеющимися серыми глазами – о таком просветителе тоже.
Посмотрела ему прямо в глаза. Лицо серьезное.
– Арвис, мне было с тобой замечательно.
– Сейчас трогать тебя не стану, хоть и хочется, но вечером повторим? Так тебе интересно, что произошло вчера?
Я кивнула.
Он вытянулся рядом. Вздохнул. Заворочался. Снова вздохнул. Пробормотал нечто неразборчивое. Перевернул меня на бок спиной к себе. Подтянул к груди под рукой, как я обычно подпихиваю вторую подушку. Завозился снова. Сполз немного вниз и толкнул коленом, вынуждая согнуть ноги. До меня не сразу дошло, к чему все эти перемещения. А когда он прижался ко мне и дошло – стало не до разговоров. Я просто сходила с ума от того, что он творил, и была абсолютно счастлива.
Когда все закончилось, Арвис перевернул меня на спину и заставил поднять согнутые ноги, перебросив их через свое бедро.
– Прости, ты оказалась рядом, и я не сдержался…
– Если заметил, я была не против, – засмеялась я. И полюбопытствовала: – Хочешь, чтобы семя оставалось во мне?
– Да, это тоже якорь. И ты же хотела читать мои мысли? Вот через какое-то время сможешь, – улыбнулся он. – Мариэ, мы пока подождем с детьми?
Я задумалась. Сложный вопрос. Наверное, это всегда чуть-чуть не вовремя – хочется и большей стабильности и уверенности, и погулять еще немного. А с другой стороны – представила частичку Арвиса во мне – хочу!
Улыбнулась ему:
– Знаешь, подстрахуй меня, пока не вычистишь всех приспешников этого Палэниса. Иначе я тоже стану мишенью – ты ведь понимаешь, что твой ребенок ему ни к чему. А потом – как получится. Я хочу от тебя ребенка. Детей.
Он расцвел:
– Эриналэ…
Ну вот никак я не привыкну, что это и комплимент, и признание в любви.
И вообще не пойму – я что, замужем? Странно как-то.
– Ты собирался мне рассказать о том, что узнал от миэны Алиэсты.
Арвис вздохнул.
– Все не очень хорошо. На брата, а сейчас на меня ее нацелил дядя. Сама она вообще никого не любит, даже этого Дианаиса, с которым бегала вокруг нашей кровати. Кстати, он – заместитель начальника охраны в замке. А с начальником она тоже успела переспать. Она не особо задумывается над тем, что делает. Ей всего восемнадцать, и она убеждена, что свою счастливую любовь еще встретит. А пока просто резвится… и помогает лиммэту Палэнису. А тот оплачивает ее счета и сводит с молодыми придворными, которых хочет привязать к себе. И, да, все свои победы она записывает в дневник. На память, так сказать.
Я вздохнула. Да, милая девушка. Но счета…
– Она вчера просадила полсотни золотых на белье у меня в магазине. – Усмехнулась. – Соболезную дяде. Но зачем сейчас соблазнять тебя? Какой смысл?
– Я тоже сначала не понял. Подъезжал и справа, и слева, пока у нее в голове не всплыла услышанная от дяди фраза, как важно, чтобы у нас с Аем не было детей. Брат важнее, чем я. Но сейчас его нет, то есть можно заняться и мной. А в свете того, что мне пришла в голову нездоровая мысль привести в порядок соседнюю спальню, стоит поторопиться привлечь мое внимание. Да, и ты была права, – если я клюну, а Ай
