происшедшее – он теперь не знает.
Сами мы вели в обоих горных проходах фортификационные работы. Посмотрев со своей стороны границы на это насыпание земляных валов и строительство семиметровой стены, шиард Биарсий, наверное, за живот бы от смеха схватился – больно жалко выглядела эта возня. Десяток лестниц, вязанки с хворостом – и все наши укрепления лягут к его ногам. Но так только казалось… Потому что под прикрытием явных и примитивных земляных работ творились замаскированные гадости – например, рылись прикрытые тонкими деревянными щитами и присыпанные песком цепочки рвов, заполненных горючей нефтью. Озеро Тхао запрудили так, что уровень воды поднялся еще на несколько локтей. Если взорвать перемычку – будет всемирный потоп, не меньше…
Лишь бы все успеть…
В суете, сбитая с толку аризентским календарем, я чуть не забыла про свой собственный день рождения – мне наконец стукнуло двадцать. Но выяснилось, что братья помнят. Правда, их подарок меня озадачил – мне презентовали большой остров в каком-то южном море. Я чесала в затылке и пыталась понять – на кой черт мне остров и что я должна с ним делать? Съездить туда в отпуск? На собственном паруснике в компании фрейлин, трех конюхов и собственного парикмахера? Как-то непрактично это…
– Погоди немного… Пройдет время, поймешь, что мы тебе подарили. Спорить могу – тебе понравится! – хитро ухмыльнулся Арвис.
Я была настолько заинтригована, что ходила за ним хвостом полвечера и ныла, пока он не раскололся. Оказалось, что остров окультурен и возделан и на нем заложены плантации кофе, какао, чая. И посажены лимоны и мандарины! Ай из штанов выпрыгнул, пока раздобыл посадочный материал и семена – ведь жареный мокко в землю не закопаешь! И теперь оставалось ждать… всего пара лет, и я смогу встречать утро за чашкой собственного кофе!
Я была в восторге: кофе – лучший подарок! Хотя – задумчиво посмотрела на Арвиса – есть кое-что не менее стимулирующее. И сообщила своему эриналэ, что хочу его на целый вечер в личное пользование.
Того, что я устроила, Арвис не ждал. Я наконец-то привязала его к кровати. За руки и за ноги. Стоило посмотреть на его лицо, когда я разделась сама и начала мазать его взбитыми сливками, время от времени медленно и задумчиво облизывая палец. Главное – остановиться вовремя, пока его удар не хватил от моих забав! Облизав со вкусом испачканное, уселась верхом ему на живот. И очень медленно начала сползать ниже… Как интересно, оказывается, все контролировать. Дразнить, играть, не позволять или, наоборот, давать… И таких сумасшедших глаз у него я еще не видела. И рычит! Может, мне сбежать и пусть его отвяжет кто-нибудь еще?
Мы не спали всю ночь. Потому что, освободившись, он стал завязывать узлами меня. Я всхлипывала, грызла подушку и старалась не издавать кошачьих воплей, чтобы не пугать К-2 и прописавшихся у нас родичей Борадиса. Наверное, Арвис прав, и пора перебираться в собственную спальню…
Засыпая у него на груди под утро, смутно подумала: а как будем сегодня работать?
Маэллита Лиэра наконец встретилась с мужем. Однажды вечером Арвис уговорил ее выехать на прогулку и аккуратно провел в дом кузнеца, где уже ждали Денэрис и я в качестве группы поддержки. Я не разочаровалась в маме Арвиса. То, что темноволосая маэллита сумасшедше красива, – я подозревала. Но выяснилось, что ей абсолютно все равно, насколько некрасивым стал пропавший и оплаканный муж. Она его любила таким, как есть… увидела, уставилась на него безумными глазами, а потом кинулась на грудь. Глядя на них, я сама так расчувствовалась, что стала всхлипывать, и Арвису пришлось меня обнять. После этого обратили внимание на нас.
Мне посмотрели в глаза… и больше ничего не спрашивали. Маэллита просто меня обняла. Похоже, она не только красивая, но и умная! И у нас есть шанс стать подругами. Кстати, шляпка-беннэт ей очень пойдет!
Когда месячные не пришли во второй раз, я забеспокоилась – что-то тут не так. Вот как выяснить – беременна я или это просто сбой цикла из-за нервов и переутомления? Тестов-то с полосочками здесь нет! Проанализировала ощущения – вроде бы ничего необычного: по утрам не тошнит, на людей кидаться не хочется, на соленые огурцы тоже не тянет, груди вполне обычного размера. И ничего не болит. И что делать? Ждать еще семь месяцев, чтобы посмотреть – рожу или не рожу? – так у меня терпения не хватит. И к Арвису бежать как-то неудобно – скажу о подозрениях, а вдруг я ошиблась? Он же расстроится…
Закончилось тем, что написала Светке записку, где в завуалированном виде просила купить в аптеке то, что мне нужно. И передать через Ая, запаковав – чтоб на глаза не попалось. Уж не знаю, что она подумает… Я бы тоже изумилась, в какой такой стране поселилась подруга, что там нет тестов? И почему их нужно слать из Москвы? Но Светка тем и хороша, что ни в жизнь никому не проболтается – друг для друга мы всегда были тем, что гордо зовется «могила». Поэтому, подумав, дописала, что возможный виновник торжества – брат Ая, за которого я вышла согласно местным обрядам. Вот понимала, что породила еще полсотни вопросов… но удержаться не смогла. Ибо что за радость, если ты никому о ней рассказать не можешь?
До кучи попросила пять пар колготок – впрок – и три бюстгальтера – деньги за них должен был отдать Ай. Ибо все же хлопковое экологически чистое от Нариали и фирменное от Версаче отличались пока просто-таки драматически.
Получив заказанное, заперлась в ванной, чтобы прочесть инструкцию. Потом ее и упаковку сожгла в печке. Остальное спрятала. И еле дождалась утра, чтобы сделать тест. А сделав, поняла, что сомневаюсь – две полоски – это да или нет? Кажется, да… Значит, надо идти к Арвису? Ой, а как такое сказать? И как объяснить, почему два месяца молчала?
Вернулась в комнату. Он еще спал. Но когда матрас просел под моим весом, приоткрыл глаз. Прищурился. Напрягся – наверное, лицо у меня было каким-то неправильным. Рывком приподнялся и сел рядом со мной. Обнял за плечи и спросил:
– Мариэ… ты не рада?
– Что-о?! – Я почувствовала себя самой большой дурой в Риоллее. Он об этом? Но тогда, выходит, он знал, а я – нет? А знал ли он, что я не знаю?
– Я очень-очень счастлив, я так этого хотел! А ты?
– Арвис! Я точно убедилась, что жду ребенка, всего пять минут назад. Вот, пришла сказать тебе… А ты давно знаешь?
– Да второй месяц… Или уже третий, – задумался мой эриналэ. – Два точно.
И молчал! Я его убью!
– Все! Теперь пусть Ай сидит в Москве, пока я не рожу! Потому что если меня перекинет с животом в мусоропровод… – вспомнила, как я потешалась над этой перспективой в первые недели пребывания в Аризенте. И вот, дохихикалась!
Стукнула мужа со всей силы кулаком в живот. Так, что он сложился вдвое. А потом ткнулась ему в шею и заплакала. От счастья и избытка чувств.
Наконец, хлюпнув носом, задумалась над тем, что творю. Ой, беда… Я теперь – моральная блондинко! И так еще семь месяцев? У нас – военная кампания, а я буду попеременно хихикать и рыдать, закусывая солеными огурцами? Какой кошмар!
– Ничего, это временное. Я все равно тебя люблю, – улыбнулся Арвис. А потом напрягся. – Ай зовет. Что-то случилось… – и, десять секунд спустя, побелев лицом: – Он говорит, открылся проход.
Все мои слезы разом высохли. Я уставилась на Арвиса. Как же это? Что теперь будет? Аирунас возвращается домой, а я?.. Что со мной? Неужели все, что останется от моей любви, моих стараний, мечтаний, года сумасшедшей борьбы, – это ребенок, которого я ношу в животе? Как я смогу жить без Арвиса?
По-моему, он думал о том же самом. Потому что уставился на меня безумными глазами, а потом прижал к себе. Мэри Поппинс… Поднялся западный ветер… Пора раскрывать зонтик, ага…
Ладно, плачем делу не поможешь.
– Арвис, все будет хорошо! – уверенности я не чувствовала, но в голосе она звучала. – Куда выходит проход – в мансарду на Дубовой улице или на свалку, куда попала я? И как долго он будет открыт?
– Обычно – около суток.
