что у нее промокло сзади платье. — Здесь сыро, — выдавила она наконец.
Блейк буркнул что-то, вряд ли подходящее для ушей Каролины, и с грохотом поставил поднос с чаем на стол, видимо, забыв, что у него в руках. Прежде чем Каролина успела моргнуть, он схватил ее на руки и снова уложил на диван.
— Спасибо, — произнесла она, пытаясь сохранять достоинство, что, однако, у нее не слишком получилось.
— Больше не вставай.
— Конечно, сэр. — Она, словно солдат, отдающий честь, взмахнула рукой, но этот жест не улучшил его настроения.
— Ты не можешь быть серьезной?
— Простите, что?
— Отдаешь честь, выкидываешь на пол все мои книги, делаешь из бумаги птичку… Ты когда-нибудь бываешь серьезной?
Каролина, прищурившись, смотрела, как Блейк во время разговора размахивает руками. Она не была в восторге от того, что ее попытки установить дружеские или хотя бы человеческие отношения демонстративно отвергнуты, да еще с руганью.
— Хотите знать, что я понимаю под словом «серьезно»? — тихо и даже сердито спросила она. — Серьезно — это когда мужчина приказывает своему сыну изнасиловать девушку. Серьезно — это когда молодой женщине некуда идти. А когда вазу опрокинули на пол и залили ковер водой — это несерьезно.
В ответ Блейк только нахмурился, и Каролина поспешила добавить:
— А что касается жеста, то я сделала его не в насмешку, а по-дружески.
— У меня достаточно друзей, — отрезал он.
— Да, теперь я это вижу.
— Ты здесь по двум причинам — всего по двум, и лучше бы тебе не забывать об этом.
— Не потрудитесь ли уточнить?
— Первая: ты здесь для того, чтобы помочь нам упрятать за решетку Оливера Пруитта. Вторая… — Он откашлялся и явно покраснел. — Вторая — ты здесь потому, что я по ошибке похитил тебя и теперь перед тобой в долгу.
— Значит, мне не обязательно помогать по дому, работать в саду и улыбаться слугам?
Он внимательно посмотрел на нее, но ничего не ответил. Каролина расценила его молчание как утвердительный ответ и кивнула с таким достоинством, которому позавидовала бы королева.
— Понятно. В таком случае, видимо, вам не стоит пить со мной чай.
— Что?
— Увы, у меня есть такая ужасная привычка.
— Всего одна?
— Всего одна, которая может оскорбить вас, сэр, — с обидой ответила Каролина. — Когда я пью чай с людьми, я стараюсь вести с ними беседу. А когда я с кем-то разговариваю, я люблю это делать вежливо и дружелюбно. А раз так…
— Сарказм тебе не идет.
— А раз так, мистер Рейвенскрофт, — продолжила она громче, — я не уверена, что вы захотите воспользоваться этой возможностью.
— Какой возможностью?
— Ну, стать моим другом.
— Боже правый!
— Пожалуйста, дайте мне поднос с чаем, будьте любезны.
Прежде чем выполнить просьбу, Блейк некоторое время молча смотрел на Каролину.
— Будьте любезны, заберите свою чашку.
— Нет, — неожиданно возразил он. — Я остаюсь.
— Последствия могут быть ужасными.
— Боюсь, если я уйду, для моей мебели последствия могут быть еще ужаснее.
Каролина посмотрела на него и поставила чашку на поднос.
— Вам с молоком?
— Да. И без сахара. И постарайся аккуратнее обращаться с китайским фарфором Это фамильный сервиз. А сейчас мне, пожалуй, следует подумать о…
— О чем? — с любопытством спросила Каролина.
— Что-то надо делать с ковром.
— Я могу сама вычистить его, — осторожно предложила она, — но вы запретили мне помогать по дому.
Не обращая внимания на ее слова, Блейк поднялся, подошел к двери и крикнул:
— Перривик В дверях тут же возник дворецкий, словно Блейк материализовал его силой своего голоса.
— Да, мистер Рейвенскрофт.
— С нашей гостьей случилась маленькая неприятность, — произнес он, указывая на мокрое пятно на ковре.
— С нашей гостьей-невидимкой, вы хотите сказать?
Каролина с нескрываемым интересом смотрела на слугу.
— Что? — переспросил Блейк.
— Если я возьму на себя смелость сделать вывод из вашего поведения за последние несколько дней, мистер Рейвенскрофт…
— Ближе к делу, Перривик.
— Вы, очевидно, не хотите делать достоянием гласности тот факт, что мисс.., э.., мисс.., э.., можем мы ее назвать мисс Невидимка?
— Мисс Трент, — с готовностью подсказала Каролина.
— ..что мисс Трент находится здесь.
— Да, она здесь находится, хотим мы этого или нет, — с раздражением произнес Блейк. — Тебе не нужно притворяться, что ты ее не видишь.
— О да, мистер Рейвенскрофт, теперь она отчетливо видна.
— Перривик, когда-нибудь я задушу тебя.
— Не сомневаюсь, сэр. Но простите, если я возьму на себя смелость и…
— Что еще, Перривик?
— Просто я хотел осведомиться относительно того, означают ли ваши слова, что визит мисс Трент теперь можно сделать достоянием гласности?
— Нет, — ответила за Блейка Каролина. — То есть я бы предпочла, чтобы вы сохранили эту информацию в тайне. По крайней мере в течение следующих нескольких недель.
— Конечно, — ответил Перривик с важным поклоном. — А сейчас, если позволите, я посмотрю, что случилось.
— Спасибо, Перривик, — сказал Блейк.
— Могу я взять на себя смелость, мистер Рейвенскрофт…
— Что еще, Перривик?
— Я просто хотел заметить, что вам и мисс Трент было бы удобнее выпить чаю в другой комнате, пока я здесь прибираюсь.
— Ваш хозяин не пьет со мной чай.
— Нет, пью, — процедил Блейк сквозь зубы.
— Не понимаю. Вы сами сказали, что не хотите иметь со мной никаких дел.
— Это не совсем верно, — прервал ее Блейк. — Мне нравится ругать тебя.
— Это я давно поняла.
Перривик вертел головой из стороны в сторону, словно наблюдал за игрой в мяч. Затем театрально прижал руку к груди и сказал:
