Старик поднялся.
— Я еще зайду к вам.
— О боже, инспектор! Неужели вы еще не все из меня вытянули?
— Я имел в виду, мисс Салливан, — объяснил Квин, — что зайду к вам, когда все будет кончено.
— Конечно заходите! — И глаза мисс Салливан опять заметно повеселели.
Глава 12
АТАКА В НЕСКОЛЬКИХ НАПРАВЛЕНИЯХ
Они встретились в парке у мемориальной доски Натаниэла Йорка. Так как вечер был теплый и не грозил дождем, Том Арчер взял с собой легкий плащ.
— Привет, стерегущий ангел!
— Том! — воскликнула Энн Дру.
Теперь они уже не начинали беседу вопросом: «Как дела?»
— Прости, что опоздал. Я был должен встретиться с приятельницей.
— Вот как?
— Как мисс Майра?
— Все так же. Иногда мне кажется, что она не осознает, что произошло с Робертом, хотя и была на его похоронах. А что за приятельница?
Послышался звук
— Мне так ее жаль.
— Кого?
— Мисс Майру, разумеется. Интересно, какой она была раньше?
— Том Арчер, отвечай на мой вопрос! Что за приятельница? —
— О чем ты?
— Разве ты не слышал?
— Я не слышал ничего.
— Кто-то сказал: «Йиип!»
— Сказал что?
— «Йиип!» — сердито повторила Энн.
— Дорогая, — осведомился Арчер, — с тобой все в порядке?
— Вот! — торжествующе воскликнула Энн и с подозрением спросила: — Том Арчер, это ты издаешь такой звук?
— Клянусь честью скромного философа-филателиста, я не издавал никакого звука!
— Тогда кто?
— Очевидно, Гоблин.
—
— Гоблин, — сказал Том Арчер, — познакомься с Энн. Энн, познакомься, это Гоблин. — И он извлек из-под плаща, который держал на левой руке, пищащего, косолапого и вислоухого щенка немецкой овчарки.
— Ой, Том, какой ты милый! — воскликнула Энн, наклоняясь и лаская щенка. — Какой забавный!
— Только не он, а она, — поправил Том.
— Но ты же сказал, что его… что ее зовут Гоблин!
— Совершенно верно. Гоблин — существо вроде домового, а я не первый мудрец, заметивший, что дьявол — это женщина.
— Очень остроумно! — фыркнула Энн и потерлась щекой о шелковистую шерстку щенка, запищавшего от удовольствия. — Гоблин! Почему ты наградил бедняжку таким именем?
Том Арчер прошептал объяснение ей на ухо, тут же ставшее красным, как рак.
— Итак, некоторые из этих «джентльменов» душой и телом преданы Эмили Йорк, — принялся размышлять вслух Эллери. — И они готовы ради нее на все?
— Так говорила мисс Салливан.
— А если предположить, что кто-то из вышеупомянутых джентльменов точно так же предан мисс Салливан?
Инспектор посмотрел на сына с удивлением и почти с отвращением.
— Если ты намекаешь, что мисс Салливан могла нанять какого-то попрошайку, чтобы он совершил убийство, дабы увеличить таким образом долю наследства Эмили Йорк, то у тебя злой ум, Эллери. Эта женщина способна на подобное не более чем… чем я!
— Не горячись, папа, — усмехнулся Эллери. — Можно подумать, что ты влюбился в эту старую леди.
— Я говорил с ней, — проворчал старик, — а ты нет!
— Вот именно. Поэтому мое суждение остается непредвзятым. А кроме того, — добавил Эллери, предлагая отцу трубку мира, — убийство могло быть совершено без ее ведома. Предположим чисто теоретически, что кто-то строит большие планы насчет этой проектируемой деревни, а леди ничего об этом не знают. Чтобы не сбиться с пути, давай пока что не будем размышлять о том, кто посылает карточки. Итак, что мы имеем?
— Не знаю, — с раздражением отозвался инспектор, — зато очень хорошо знаю, чего мы не имеем. У нас нет ни малейшей причины предполагать, что если мотивом преступления служит желание осуществить эту безумную мечту насчет деревни, то жизни Эмили грозит опасность. Завещание Натаниэла Йорка- старшего обуславливает равные доли всем наследникам или все состояние тому, кто переживет других. Это означает, что после того, как Роберту проломили голову, его доля переходит в общий котел. И если убьют Эмили, то ее доля последует туда же, а не в личное состояние, которое она могла завещать на постройку деревни. Поэтому мисс Салливан… я имею в виду, проект деревни не может стоять за убийством Роберта и отправкой Эмили второй карточки.
— Нет, может, — возразил Эллери.
Инспектор выпятил подбородок.
— Тогда объясни, каким образом.
Эллери положил обе карточки на кофейный столик.
— Почему, — пробормотал он, — мы называем карточку с буквой «H» карточкой Эмили?
— Что? — рассеянно переспросил его отец.
— Я спрашиваю: почему мы решили, что карточка с буквой «H» предназначалась для Эмили?
— Потому что… — Инспектор запнулся. — Потому что конверт, в котором она пришла, был адресован ей! Потому что, если положить карточку правильно — чтобы поперечная перекладина находилась выше середины буквы, — то получается, что она символизирует дом к северу от дома Роберта, а он принадлежит Эмили.
— Ты имеешь в виду вот такое положение? Инспектор посмотрел, как Эллери расположил карточки:
— Разумеется.
— Но предположим, — продолжал Эллери, и в его еще недавно потускневших глазах мелькнули
