составляли очередную бессмысленную сумму, а в ощущении издевки. Причем больше не могло быть сомнений в том, кто является ее объектом. Джон Себастьян, возможно, служил мишенью для угроз, но «сыщик» был мишенью для насмешек.
«Он водит меня за нос, — мрачно думал Эллери, — и каждый вечер щелкает по нему. А я могу только подчиняться. Он знает меня, черт бы его побрал! Знает, что я не люблю сдаваться и буду держаться до самого конца. И его ничуть не заботит, с чем я могу в конце столкнуться. Он подталкивает меня к выводу...»
В этот момент в голове Эллери мелькнула странная мысль: «К выводу, к которому хочет, чтобы я пришел».
Но эта мысль утонула в другом вопросе: «А что случится, когда я приду к нему?»
Среди неудач сегодняшнего вечера Эллери видел один плюс. Взломать замок шкафчика мог только кто-то из находящихся в доме. Поскольку сержант Дивоу дежурил весь день, а его сменщик — всю ночь, никто посторонний не мог этого сделать.
Но утешение было маленьким. Эллери и так это знал.
Он смотрел в черноту спальни, пока она не начала сереть, а потом, окончательно изможденный, свалился на кровать и заснул.
Глава 13
Одиннадцатый вечер: суббота, 4 января 1930 года
В которой доктор Дарк дает Джону немедицинский совет, а со знаком креста домик достроен — или нет?
За ночь сильно похолодало. Это оказалось неплохим тонизирующим средством. Джон даже улыбнулся пару раз Расти за завтраком — с его hors de combat[79] правой рукой он нуждался в помощи, и Расти хлопотала над ним, как наседка. Никто не упоминал о вчерашнем зловещем подарке в виде «зуба» или о том, какой новой чертовщины можно ожидать сегодня вечером. Улучшение атмосферы, думал Эллери, по крайней мере отчасти, можно было приписать тому факту, что время подарков подходило к концу. Было утро одиннадцатого дня каникул, и всем, похоже, казалось, что через тридцать шесть часов даже лейтенант Луриа прислушается к голосу разума.
— Если нет, — мрачно произнес Роланд Пейн, — то я начну давать бесплатные юридические консультации.
— Все не так уж плохо, — сказал Мариус Карло. — Из-за этого сегодня вечером я снова буду отсутствовать на концерте оркестра Дамроша. — И он грозно предупредил, что если кто-нибудь настроит радио в девять вечера на Дабл-ю-и-эй-эф, то в воскресенье на рассвете ему придется выбирать оружие для дуэли.
Юмор был тяжеловесным, но, как шепнул мистер Гардинер Дэну З. Фримену, он хотя бы обладал достоинством прозрачности.
Итак, день начался хорошо и, поскольку Валентина и Мариус, кажется, договорились вести себя мирно, доброжелательная атмосфера обещала сохраняться и далее. Эллен так приободрилась, что совместно с миссис Дженсен и Фелтоном организовала жаркое по-венски. Они устроили ленч-пикник в лесу под елью, обугливая сосиски, превращая гамбургеры в кожаные изделия, поджаривая втреск луковицы, подбирая из золы полуразвалившуюся картошку, поглощая целыми квартами крепкий кофе и прекрасно проводя время.
Даже послеполуденный визит лейтенанта Луриа не испортил день. Он выслушал свежие новости о посланиях и подарках с таким видом, будто они не имели никакого значения, задал обычную серию вопросов и под конец объявил, что если не случится ничего непредвиденного, гостям будет позволено разъехаться в понедельник или во вторник. Это вызвало всеобщее веселье. Эллери отвел Луриа в сторону.
— Вы что-то обнаружили? — осведомился он.
Полицейский колебался лишь долю секунды, зажигая сигарету.
— Почему вы так думаете, Квин?
— Я вскормлен на револьверной смазке, а первые зубы опробовал на полицейской дубинке. Что вы выяснили?
— Ну... кое-что.
— О мертвеце?
— Мы еще не уверены.
— Кто он?
— Когда мы будем уверены, я вам сообщу.
— Что-нибудь еще?
Луриа покачал головой.
— Не знаю, приведет ли нас куда-нибудь идентификация. Конечно, если убитый — тот, кто мы предполагаем, то это открывает определенные возможности, но... — Он пожал плечами. — Нельзя произвести арест только на основании возможностей. Нет никаких доказательств, непосредственно связывающих с убийством кого-либо из присутствующих здесь.
— Значит, вы действительно собираетесь позволить им уехать?
— А что еще я могу сделать? — Луриа разглядывал Эллери сквозь сигаретный дым. — А вы хоть что-нибудь поняли в этих посланиях и коробках?
— Нет, — кратко ответил Эллери.
— Но все еще думаете, что они связаны с убийством?
— Да, думаю, хотя не знаю наверняка.
— Если узнаете, дайте мне знать. — Лейтенант Луриа отпустил краткое, но смачное ругательство. — Повезло же мне вляпаться в такое сумасбродное дело!
— И мне, — пробормотал Эллери.
Доктор Дарк постучал в дверь спальни.
— Джон?
— Кто там?
— Сэм Дарк. Могу я войти?
— Конечно.
Толстяк открыл дверь и шагнул в комнату. Джон лежал на кровати, а Расти сидела рядом с открытой книгой на коленях.
— Как ведет себя мой пациент? — осведомился доктор.
— Не слишком плохо, учитывая его скверный характер, — ответила Расти. — Капризничал, но подремал, а сейчас слушает «Додсворт», хотя и отпускает ехидные комментарии.
— Льюиса следовало бы издавать только в бумажной обложке, — фыркнул Джон. — Его и Драйзера.
— «Додсворт»? — переспросил доктор Дарк. — А, это его новая книга. Я еще до нее не добрался. По-моему, Джон, «Эрроусмит»[80] совсем неплох. Как запястье?
— Болит, благодарю вас. Вы что, доктор Сэм, перешли на торговлю контрабандными лекарствами? Уложить меня в постель из-за растяжения запястья!
— Я же позволил тебе сходить на пикник, верно? Как бы то ни было, ты в постели не из-за запястья. Возможно скрытое сотрясение. — Толстый врач посмотрел на Расти. — Если не возражаешь, дорогая...
Расти встала.
— Я скоро вернусь, милый.
— Зачем ей выходить, доктор? — пожаловался Джон. — Я не покраснею из-за обнаженного запястья.
— Отношения между врачом и пациентом священны. — Доктор Дарк подмигнул Расти. — Это не займет много времени.
