столетия назад и неплохо справляются.
— Вы хотите, чтобы я составил вам компанию? С удовольствием.
— Нет. Надеюсь, этот концерт скрасит вам вечер. Я прикинул, что кое-какие изыскания лучше всего провести попозже.
— В таком случае я предпочитаю мягкое кресло у камина в обществе ваших прекрасных книг.
— Я бы посоветовал вам новинку — «Хижина дяди Тома» некоей американки по фамилии Стоу. Очень волнующее повествование. Оно могло бы заставить нацию исправить огромную несправедливость, которую я считаю одной из причин войны между штатами. Мне пора. Может, еще застану вас у камина, и мы пропустим рюмочку перед сном.
Однако вернулся Холмс очень поздно, я уже был в постели, и он не стал будить меня. Так что встретились мы только за завтраком. Я надеялся услышать рассказ о ночных похождениях, но напрасно. Он явно никуда не спешил и, облачившись в свой халат мышиного цвета, неторопливо наслаждался чаем, время от времени выпуская из своей любимой глиняной трубки густые клубы табачного дыма.
Внезапно на лестнице послышался топот множества ног, и к нам ворвалась дюжина самых грязных, самых оборванных уличных мальчишек. Они составляли неповторимый отряд Холмса, собранный из беспризорников, который он называл то «Бейкерским отделением сыскной полиции», то своей неофициальной командой, то партизанами Бейкер-стрит.
— Смирно! — приказал Холмс, и сорванцы застыли ломаной линией, изображая на своих чумазых физиономиях то, что они считали боевой готовностью.
— Итак, вы нашли его?
— Да, сэр, нашли, — ответил один из команды.
— Это я, сэр! — вмешался другой и расплылся в улыбке, демонстрируя щербину на месте трех выпавших зубов.
— Очень хорошо, но мы работаем командой, — строго сказал Холмс. — Без личной славы. Один за всех и все за одного.
— Да, сэр, — откликнулся хор.
— Докладывайте.
— Это в Уайтчепеле.
— Ага!
— На Грейт-Хиптон-стрит, рядом с переходом. Улица узкая, сэр.
— Очень хорошо, — опять сказал Холмс. — Вот ваш гонорар. Пока всё.
Он дал каждому мальчишке по блестящему шиллингу. Они радостно высыпали на лестницу, и скоро мы услышали с улицы их звонкие голоса.
Холмс принялся выбивать пепел из трубки.
— Уиггинс? О, он в полном порядке. Служит в армии ее величества. На последнем письме от него была африканская почтовая марка.
— Насколько я припоминаю, он был способным юнцом.
— Как и все они. Но количество маленьких бродяг в Лондоне не уменьшается. А теперь надо кое-что выяснить. Двинулись.
Чтобы предсказать, куда мы направляемся, особого ума не требовалось. Я совсем не удивился, когда мы остановились перед окном ломбарда на Грейт-Хиптон-стрит в Уайтчепеле. Улочка, как Холмс вычислил, а его команда подтвердила, была узкая, с высокими зданиями на противоположной стороне. Когда мы явились, луч солнца как раз упал на стекло с надписью: «Джозеф Бек. Займы».
Холмс указал на витрину:
— Футляр лежал вот здесь. Видите, Ватсон, куда падает солнце?
Я только кивнул. Вроде бы привык к безошибочной точности суждений Холмса, а все не переставал изумляться, когда они подтверждались.
В помещении нас встретил невысокий полноватый человек средних лет, с нафабренными усами и военной выправкой. Джозеф Бек был олицетворением немецкого торговца, и то, как он пыжился походить на прусского солдата, выглядело довольно смехотворно.
— Чем могу служить, господа? — По-английски он говорил с сильным акцентом.
Я предположил, что мы сильно отличаемся от его обычных клиентов, живущих в этом районе; возможно, он надеялся получить от нас в залог ценную вещь. Он звучно щелкнул каблуками и застыл, полный внимания.
Холмс сказал:
— Приятель недавно преподнес мне подарок. Набор хирургических инструментов, приобретенный у вас.
Маленькие выпуклые глазки герра Бека изобразили понимание.
— Да?
— Но там не хватает одного инструмента. Я хотел бы дополнить набор. У вас есть какие-нибудь хирургические инструменты, из которых я мог бы подобрать недостающий?
— Боюсь, сэр, что не смогу помочь вам. — Ростовщик был явно разочарован.
— Но вы припоминаете, о чем идет речь?
— О да, сэр. Его купили у меня неделю назад. Такого рода вещи здесь редко бывают. И когда женщина купила его и унесла, там все было на месте. Это она вам сказала, что одного инструмента не хватало?
— Не помню, — с рассеянным видом сказал Холмс. — Жаль, что вы не можете мне помочь.
— Очень сожалею, сэр. У меня вообще нет хирургических инструментов.
Холмс изобразил крайнюю расстроенность:
— Проделать такой путь, и все впустую! Вы меня очень огорчили, Бек.
— Вы несправедливы, сэр, — возразил Бек. — Разве я могу отвечать за сохранность вещи, когда она попадает в чужие руки?
Холмс пожал плечами:
— В самом деле. Но все равно досадно. Я надеялся.
— Но, сэр, если вы интересуетесь той бедняжкой, которая купила набор…
— Бедняжкой? Не понимаю.
Серьезность голоса Холмса испугала торговца. Руководствуясь инстинктом, предписывающим не огорчать покупателей, он стал торопливо извиняться:
— Прошу прощения, сэр. Эта женщина тронула меня до глубины души. Строго говоря, я уступил ей вещь чуть не даром. Ее страшно изуродованное лицо так и стоит у меня перед глазами.
— Так-так… — пробормотал Холмс. — Ну что ж… — Искусно изобразив разочарование, он было двинулся к выходу, но тут его сухое, с ястребиным профилем лицо просветлело. — Идея! Тот мужчина, который принес вам этот набор… если бы я сумел как-то связаться с ним…
— Сомневаюсь, сэр. Это было довольно давно.
— А именно?
— Я должен справиться с гроссбухом. — Наморщив лоб, он вытащил из-под стойки гроссбух и углубился в него. — Вот. Почти четыре месяца назад. Как летит время!
— Совершенно верно, — холодно согласился Холмс. — У вас есть имя и адрес этого джентльмена?
— Это не джентльмен, сэр. Это была леди.
Мы с Холмсом переглянулись.
— Ну что ж, — снова сказал Холмс, — даже спустя четыре месяца старания могут принести результат. Будьте любезны, как ее имя?
Ростовщик разбирал свои записи.
— Янг. Мисс Салли Янг.
— Адрес?
— Приют на Монтегю-стрит.
— Странное место для жилья, — вмешался и я.
— Да, мой господин. В самом сердце Уайтчепеля. В наши дни довольно опасное место.
