— Ах да, большие карие глаза, — сказал он со злобным смешком. — Повсюду следящие за мной. Ты думаешь, что я не знал, что ты обожала меня?
Слезы выступили в глазах у Миранды. Как он может быть так жесток, чтобы сказать такое?
— Ты был очень добр, когда я была совсем маленькой, — тихо сказала она.
— Наверняка. Но это было давным-давно.
— Для меня это было очень важно.
Он ничего не сказал, она тоже молчала, а затем он велел:
— Уходи.
Его голос был хриплым, огорченным и полным боли.
Она ушла.
В своем дневнике той ночью она так ничего и не написала.
* * * * *
На следующее утро Миранда проснулась с одной ясной мыслью. Она хотела вернуться домой. Ее не волновало, что она пропустит завтрак, что небо затягивало тучами. Она готова была ехать даже сквозь проливной дождь. Она не хотела только видеть его, находиться с ним в одном доме, и даже в одном поместье.
Это было слишком грустно. Он ушел. Тернер, которого она знала, Тернер, которого она боготворила и обожала — он ушел. Она чувствовала это и раньше. Она ощущала это во время его визитов домой. В первый раз это были его глаза. Потом рот, искривленный белыми морщинами гнева в уголках губ.
Она чувствовала это, но не позволяла признаться самой себе в этом.
— Ты проснулась.
Это была Оливия, полностью одетая и выглядевшая очаровательной, несмотря на то, что была в черном.
— К сожалению, — пробормотала Миранда.
— Что так грустно?
Миранда открыла рот, что бы ответить, а потом поняла, что Оливия и не ждет ответа, так зачем зря расходовать энергию?
— Отлично, поторопись, — сказала Оливия.— Одевайся, а моя горничная поможет тебе потом. Она просто волшебно управляется с волосами.
Миранда задавалась вопросом, когда Оливия заметит, что она не шевельнулась.
— Поднимайся, Миранда.
От неожиданности Миранда чуть не подскочила на месте.
— О боже, Оливия, тебе что, никогда не говорили, что нельзя так орать в ухо другим людям?
Оливия подошла ближе и заинтересованно взглянула на Миранду.
— Если говорить правду, ты не слишком хорошо выглядишь сегодня утром.
Миранда отвернулась.
— Я и чувствую себя не слишком хорошо.
— Ты почувствуешь себя лучше, когда позавтракаешь.
— Я не хочу есть.
— Но ты не можешь пропустить завтрак.
Миранда что есть силы сжала зубы. Такая жизнерадостность ранним утром должна быть объявлена вне закона.
— Миранда.
Миранда швырнула подушку ей в голову.
— Если ты еще раз меня окликнешь, то я тебя убью.
— Но у нас есть кое-что, чем следует заняться.
Миранда промолчала. О чем, черт возьми, говорит Оливия?
— Заняться? — эхом отозвалась она.
— Да, заняться, — Оливия выдернула у нее из-под головы подушку и бросила на пол. — Мне пришла в голову замечательная идея. Во сне.
— Ты шутишь.
— Конечно, шучу. Но мне действительно пришла в голову чудесная мысль сегодня утром, когда я только проснулась. — Оливия довольно улыбнулась, как кошка, которой довелось полакомиться сливками. А это означало, что ее осенила блестящая мысль, или что в ее планы входит покорить весь мир. Она ждала реакции на свои слова, это было исключением из правил: она никогда не ждала, поэтому Миранде пришлось спросить:
— Очень хорошо, и что это?
— Ты.
— Я?
— И Уинстон.
На мгновение Миранда потеряла дар речи, а затем заметила:
— Ты сошла с ума.
Оливия непринужденно пожала плечами и напустила на себя совершенно беззаботный вид.
— Ничего подобного. Я даже очень-очень умная. Подумай сама, Миранда. Все будет просто прекрасно.
Миранда не могла сейчас думать о потенциальном женихе, тем более носящем фамилию Бивилсток, даже если это и не Тернер.
— Ты его хорошо знаешь, вы одного возраста, — сказала Оливия, загибая пальцы, как будто перечисляя пункты в списке.
Миранда покачала головой и перекатилась к другому краю кровати.
Но Оливия быстро перебежала и туда.
— На самом деле ты же не хочешь ехать в Лондон на сезон, — продолжила она. — Ты часто такое говорила. Ты не любишь общаться с незнакомыми людьми.
Миранда попыталась скрыться от нее в гардеробной.
— Ты давно знакома с Уинстоном, как я уже отметила, поэтому тебе не придется общаться с чужим человеком, а кроме того… — торжество на лице у Оливии достигло своего апогея. — Это означает, что мы будем сестрами.
Миранда вернулась, сжимая в руках платье.
— Это было бы прекрасно, Оливия, — сказала она, не зная, что еще можно придумать.
— О! Я была уверена, что ты согласишься! — воскликнула Оливия, обнимая ее. — Это замечательно. Роскошно. Восхитительно. Это просто совершенство!
Миранда задумалась, как это ей удалось попасть в такую переделку.
Оливия отступила, все еще сияя.
— Уинстон и не поймет, что к чему.
— Цель состоит в том, чтобы я сделала партию или чтобы осчастливить твоего брата?
— И в том, и в другом, — милостиво допустила Оливия. Она отпустила Миранду и плюхнулась на соседний стул. — Разве это имеет значение?
Миранда уже открыла рот, но Оливия не дала произнести ей ни звука.
— Конечно, нет, — сказала она. — Все, что имеет значение, так это достижение поставленной цели, Миранда. Я на самом деле удивлена, что мы не подумали об этом раньше.
Поскольку Оливия сидела к ней спиной, Миранда позволила себе содрогнуться. Конечно, она не думала об этом. Она была слишком занята мечтами о Тернере.
— И я заметила, как Уинстон смотрел на тебя вчера вечером.
— В комнате было всего пять человек, Оливия. Было бы странно, если бы он не смотрел на меня.
— Ничего подобного, — упорствовала Оливия. — У него был такой взгляд, как будто он никогда тебя не видел раньше.
Миранда начала одевать.
— Я абсолютно уверена, что ты ошибаешься.
