Ее глаза расширились. Она не знала, что он смотрел на нее. Он улыбнулся, скорее, просто растянул губы в подобии улыбки. Возможно, ей было неудобно, но, черт побери, ему тоже. Она что думала, ему легко? Боже, она сказал, что любит его. Почему она пошла на это? Она ничего не знала о мужчинах. Возможна, она не понимала, что это может ужаснуть его.
Он не хотел быть в ее сердце. Он не такой хотел ответственности. Он был женат. Его сердце сокрушили, растоптали и выбросили в пылающую кучу мусора. Последнее, что он хотел, была опека над кем-то, особенно над Мирандой.
—Используй стеганое покрывало с кровати, — сказал он, равнодушно пожав плечами. — Оно должно быть удобнее, того, что ты нашла.
Но она упрямо покачала головой.
—Я не хочу пачкать его. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что мы здесь были.
—М-м-м, да, — произнес он раздраженно. — Иначе мне придется жениться на тебе, не так ли?
Она выглядела настолько пораженной, что он пробормотал извинения. О Боже! Он превращался в того, кто ему особенно не нравился. Он не хотел ранить ее. Он только хотел…
Черт! Он не знал, чего хотел. Он не мог ничего предугадать на десять минут наперед, он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме как держать себя в руках.
Он занялся снова огнем, удовлетворенно проворчав, когда крошечное оранжевое пламя возгорелось вокруг дров.
—Тише, — пробормотал он, осторожно помещая маленькую деревяшку около огня. — Мы здесь…мы здесь… и да!
—Тернер?
—Я разжег огонь, — пробормотал он, чувствуя прилив глупой гордости. Он встал и отвернулся. Она все еще сжимала изношенное одеяло вокруг плеч.
—Большее количество вещей намокнет, — прокомментировал он.
—У меня не очень широкий выбор.
—Предполагаю, это у тебя нет выбора. А что касается меня, то я высушусь. — Его пальцы нащупали пуговицы на рубашке.
—Возможно, мне нужно пойти в другую комнату, — прошептала она.
Тернер заметил, что она двинулась на дюйм. Он пожал плечами, и полностью занялся своей рубашкой.
—Я должна пойти, — прошептала она снова.
—Тогда иди, — сказал он. Но его губы изогнулись.
Она открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но затем закрыла его.
—Я… — Она внезапно оборвала речь. В ее взгляде появился страх.
—Ты, что?
—Мне следует уйти.— На сей раз, она это сделала, оставляя с готовностью комнату.
Тернер встряхнул головой, когда она ушла. Женщины. Кто их понимал? Сперва она сказала, что любит его. Затем, она сказала, что хочет соблазнить его. Затем, она избегала его в течение двух дней. А теперь она выглядит испуганной.
Он снова встряхнул головой, на сей раз быстрее, его волосы разбрызгали воду вокруг. Обернув одно из покрывал вокруг плеч, он встал перед огнем, чтобы просушить себя. Но его ногам было неудобно. Он боком взглянул на дверь. Она закрыла его за собой, когда вышла, что показывало всю степень ее девичьего смущения. Он был уверен, что она не войдет без стука.
Он быстро снял бриджи. Огонь тут же начал согревать его. Он снова посмотрел на дверь. Чтобы быть в большей безопасности, он спустил покрывало и обернул его вокруг талии. Оно, фактически, походило на клетчатую юбку.
Он снова подумал о выражении ее лица непосредственно перед тем, как она вышла из комнаты. Девичье стеснение или что-то еще? Было ли это очарование? Страсть?
И что она собиралась сказать? Это не было «Мне следует уйти», которое она сказала.
Если бы он шагнул к ней, взял бы ее лицо в руки и прошептал: «Скажи мне», что она могла бы сказать?
Глава 11
Тернер так глубоко задумался, как же ему хотелось прикоснуться к Миранде — где угодно и везде — что он совсем забыл, что она, должно быть, замерзает в соседней комнате. Только когда он вдруг понял, что наконец-то полностью согрелся, ему вдруг пришло в голову, что ей, наверное, холодно.
Ругая себя на чем свет стоит, он встал и направился к двери, которую она захлопнула. Он распахнул ее, и у него вырвался поток ругательств, когда он увидел, что она неистово дрожа свернулась на полу.
— Вот дурочка, — сказал он. — Ты пытаешься убить себя?
Она подняла голову, и глаза ее расширились при виде его. Тернер внезапно вспомнил, что почти раздет.
— Черт подери, — выругался он шепотом, а затем раздраженно тряхнул головой и поднял ее на ноги.
Миранда вышла из своего оцепенения и начала вырываться.
— Что ты делаешь?
— Хочу вбить в тебя хоть немного здравого смысла.
— Я в абсолютном порядке, — сказала она, хотя ее озноб говорил обратное.
— Черта с два, в порядке. Я мерзну только оттого, что говорю с тобой. Идем к огню.
Она с тоской поглядела на оранжевое пламя, потрескивающее в соседней комнате.
— Только если ты останешься здесь.
— Хорошо, — согласился он. Что угодно, лишь бы она согрелась. Он не слишком нежно подтолкнул ее в нужном направлении.
Миранда остановилась у огня и протянула к нему руки. Низкий стон удовольствия сорвался с ее губ, прошел через комнату и ударил Тернера в самое сердце.
Он сделал шаг вперед, зачарованный бледной, почти прозрачной кожей у нее на затылке.
Миранда снова вздохнула, затем повернулась, чтобы согреть спину. И отскочила на дюйм от испуга, увидев, что он стоит так близко.
— Ты сказал, что уйдешь, — упрекнула она.
— Я солгал. — Он пожал плечами. — Мне не верится, что ты сможешь высушиться как следует.
— Я не ребенок.
Он опустил глаза на ее грудь. На ней было белое прогулочное платье, и сейчас, когда оно прилипло к ее коже, он мог разглядеть темные кончики ее сосков.
— Определенно, нет.
Ее руки взлетели к груди.
— Отвернись, если не хочешь, чтобы я тебя разглядывал.
Она так и сделала, но рот ее приоткрылся от его наглого замечания.
Тернер долго смотрел ей в спину. Вид был такой же восхитительный, как и спереди. Красивая кожа шеи и несколько прядок, выбившихся из прически и волнистых от влаги. Она пахла как розы после дождя, и ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не протянуть ладонь и не провести ею по ее руке.
Нет, не по руке, по ее бедру. Или, может быть, по ее ноге. Или, может…
Он прерывисто вздохнул.
