Но она только стонала и вырывалась. Энтони прижал губы к ее виску, надеясь, что его присутствие как-то ее утихомирит.
– Нет, пожалуйста, нет…
Она стала всхлипывать, содрогаясь всем телом. Вскоре плечо Энтони стало мокрым от слез.
– Нет, о нет… Мама!!!
Энтони оцепенел. Он знал, что Кейт всегда обращается к мачехе по имени. Неужели она говорит о своей родной матери, женщине, давшей ей жизнь и умершей много лет назад?
Но пока он задавался этим вопросом, Кейт словно окаменела и испустила пронзительный вопль.
Вопль совсем маленькой девочки.
Кейт тут же повернулась и бросилась в его объятия, цепляясь за него, с ужасающим отчаянием сжимая плечи.
– О, мама, – плакала она, продолжая трястись, – нет, ты не можешь уйти! О, мама, мама, мама, мама, мама…
Не привались Энтони спиной к изголовью, она сбила бы его на пол.
– Кейт! – снова выпалил он, удивленный паническими нотками в собственном голосе. – Кейт, не волнуйся, дорогая, все хорошо. Все в порядке. Никто никуда не уходит. Слышишь? Никто.
Но она уже замолчала и только по-прежнему всхлипывала так горько, что сердце замирало. Энтони продолжал прижимать ее к себе и, когда она немного успокоилась, осторожно опустил на перину. Теперь Кейт снова лежала на боку, и он обнял ее, пока она не заснула. Примерно в это же время последний удар грома прокатился по небу.
Проснувшись наутро, Кейт изумилась, увидев мужа, сидевшего в кровати и взиравшего на нее с самым странным выражением сочувствия, любопытства и легкой жалости.
Энтони продолжал молчать, пристально наблюдая за женой. Она терпеливо выжидала, желая увидеть, что он сделает, но наконец нерешительно заметила:
– Ты выглядишь усталым.
– Плохо спал, – признался Энтони.
– Но почему?
– Шел дождь. Грохотал гром.
Кейт нервно передернулась:
– И сверкали молнии?
– Да. Была сильная гроза, – кивнул он.
Было нечто многозначительное в его коротких точных фразах, от которых озноб шел по коже.
– К-как удачно, что я ничего не слышала, – пробормотала Кейт. – Ты знаешь, я не слишком хорошо переношу грозы.
– Да, знаю, – просто ответил Энтони, но в этих двух словах было море потаенного смысла. Сердце Кейт сильно забилось.
– Энтони, – заговорила она, не уверенная, хочет ли слышать ответ, – что случилось прошлой ночью?
– У тебя был кошмар.
Кейт на секунду прикрыла глаза.
– Я думала, что у меня их больше не бывает.
– Я понятия не имел, что ты страдаешь от кошмаров.
Кейт шумно выдохнула и села, прикрываясь одеялом.
– В детстве, каждый раз, когда начиналась гроза. Позже мне об этом рассказывали. Я сама ничего не помню. И думала, что… – Кейт осеклась: горло перехватило так, что она боялась задохнуться.
Он бережно взял ее руку. И этот простой жест тронул ее душу куда больше любых слов.
– Кейт, сейчас тебе лучше?
Она кивнула.
– Я всего лишь думала, что избавилась от кошмаров.
В комнате стало так тихо, что Кейт казалось, что она слышит биение их сердец. Наконец Энтони спросил:
– Ты знала, что разговариваешь во сне?
Она смотрела перед собой, но при этих словах ее голова конвульсивно дернулась вправо. Их глаза встретились.
– Я разговаривала?
– Да. Прошлой ночью.
Она нервно смяла простыню.
