— Вы уже проверили все детали преступления, мистер Хьюм?
— Что вы имеете в виду, мисс Тамм?
— Например, отпечаток ноги перед камином. Вы сравнили его с ботинками и комнатными туфлями самого сенатора Фосетта?
— О да! Он не принадлежал сенатору. Его шлепанцы слишком широкие, а ботинки слишком большие.
Я облегченно вздохнула.
— А вы проверили обувь Доу?
Хьюм пожал плечами:
— Моя дорогая мисс Тамм, мы проверили все. Пожалуйста, не забывайте, что отпечаток не особенно четкий. Его вполне мог оставить Доу.
Я натянула перчатки.
— Идем, папа, пока я не затеяла спор. Мистер Хьюм, если оба отпечатка — на коврике и в камине — оставил Аарон Доу, я съем вашу шляпу на Мейн-стрит.
Вспоминая теперь странное дело Аарона Доу, я вижу, что оно прошло приблизительно три стадии развития. И хотя тогда я не могла сказать, в каком направлении оно движется, на данном этапе мы приближались к концу первой фазы с быстротой, на какую я не осмеливалась надеяться.
Впрочем, я не могу утверждать, что это ускорение было полной неожиданностью. Подсознательно я была готова к нему более чем наполовину.
После ночи в кабинете убитого я собиралась спросить отца про Кармайкла. Как я уже отмечала, отец был явно удивлен, когда Кармайкл впервые вошел в кабинет, и у меня создалось впечатление, что он тоже узнал отца. Не знаю, почему я не осуществила свое намерение, — возможно, возбуждение, вызванное последующими событиями, вытеснило его у меня из головы. Но сейчас я понимаю, что Кармайкл и его подлинная личность с самого начала привлекли внимание отца — он приберегал секретаря, как козырную карту в рукаве…
Мне напомнили о Кармайкле спустя несколько дней, когда все казалось безнадежно запутанным. Джереми сидел на крыльце, держа меня за лодыжку и распространяясь о ее стройности, когда отца позвали к телефону в кабинет Илайхью Клея. Он вышел оттуда в состоянии крайнего возбуждения и оторвал меня от Джереми.
— Пэтти, — шепнул отец, — мне только что звонил Кармайкл!
Я мигом вспомнила о секретаре.
— Господи! Я ведь собиралась спросить тебя о нем. Кто он такой?
— Сейчас не время. Я должен встретиться с ним в придорожном ресторане за пределами Лидса. Быстро одевайся.
Нам удалось отделаться от Клеев под каким-то нелепым предлогом — кажется, отец сказал, что ему позвонил старый друг, — и мы, позаимствовав одну из машин Клея, отправились на рандеву с Кармайклом. Несколько раз мы сбивались с пути и, когда выехали на правильную дорогу, буквально сходили с ума от любопытства.
— Ты удивишься, — сказал отец, сидя за рулем, — узнав, что Кармайкл — правительственный агент.
Я уставилась на него:
— Боже, это уже чересчур! Неужели из секретной службы?
Отец усмехнулся:
— Федеральный детектив, прикомандированный к министерству юстиции в Вашингтоне. Я встречал его несколько раз. Один из лучших оперативников. Я узнал его, как только он вошел в кабинет Фосетта, но не хотел его выдавать. Мне казалось, что если он маскируется под секретаря, то не поблагодарит меня за разоблачение.
Ресторан находился в стороне от главного шоссе и был почти пуст в этот ранний час. Отец попросил отдельный кабинет, и по понимающей ухмылке на лице метрдотеля было очевидно, что он классифицировал нас как одну из американских влюбленных пар, предпочитающих встречаться в уединенных местах, где присутствие седого старика в компании девушки, годящейся ему в дочери, не вызывает удивления. Нас проводили в изолированную комнату, и отец усмехнулся:
— Нет, Пэтти, я не собираюсь закусывать.
После этого в комнату проскользнул Кармайкл и запер за собой дверь.
— Убирайтесь! — рявкнул отец, когда постучал официант, вызвав у последнего усмешку.
Отец и Кармайкл обменялись рукопожатиями, после чего Кармайкл отвесил мне поклон.
— Вижу по выражению вашего лица, мисс Тамм, что этот старый нечестивец рассказал вам, кто я такой.
— Значит, вы Кармайкл из Королевских конных… я имею в виду из секретной службы! — воскликнула я. — Потрясающе! Я думала, такие люди существуют только в романах Оппенхайма.[34]
— Мы существуем, — печально вздохнул он, — но ведем далеко не такую интересную жизнь, как ребята из книг. Ну, инспектор, я спешу — умудрился ускользнуть на час.
Теперь в его поведении ощущалась уверенность и даже веяло вроде бы… опасностью. Романтическая сторона моей натуры отозвалась обычным образом. Глядя на его коренастую фигуру и невзрачное лицо, словно не имеющее возраста, я с трудом удержалась от вздоха. Если бы он обладал внешностью Джереми Клея!..
— Какого дьявола вы не связались со мной раньше? — осведомился отец. — Я сидел как на иголках, ожидая вашего звонка.
— Я не мог. — Кармайкл двигался по комнате бесшумной походкой зверя. — За мной наблюдали — сначала некая дама, которую, подозреваю, приставила ко мне Фанни Кайзер, а потом док Фосетт. Я все еще под прикрытием, но обстановка становится жарковатой, инспектор. Не хочу ускорять свой уход со сцены… Ну, слушайте.
— Выкладывайте, — проворчал отец.
Кармайкл говорил вполголоса. Он уже давно шел по следу сенатора Фосетта и политиканов округа Тилден. Федеральные власти подозревали всю группировку в мошенничестве с подоходным налогом.
Ему удалось проникнуть во внутренний круг. Став секретарем сенатора Фосетта — как я поняла, уход его предшественника был ускорен искусственно, — он начал по клочкам собирать документальные свидетельства уклонения шайки Фосетта от налогов.
— И Айры тоже? — спросил отец.
— Я надеялся разоблачить и его.
Вероятно, в письме Фанни Кайзер сенатор под инициалом «К.» имел в виду Кармайкла. Он прослушивал телефонные разговоры за пределами дома. Но прослушивающий аппарат был найден, а после убийства Кармайкл предпочел затаиться.
— Кто такая Фанни Кайзер, мистер Кармайкл? — спросила я.
— Она замешана во всех пороках округа Тилден. Работает рука об руку с компанией Фосетта — получает от них защиту и отстегивает им солидную долю прибыли. Хьюм вскоре все это раскопает, и грязному бизнесу придет конец.
Доктора Фосетта Кармайкл охарактеризовал как спрута, мозг за дутой фигурой его брата-сенатора, получавшего самостоятельные доходы благодаря партнерству с ни в чем не повинным Илайхью Клеем. Кармайкл объяснил отцу, каким образом контракты округа и Лидса на добычу мрамора были незаконно переданы фирме Клея тайком от него самого. Отец тщательно записывал все данные.
— Но я пришел сообщить вам нечто более важное, — быстро продолжал федеральный детектив. — Лучше я сделаю это, пока еще нахожусь в доме Фосетта, якобы подчищая дела сенатора… У меня есть очень интересная информация об убийстве!
Мы оба вздрогнули.
— Вы знаете, кто это сделал? — воскликнула я.
