– Я думала, что мы никогда не вырвемся, а мне так много надо вам рассказать.
– Вам удалось перевести записку?
Гиацинта оглянулась. Она знала, что приказала Френсис не подходить близко, но всегда лучше проверить.
– Да, почти всю. Достаточно для того, чтобы знать, что нам следует сосредоточить свое внимание на библиотеке.
Гарет хмыкнул.
– Что тут смешного?
– Изабелла была гораздо хитрее, чем позволяла думать. Если она хотела выбрать комнату, куда бы никогда не заходил ее муж, она не могла придумать ничего лучшего, чем библиотека, но... – он бросил на Гиацинту отвратительно снисходительный взгляд, – но эта тема не для ваших ушей.
– Скучный вы человек!
– Мне нередко приходится слышать такой упрек в мой адрес, но вам удается выявить во мне самое лучшее.
Его сарказм был настолько очевиден, что Гиацинта лишь нахмурилась.
– Библиотека, говорите, – он, насладившись тем, что она расстроилась. – В этом есть смысл. Отец моего отца не был особенным интеллектуалом.
– Надеюсь, это означает, что у него было не слишком много книг. Я подозреваю, что она могла спрятать один намек в другой.
– Здесь нам не повезло. Мой дедушка хотя и не очень любил книги, но очень заботился о соблюдении приличий, а ни один уважающий себя барон не мог иметь дом без библиотеки или библиотеку без книг.
– У нас уйдет вся ночь, чтобы просмотреть каждую книгу, – со стоном произнесла Гиацинта.
Он сочувственно улыбнулся, и сердце ее бешено заколотилось.
– Может быть, когда вы увидите библиотеку, что-нибудь вдруг покажется вам интересным. Со мной часто так бывает. Особенно когда я этого не ожидаю.
Гиацинта кивнула, все еще не понимая, откуда взялось странное ощущение легкого головокружения.
– Я именно на это и надеялась. Но боюсь, Изабелла была довольно скрытной. Или... не знаю... может, это выходило у нее случайно, но это потому, что я не могу точно перевести все слова. Но мне кажется, что если мы не найдем бриллиантов, то хотя бы еще какую-нибудь зацепку.
– Почему вы так считаете?
– Я почти уверена, что нам следует заглянуть в библиотеку и найти там определенную книгу. Но я не знаю, как она могла спрятать бриллианты между страницами книги.
– Она могла вырвать все страницы и оставить переплет в качестве тайника.
– О, я об этом не подумала! Придется удвоить усилия. Я думаю – хотя не уверена, – что это будет книга по естествознанию.
– Это позволит сузить поле поиска, – кивнул он. – Я давно не был в этой библиотеке, однако не припоминаю, чтобы там было много научных трудов.
Гиацинта попыталась вспомнить слова-зацепки.
– Что-то связанное с водой. Но думаю, что это была биология.
– Отличная работа, – сказал он. – И если я еще этого не говорил, то я вас благодарю.
Его комплимент был таким неожиданным, что Гиацинта чуть было не споткнулась.
– Если честно, я не знаю, чем мне заняться, когда все это закончится. Этот дневник так приятно отвлекает!
– А от чего вам нужно отвлекаться?
– Не знаю. Разве это не грустно? Он покачал головой и улыбнулся:
– По-моему, это нормально.
Но Гиацинта не была так уж убеждена в этом. До того как в ее жизни появился дневник и возбуждающее желание найти бриллианты, она не замечала, какой однообразной была ее жизнь. Одни и те же вещи, те же люди, та же еда... Девушка даже не понимала, как отчаянно она жаждет перемен. Может, это еще одно проклятие Изабеллы Маринцоли Сент-Клер. Может быть, ей и не хотелось перемен до того, как она начала переводить дневник. Но теперь... У нее появилось ощущение, что ничто уже не будет как прежде.
– Когда мы снова пойдем в Клер-Холл? – Надо было срочно менять тему.
Его вздох был больше похож на стон.
– Боюсь, что вы это плохо воспримете, но я собираюсь пойти туда один.
– Очень плохо.
– Я так и думал. – Он посмотрел на нее искоса. – В вашей семье все такие упрямые, как вы?
– Нет, но иногда с ними это случается. Особенно с моей сестрой Элоизой. Вы с ней не знакомы. И с Грегори. Его никому не превзойти по этой части.
