– Почему-то я подозреваю, что за все, что он вам сделал, вы отплатили ему сполна, а возможно, и в десятикратном размере.
– Вы хотите сказать, что не верите, будто я могу подставить другую щеку?
– Ни на секунду.
– Что ж, это правда. – Однако Гиацинта не собиралась долго останавливаться на этой теме. – А еще я не могу сидеть спокойно во время проповеди.
– Я тоже.
– Лжец! Вы даже не пытаетесь. Мне говорили весьма авторитетные люди, что вы вообще никогда не ходите в церковь.
– За мной наблюдают авторитетные люди? – Он улыбнулся. – Это вдохновляет.
– Ваша бабушка.
– А, это все объясняет! Вы поверите мне, если я скажу, что моя душа уже давно и окончательно погибла?
– Абсолютно, но это не причина заставить нас всех страдать.
В его глазах появился насмешливый блеск.
– Неужели это такое мучение – находиться в церкви без моего успокаивающего присутствия?
– Вы поняли, что я имела в виду. Это нечестно, если меня заставляют туда ходить, а вас – нет.
– С каких это пор мы с вами такая пара, что у нас все должно быть одинаково?
Это заставило ее замолчать. А он, видимо, никак не мог остановиться и продолжал ее поддразнивать.
– Уверен, что ваша семья не придает этому такого значения.
– О! Это! – воскликнула Гиацинта.
– Это?
– Они.
– Они не такие уж и плохие, – подхватил Гарет.
– Думаю, они всему придают значение. Наверное, мне следует извиниться.
– Не нужно.
Гиацинта вздохнула. Она уже привыкла к тому, что ее семья часто предпринимает попытки выдать ее замуж, но она понимала, что мужчина должен был при этом чувствовать себя несколько неловко.
– Вам станет легче, если вы узнаете, что вы не первый джентльмен, которому пытались меня навязать.
– Как мило вы это сказали!
– Но, если задуматься, это нам даже на руку, если они думают, что мы можем с вами пожениться.
– Как это?
Ее мозг лихорадочно заработал. Она все еще не была уверена, что хочет заполучить его. А если он ее отвергнет, это будет жестоко и невыносимо.
– Значит, так, – говорила она, – нам придется провести много времени в обществе друг друга, по крайней мере до тех пор, пока мы не закончим дело с дневником. Если моя семья думает, что в конце путешествия маячит церковь, меньше вероятности, что они будут чинить нам препятствия. – Ей показалось, что Гарет обдумывает сказанное ею, но он молчал, поэтому говорить пришлось ей. – Правда в том, – как можно небрежнее сказала она, – что они спят и видят, как бы сбыть меня с рук.
– По-моему, вы несправедливы по отношению к своей семье, – мягко сказал Гарет.
Гиацинта открыла рот от удивления. Такого ответа она не ожидала.
– Ну...
Он повернулся к ней, и ее поразило выражение его лица.
– Вам повезло, что они у вас есть.
Ей вдруг стало неловко. Гарет смотрел на нее так пристально – казалось, что мир вокруг них исчез и они остались одни в Гайд-парке, разговаривая о ее семье...
– Да, конечно, – наконец согласилась Гиацинта.
– Они любят вас и желают вам только добра, – резко сказал он.
– Вы хотите сказать, что «добро» – это вы?
– Я не это имел в виду, и вы это понимаете.
– Извините. – Его ответ привел ее в замешательство, и Гиацинта отступила.
Но Гарет, оказывается, еще не все сказал.
– Вы должны Бога благодарить за то, что у вас такая большая и любящая семья.
–Я...
