— Я не хотел тебя расстраивать.
— Ты и не огорчил меня, Брюс, — возразила она. — Просто… ты испугал меня. Я… Я никогда прежде так не целовалась, — пролепетала она.
— Никогда? Ты хочешь сказать… Но ты же целовалась, несомненно?
— О да, я целовалась десятки раз, если считать Постмэнз Нок [1], — беззаботно проговорила она.
Брюс откинул голову и засмеялся:
— Ох уж вы, англичане, со своими глупыми играми в поцелуи, — проговорил он. — Вы претендуете на хорошее воспитание, благородство и любезность и, пожалуйста, — без секса: мы — англичане… И притом играете в эти грязные игры…
— Это не грязные игры, а безобидные шутки.
— Это предлог облапать девицу так, как вы не позволяете это сделать в приличном обществе, — продолжил он. — Нам, осси [2], не требуется глупых игр. Когда мы чего-то или кого-то хотим, мы просто берем свое…
— Да, хорошо, я понимаю, что в колониях можно ожидать подобного поведения, — отчеканила Грейс, уязвленная его смехом и взволнованная его близостью. — Здесь, в цивилизованном обществе, существуют правила приличия.
Брюс сел рядом, на балюстраду.
— Выходит, Фредди тебя так не целовал?
— Фредди всегда был безупречным джентльменом, — отрезала Грейс.
— Может быть, у него еще не было случая, — предположил Брюс, глядя на нее с кривой ухмылкой. — Я слышал, до войны у нашего Фредди была иная репутация…
— Возможно, поэтому он и почувствовал, что теперь ему — время остепениться.
Брюс не отрывал от нее глаз.
— Значит, маленькая птичка была права?
— В чем?
— Я слышал, ты собираешься замуж за Фредди.
— Возможно.
— Мне кажется, он на это рассчитывает. Парни вроде Фредди тоже цапают то, что им хочется, только любезнее и благороднее. — Он пронзительно посмотрел на нее.
— Ты можешь сделать хуже. Хозяйка всего этого, ты можешь заняться тем, что будешь считать комнаты.
— У меня нет лучших предложений, — возразила она.
Наступила пауза, когда они стояли и смотрели друг на друга.
— Ну, что ж… он хороший парень. Как раз для тебя, — проговорил он. — Я думаю, ты выйдешь за него.
— А я полагаю, что ты прямиком отправишься к своей колониальной девчонке? — с вызовом заявила она.
— Все верно, у меня там пара аборигеночек в шалаше… Миленькие, черненькие и совсем… голенькие.
Грейс прошла мимо него и вошла в дом.
8
На следующее утро Грейс впервые на своей памяти наслаждалась роскошью позднего сна. Она проснулась только в одиннадцать — от грая грачей на вязе. Холодный чайничек и тарелка с бисквитами рядом с ее постелью говорили о том, что раньше сюда заходила горничная. Грейс поспешно оделась и спустилась вниз. Проходя мимо открытой двери библиотеки, она услышала звучный австралийский говор Брюса:
— Ну так что ты о ней думаешь? Разве не красавица?
За этим последовал рафинированный оксфордский выговор Фредди:
— Да, она что надо. Абсолютно первый класс. Какие красивые линии. Действительно очень мила.
Грейс застыла в дверном проеме: зная, что ей надо идти дальше, она вдруг почувствовала себя просто неспособной на это.
— У меня руки чешутся добраться до нее. — Это говорил Фредди.
— Эй, погоди минутку, — откликнулся Брюс. — Уж не собираешься ли ты зацапать ее полностью? Припомни-ка о нашем соглашении. Я хочу сполна получить то, что причитается мне.
Думая о том, что она как будто соприкасается с каким-то скандалом, но в то же время движимая любопытством, Грейс не нашла в себе сил, чтобы остановиться, и вошла в комнату.
— Доброе утро, — проговорила она с наигранной веселостью.
При ее внезапном появлении оба вскочили.
— Ну ты наконец очнулась от сна? — проговорил Фредди.
— Вероятно, ты обнаружила, что мы съели всю копченую пикшу, но там еще остались грибы с беконом, — добавил Брюс.
Грейс посмотрела сначала на одного, потом на другого:
— Если вы так заняты, то я не буду вам мешать, — подчеркнуто вежливо сказала Грейс.
— Ну, не так мы уж и заняты, — возразил Фредди, снова усаживаясь в кожаное кресло. — Просто просматриваем картинки в журнале.
— Действительно? — как можно более спокойным тоном переспросила Грейс.
— Брюс нашел превосходный, по его мнению, самолет для Австралии, — пояснил Фредди. — Он изготовлен как бомбардировщик, но может быть превращен в пассажирский. Брюс считает, что, когда война окончится, одну такую машинку нам удастся купить по дешевке. — И он показал на иллюстрацию в журнале.
— «Новый небесный конь войны», — с разочарованным удивлением прочитала Грейс. — Он, кажется, не очень-то велик, — добавила она, чтобы скрыть замешательство. — Не пойму, где же вы разместите пассажиров.
— Мы переделаем его так, чтобы он имел для них закрытую кабину, — пояснил Брюс.
— Так он станет крепче, чтобы нести груз? — спросил Фредди. — Во всяком случае, мы познакомимся с ним поближе.
— Мне кажется, ты очень заинтересовался авиакомпанией Брюса, — прокомментировала Грейс.
— Да, конечно, — подтвердил Фредди, вспыхнув. — Понимаешь, я думаю присоединиться к его предприятию.
— Ты едешь в Австралию? — быстро спросила Грейс, взволнованная самой мыслью о такой экспедиции.
— О, не так уж надолго, старушка, — поспешил уверить ее Фредди. — От силы на два года. Я не создан жить в колонии, не могу быть долго вдали от настоящего комфорта. Но я, так сказать, заколочу деньжат и изучу, как организуется авиакомпания, затем вернусь сюда и проделаю то же самое здесь.
— Понимаю, — тихо проговорила она.
Не заметив ее зависти и разочарования в том, что ее не пригласили участвовать в этом предприятии, он решил, что ее подавленный тон означает, что она обеспокоена его столь долгим отсутствием…
— Мы поговорим об этом попозже, — ласково проговорил он. — Понимаю, что это чертовски нагло — заставлять тебя ждать меня так долго, но я думаю, что, вернувшись, я буду намного лучше, чем сейчас, — более пригодным для семейной жизни. А управление своей авиакомпанией куда как заманчивее сидения в банке за конторкой!
— Я могла бы поехать с вами и убирать самолет или делать еще что-нибудь, — предложила Грейс.
Молодые люди обменялись удивленными взглядами.
