Невысказанные воспоминания грозили перевернуть и само семейство Грейс. Каждое украшение или рождественская традиция напоминали ей о довоенном времени: Гарри, возвращающийся из школы или Оксфорда, различные праздничные развлечения, как, например, лазание на крышу крыльца, притворяясь «дядюшками Рождества-ми», или распевание рождественских песен, когда Грейс непременно играла на фортепьяно. Имя Гарри вслух не произносилось, но было совершенно очевидно, что родители тоже страдали от своих воспоминаний.
Последняя рождественская почта ничего не доставила от Фредди. Грейс была удивлена и отчасти уязвлена. Она начала подумывать: а не остался ли он и теперь таким ветреным, как о нем ходили слухи до войны. Может, для него, действительно, с глаз долой — из сердца вон. Или уж он и передумал насчет брака? Возможно, его родители узнали, что у нее нет денег, и уговорили его на какой-нибудь более подходящий брак? Но при всей своей уязвленности она, к своему удивлению, почувствовала, что какая-то часть ее души вздохнула с облегчением.
Затем, два дня спустя, Грейс сопровождала мать через сельские поля, чтобы отнести суп какой-то семье, слегшей от гриппа, когда послышались ужасные крики и большой автомобиль со скрежетом остановился рядом с ними.
— Так вот ты где! — прокричал Фредди из кабины «роллс-ройса». — Мы не на шутку рассердились, проделав весь этот путь и не найдя тебя дома! Почему, скажи на милость, у тебя нет телефона? Разве священнику не нужен телефон, чтобы его могли вызвать ночью?
— Грейс, не будешь ли ты любезна представить мне этого молодого человека? — строго спросила мать недовольным голосом.
— Конечно же, мама, — проговорила Грейс, улыбаясь Фредди. — Мама, это Фредди Каллендар. Мы познакомились с ним, когда он был моим пациентом в «Святой Катерине» Фредди, — моя мама…
— Добрый день, — приветствовал пожилую даму Фредди, приподнимая шляпу.
Грейс видела, что имя произвело впечатление.
— Не… не сын ли вы Элизабет Каллендар? — заикаясь, спросила миссис Притчард. — Если так, то я знавала вашу матушку. Мы были в один и тот же год представлены ко двору и вместе учились манерам у полуживой русской старухи… мадам Ниночка, так, мне кажется, ее звали. Ну как ваша матушка?
— Процветает, благодарю вас, — ответил Фредди. — И позвольте представить вам моего хорошего друга Брюса Барклея.
Брюс выглянул с другой стороны «роллс-ройса».
— Рад познакомиться с вами, миссис Притчард, — сказал он. — Привет, Грейси, — добавил тем вкрадчивым тоном, который придавал даже самым простым словам ауру интимности.
— Он настоял, чтобы я привез его попрощаться, — сообщил Фредди. — Со следующим пароходом он отплывает в далекий путь.
— Понимаю, — проговорила Грейс, надеясь, что голос не отражает ее чувств.
— Куда вы собираетесь ехать, мистер Барклей? — услышала она вежливый вопрос матери.
— Домой, в Австралию, — ответил Брюс.
— О, так вы один из этих бравых анзаков [3]! — воскликнула миссис Притчард. — Мы все восхищались тому, как вы поехали в такую даль в ответ на призыв матери-метрополии. Я представляю себе, как вы стремитесь вернуться домой, к своим родным!..
Прежде чем Брюс смог ответить, миссис Притчард обернулась к Грейс.
— Грейс, не держи своих друзей посредине улицы. Пригласи их домой. Я сейчас отнесу этот суп, и затем мы можем мило поболтать. Я буду очень рада услышать о вашей матушке, мистер Каллендар.
— Боюсь, что мы не сможем задержаться надолго, — поспешил предупредить Фредди. — У нас договоренность на осмотр самолета. Мне бы хотелось, чтобы Брюс осмотрел его до своего отъезда, поскольку я должен буду купить его и перегнать на место.
— Это куда же? — полюбопытствовала миссис Притчард.
— В Австралию, мама, — пояснила Грейс. — Они собираются открыть там авиалинию.
— Авиалиния в Австралии… Как необычно!
— Там сейчас огромная потребность в транспорте, мама, — пояснила Грейс.
— Мой муж будет очень даже заинтересован, — проговорила миссис Притчард. — Когда-то он подумывал стать миссионером в племенах Австралии. Но потом женился, и мы весьма разумно обосновались здесь. Так много надо сделать в своей собственной стране, не говоря уже о христианстве для чернокожих… Как вы думаете, мистер Каллендар?
— Отнеси лучше суп, пока он совсем не остыл, — настоятельно предложила Грейс.
— Почему бы вам не подсесть к нам, миссис Притчард, и мы подбросили бы вас, — предложил Фредди и тем, как это сразу могла заметить Грейс, полностью покорил ее матушку, которая тут же, суетливо и застенчиво, полезла на заднее сиденье.
После того, как суп был благополучно вручен, и миссис Притчард несколько раз повторила, что дочка у нее — сущий ангел, скрытый в облике человека, они вернулись домой и уселись за жиденький кофе.
— Нам очень тебя недоставало на Рождество, Грейси, — заявил Фредди. — Мы пошумели чуток, правда Блю? Играли в шарады…
Брюс поймал взгляд Грейс.
— Извините меня, мистер Каллендар, но мне надо идти — приготовить кое-что мужу на ленч. Он скоро вернется из церкви. Вы останетесь?
Грейс видела, как задергались веки матери: она мысленно подсчитывала, сколько еды осталось у нее в кладовке.
— Благодарю вас, но мы уже спешим, — ответил Фредди. — До аэродрома еще ехать и ехать…
На лице миссис Притчард, когда она покидала комнату, явно читалось облегчение.
— Ты действительно уезжаешь так скоро? — спросила Грейс. Она чувствовала себя ребенком, которому дали рождественский подарок, но только затем, чтобы подержать его и тут же отдать.
Фредди положил руку Грейс на коленку.
— А почему бы тебе не съездить с нами? — спросил он. — Мне было бы приятно, если бы ты посмотрела, чему мы доверим свои жизни, и убедилась в том, что это будет хороший самолет. И ты не будешь волноваться, пока я отсутствую…
— Так я могу поехать с вами? — вскочила Грейс. — Тогда я пойду скажу маме, что не вернусь к ленчу!
Она побежала в кухню, где ее мать готовила клецки на нутряном сале.
— Мама, я поеду с ними посмотреть самолет, — заявила Грейс.
Миссис Притчард посмотрела на возбужденное лицо дочери.
— Удивляюсь, почему ты не сказала, что знакома с мистером Каллендаром, — мягко упрекнула она. — Он из очень хорошей семьи, и я, конечно, не возражаю против вашего знакомства, хотя молодой человек, который с ним, — довольно странный. За все утро он едва ли сказал хоть слово. Все же я предполагаю, что эти парни из колоний, скорее всего, благоговеют перед высшим обществом Англии. Может, тебе стоит переодеться, прежде чем выезжать? Ты ведь хочешь произвести хорошее впечатление, правда? Для визита на аэродром очень подходяще было бы темно-зеленое… Да, и не забудь перчатки.
Грейс выбежала присоединиться к Фредди и Брюсу.
Они поехали на большой скорости, зимние изгороди мелькали мимо, как сплошные неясные пятна. Холмы были присыпаны снегом, и тяжелые тучи грозили дальнейшим снегопадом.
Грейс не переставала думать об Австралии. Вскоре Брюс вернется на этот большой континент яркого солнца, по сравнению с которым Англия кажется маленькой и тусклой.
— Вы спаслись от судьбы, худшей, чем смерть, — весело проговорила она, — мама готовит клецки на нутряном сале.
— Итак, ты страдаешь, любимая? — спросил Фредди. — В твоем рождественском письме проскальзывало разочарование…
— Фредди, я не могу больше выносить пребывание здесь, — подтвердила Грейс. — Ты не знаешь, что это такое. Между своими добрыми делами мама пытается устроить мою жизнь, а отец удалился в свой мирок. Мы никогда не говорим о чем-нибудь стоящем, и оба они ложатся спать в девять часов.
— Ты всегда можешь составить компанию нашей Пенни в нашем доме в Лондоне, — весело
