поедаются В, а В в свою очередь едят А. Никакой иерархии между ними нет: В не властвуют над Б только потому, что Б являются их пищей, ведь они сами являются пищей для А. Все устроено очень демократично и по-дружески. Однако у тебя все это вызывает живейшее отвращение, и ты начинаешь спрашивать своих хозяев, как они могут терпеть такое беззаконное существование. Снова твои хозяева смотрят на тебя с искренним изумлением.
«Да что ты такое говоришь! Как же это — беззаконное существование! У нас есть закон, и мы неуклонно ему подчиняемся. Именно поэтому мы дружелюбны, миролюбивы и вообще обладаем всеми теми достоинствами, которые тебе так в нас нравятся. Закон — основа нашего преуспеяния как народа, и так было с самого начала».
Ну вот, теперь дошла очередь и до загадки. Не задавая своим хозяевам такого вопроса, сможешь ли ты сказать, какому закону они подчиняются?
Я только заморгал:
— В голову ничего не приходит.
— А ты подумай.
— Ну… ясно, что закон таков: А едят В, В едят Б, а Б едят А.
Измаил покачал головой:
— Это просто гастрономические предпочтения. Тут никакого закона не требуется.
— Тогда мне нужны еще какие-то данные, чтобы вывести закон. Пока все, что мне известно, — это их гастрономические предпочтения.
— Ты знаешь еще три вещи. У них есть закон, они неизменно ему следуют, их общество достигло выдающихся успехов.
— Ну, это все очень неопределенно… Может быть, что-то вроде: «Не теряй головы»?
— Я не прошу тебя догадываться о том, каков закон. Я хочу, чтобы ты нашел
Я откинулся в кресле, сложил руки на животе и стал глядеть в потолок. Через несколько минут меня осенило.
— А есть наказание за нарушение закона?
— Нарушение карается смертью.
— Тогда я подождал бы казни и узнал, какой закон был нарушен.
Измаил улыбнулся:
— Изобретательно, но это же не метод. Кроме того, ты упускаешь из виду тот факт, что закон выполняется неукоснительно. Казней никогда не случается.
Я вздохнул и закрыл глаза. Через несколько минут я сказал:
— Наблюдение… Потребовалось бы внимательное наблюдение в течение долгого времени.
— Вот это уже больше похоже на метод. И для чего же тебе нужно за ними наблюдать?
— Чтобы узнать, чего они
— Прекрасно. Но как ты исключишь не имеющие отношения к делу обстоятельства? Например, ты можешь заметить, что они никогда не спят стоя на голове или что они никогда не кидают камни в Луну. Найдется миллион вещей, которых они никогда не делают, но которые вовсе не обязательно запрещены законом.
— Верно… Ладно, поразмыслим еще. У них есть закон, они ему неукоснительно следуют и, по их словам… ах, вот что… По их словам, соблюдение закона привело к возникновению прекрасно функционирующего общества… Должен ли я поверить этому?
— Несомненно. Это часть условия задачи.
— Вот это и исключит большинство не имеющих отношения к делу вещей. То, что они никогда не спят стоя на голове, не имело бы никакого отношения к процветанию их города. Так, по сути… Вот что я буду искать… Я буду приближаться к цели с двух сторон — с одной стороны, я буду задаваться вопросом: «Что делает это общество жизнеспособным?», а с другой — «Что из того, чего они не делают, способствует их успеху?»
— Браво! Теперь, раз тебя посетила такая блестящая мысль, я сделаю тебе поблажку: пусть в городе все-таки свершится казнь. Пусть впервые в их истории кто-то нарушит закон, лежащий в основе процветания этого общества. Жители в ярости, в ужасе, они поражены. Они хватают нарушителя, рубят его на мелкие кусочки и скармливают собакам. Такое допущение должно оказать тебе большую помощь в выяснении, что же гласит закон.
— Да уж…
— Давай я буду играть роль твоего хозяина. Мы с тобой только что вернулись с казни. Ты можешь задавать вопросы.
— Хорошо… Так что все же совершил этот парень?
— Он нарушил закон.
— Да, но что именно он сделал?
Измаил пожал плечами.
— Он жил не по закону. Он делал вещи, которых мы никогда не делаем.
Я сердито посмотрел на него:
— Это нечестно! Ты не отвечаешь на мои вопросы.
— Могу сообщить тебе, молодой человек, что его возмутительные поступки тщательно зафиксированы. Подробная биография преступника хранится в городской библиотеке, где каждый может с ней ознакомиться.
Я только крякнул.
— Как ты собираешься воспользоваться биографией казненного? Там не сказано, в чем именно он нарушил закон. Это просто полное описание всей его жизни, и многие из подробностей наверняка окажутся несущественными.
— Да, но из биографии я могу почерпнуть еще одно указание. Тогда у меня их станет три: благодаря чему их общество процветает; чего никогда не делают жители города; что из того, чего они
— Прекрасно. Таковы как раз три указания на тот закон, который мы с тобой ищем. Сообщество живых существ на планете вполне процветало в течение трех миллионов лет. Согласные в ужасе отринули от себя это сообщество, полагая его полным хаоса и беззакония, безжалостного соперничества, где каждое живое существо постоянно должно опасаться за свою жизнь. Однако те представители твоего вида, которые по-прежнему являются частью биологического сообщества, так не думают — они скорее станут сражаться не на жизнь, а на смерть, чем позволят отделить себя от него.
На самом деле жизнедеятельность сообщества живых существ вполне упорядочена. Зеленые растения являются пищей для травоядных, которых поедают хищники; некоторые из хищников оказываются добычей других хищников. Оставшееся достается пожирателям падали; животные возвращают в почву питательные вещества, необходимые для зеленых растений. Эта система великолепно работала миллиарды лет. Создатели фильмов по понятным причинам предпочитают изображать схватки и льющуюся кровь, но любой натуралист скажет тебе, что различные виды не ведут между собой войны. Газель и лев враги только в представлении Согласных. Лев, повстречавший стадо газелей, не устраивает массовой резни, как поступил бы враг. Он убивает одну жертву не из ненависти к газелям, а чтобы утолить голод, и после этого газели спокойно продолжают пастись, пока лев рядом пожирает свою добычу.
Все это происходит потому, что существует закон, которому неизменно подчиняются члены сообщества и без которого и в самом деле наступил бы хаос, а сообщество очень быстро распалось бы и перестало существовать. Человек самой своей жизнью обязан этому закону. Если бы все прочие виды не следовали закону, он не смог бы появиться, а если бы и появился, то не смог бы выжить. Закон защищает не только все сообщество в целом, но и каждый вид и даже индивидов. Ты понимаешь это?
— Я понимаю то, что ты говоришь, но понятия не имею, в чем состоит закон.
— Я демонстрирую его проявления.
— А-а… ну хорошо.
