Торго забавлялся потугами Эйзела быть вежливым и обходительным, нарочно тянул время, продлевая удовольствие.
Эйзел подробно изложил ситуацию с геродианским шпионом высокого полета.
— А нам-то что за дело? Не вижу, в чем проблема? — возразил Торго.
— Генерал хочет перевербовать предателя. Втемяшил себе в башку. А главная порука, что он будет паинькой, — здесь. Последний ребенок, которого я похитил, сын шпиона.
Торго казался искренне удивленным.
— Генерал выдвинул два требования. Во-первых, он хочет, чтоб шпиона провели сюда и показали ему мальчишку. Во-вторых, чтоб ребенок прошел испытание следующим, а затем был отдан во власть Живых.
Торго кивнул, усмехнулся.
— На первое она никогда не пойдет. А порядок испытаний предопределен.
Эйзел позволил себе улыбнуться самой зловещей из своих улыбок.
— Старик предвидел ваш ответ. Полагаю, он решил, что настало время выяснить отношения.
— Что такое? — Торго ощутил легкое беспокойство.
— Он готов Понять Чаровницу., Он знал ее до Дак-эс-Суэтты и Ала-эх-дин Бейха. Он сочувствует ее горю и предлагает довериться более мудрому советчику.
— Или?
— Или он запечатает Черный ход Судьбы и продолжит войну с Геродом иными средствами.
— Сукины дети! — прорычал Торго.
— Это не моя идея, дружище. Я возражал, но старому упрямому ослу нечего терять. И кое в чем он прав. Чрезмерная активность Чаровницы опасна для Живых. Ходят слухи, что они причастны к кражам детей. Похищений слишком много. Люди расстроены. Генерал хочет умерить ее пыл, заставить притормозить. Хочет сам решать, когда, где и сколько детей должно быть захвачено.
— Она не согласится.
— Ей решать — согласиться или не получить больше ни одного ребенка.
Эйзел не сводил с евнуха глаз. Как и он сам, Торго кипел от негодования, но оба они сдерживали себя. Тут не до личных симпатий — слишком много поставлено на карту. Торго судорожно пытался оценить положение, метался по комнате, вертел в руках какие-то вещи, смахивал пыль.
— Мне это глубоко противно, но я готов уступить. Вы увидите мальчика. С остальным придется дождаться решения госпожи.
— Спасибо. — Эйзел рассчитывал смутить Торго своей вежливостью.
— Приведите его с завязанными глазами. Не позволяйте догадаться, где он находится и что здесь происходит.
— Не учи ученого. Подумай лучше, как все устроить — чтоб шпион мог вволю налюбоваться на своего пащенка и не смекнуть при том, где содержат мальчишку. Пойду засвидетельствую почтение Накару. Надеюсь, Горлох вернет ему свое расположение.
Торго угрюмо пробормотал положенные пожелания. Эйзел вышел, усмехаясь. В глубине души этот чудила без яиц не может желать ничего подобного. Сейчас Торго достиг возможной для себя близости с любимой женщиной. Так неужели он пожелает расстаться со своими фантазиями?
Глава 9
Завидя Миш в компании дартарина, Аарон сбился с шага. Он взглянул на бледных потрепанных пленников, на воина, который охранял их. Тот приветливо улыбнулся в ответ Ариф и Стафа с воплями скакали вокруг. Аарон посадил меньшого на левое колено, взял Арифа за ручку. Упаси Арам, Миш с молодым дартарином догадаются о его чувствах. Ариф болтал без умолку, спешил рассказать папочке о своем чудесном новом друге и его семье.
— Это Йосех, Аарон, — представила нового знакомого Миш. — Он один из тех, кто пострадал, пытаясь схватить похитителя Зуки.
Дартарин смутился. А в голосе Миш Аарону послышалась усталость.
— Зачем? — спросил он. Что тут еще скажешь?
— Зачем? — удивленно переспросил дартарин.
— Зачем вы пытались спасти ребенка?
Дартарин совсем смешался. Товарищ пришел ему на выручку.
— Такое странное варварское извращение, кушмарраханин. Мы, дикари, любим детишек, заботимся о них. Вам этого, наверное, не понять. — Он говорил медленно, стараясь не потерять смысла из-за плохого знания языка, и в подкрепление своих слов указал на Арифа и Стафу.
Аарон с примиряющей улыбкой повернулся к молодому дартарину.
— Спасибо. Тот парнишка — сын наших друзей. Надеюсь, вы не очень пострадали.
— Хуже, что я потерпел неудачу.
Аарон замялся. В людском потоке образовывались маленькие водоворотики — горожане останавливались взглянуть на необычную сцену. Аарон покосился на Миш; та смотрела на юношу с изумлением, почти с восхищением.
— Когда вернется твоя мать? Ты что-нибудь приготовила?
— Ох, забыла! — Она кинулась к двери.
— Йосех, расскажи папе, как твой отец с Фа'тадом… — гнул свое Ариф.
— Ему будет неинтересно.
— Папа был солдатом. Правда, папа?
— В те дни все были солдатами, Ариф. Нечем тут хвастаться. Стафа, заливаясь смехом, играл в прятки со вторым дартарином. Мальчуган прятался за спиной Аарона, а дартарский воин притворялся, что прячется за своей маской.
У Аарона голова шла кругом. Этому человеку поручена охрана пятерых пленных, в руке у него копье, и стоит кому-нибудь из них шевельнуться, дартарин без малейших угрызений совести заколет его. И при всем при том он преспокойно играет в прятки со Стафой.
Йосех опять почувствовал неловкость. Ему хотелось, чтоб вейдин наконец ушел. Он жалел, что вовремя не прогнал мальчишку. Но тогда не удалось бы поговорить с девушкой…
Юноше не приходило в голову, что кушмарраханин просто не знает, как вежливо распрощаться.
— Гм… Еда в бараках, полагаю, неважнецкая… — с запинкой начал Аарон, — насколько я помню…
— Хуже не придумаешь, — подтвердил Йосех, удивленный неожиданным оборотом разговора.
— Может, Миш что-нибудь вынесет вам. Ну, как бы в благодарность за попытку спасти ребенка. Если, конечно, все не сожжет и не расколошматит по дороге.
Йосех улыбнулся, но вейдин не мог этого видеть. Что тут скажешь? Но отвечать ему не пришлось.
Из переулка вышли Махдах и Косут. Они несли труп. Убили этого человека не они, он умер какое-то время назад. От лица осталась кровавая каша, от одежды — одни лохмотья, из-под них виднелись развороченные внутренности. Дартары опустили тело на землю рядом с пленными.
Вейдин — Аарон, кажется, — схватил старшего сына за плечо и поспешил увести его в дом.
Махдах с Косутом проводили его взглядом.
— Это еще что? — спросил Махдах.
— Долго объяснять, — отозвался Меджах. — Вы скажите, что это?
Косут был явно не в духе.
— А на что это, черт побери, похоже? Меджах был настроен более общительно.
— Из того же гнездышка, что эти вот красавчики. Они, видать, славно позабавились нынче ночью.
Меджах приставил острие пики к носу одного из пленных, державшегося посмелее других, — видимо; вожака.
— Эй ты, лучше помогите нам добром, а то позабавиться мы тоже сумеем.
Пленник плюнул Меджаху в лицо. Острие прошлось по его щеке. Потекла кровь.
Йосех отвернулся, чтоб не видеть этой ненужной жестокости, — и вопль изумления вырвался из его груди.
— Меджах! Тот человек, что похитил ребенка! Черт побери, он уходит…
Меджах шепнул что-то Махдаху и Косуту, подошел к Йосеху.
