– Это место мы в шутку называем музеем, – сказала Консуэла эль-Санга, помедлив перед открытой дверью. – На самом деле это, конечно, не музей. Это просто склад. Кем бы ни были эти существа, они оставили после себя очень мало. Большей частью это обыкновенный мусор. Но именно с мусором всегда работали археологи. Сломанные наконечники, осколки горшков и все вообще, что древние выбрасывали из своих хижин.
Мойше двигался вдоль рядов металлических стеллажей. На них лежали сотни предметов, на каждом был ярлык с датой, номером корабля, инвентарным номером и кратким предположением о том, что это может быть. На некоторых были ссылки на другие инвентарные номера.
Дважды он задержался, тщательно осматривая предмет, и говорил:
– Похожую штуку я видел на раскопках на Луне. Я бы сказал, что здесь есть определенная связь.
– Не обязательно, – отозвалась на второй раз Консуэла эль-Санга. – Просто схожее назначение. Скажем, расческа. Любое создание, покрытое волосами, изобретает расческу. Согласны? Так что существование расчески не доказывает ничего, кроме схожих физических черт.
Когда Мойше покончил с осмотром полок и стеллажей, она пригласила их вернуться в ее кабинет.
– Там я покажу вам два наших настоящих сокровища.
Мойше и Эми последовали за ней в следующую дверь.
– Ты тоже их еще не видела, Эми. Их нашли, когда ты уже улетела. Это части одной и той же находки.
Консуэла эль-Санга достала из стола два пластиковых пакета. Она обращалась с ними с любовной осторожностью.
Мойше взял один, Эми – второй. Предмет, который держал бен-Раби, был листом бумаги, разорванным на мелкие клочки. На нем было заметно несколько выцветших значков.
– Это фотография? – спросила Эми.
– Отличная догадка, – ответила Консуэла. – Ну и помучились же мы с ними.
Мойше обменялся с Эми. Второй предмет действительно был очень сильно выцветшей двухмерной фотографией. Фотография была разорвана надвое.
– Сначала мы сложили все обрывки вместе, – продолжала Консуэла, – потом просканировали их лазерами слабой интенсивности и провели компьютерную обработку изображения. И вышло вот что.
Сияя от гордости, она протянула им репродукции.
Цветная фотография была портретом существа, очень похожего на реконструированное по результатам раскопок на Луне. Бен-Раби так и сказал. Второй листок казался написанным от руки письмом.
– Удалось его перевести? – спросил Мойше.
– Мы даже не смогли определить, в каком направлении следует его читать.
– Вы не нашли никаких технических руководств или чего-нибудь в этом роде?
– Ничего. Только несколько букв на приборных панелях и дверных табличках. Каждый раз, когда букв больше, чем три, они расположены матрицами. Как здесь.
– Может быть, у них была голографическая система для чтения?
– Нет. Не согласуется с двухмерной фотографией. Вряд ли могла быть такая система.
– Очень интересно, – проговорил Мойше, снова берясь за фотографию. – Письмо типа «Прости, не смогла больше ждать»? Этот парень – или девица – психует и рвет на части письмо и фотографию, но потом не может расстаться с клочками?
– Это одна из наших гипотез.
Мойше еще раз осмотрел письмо.
– Здесь тридцать четыре разные буквы. Есть какая-нибудь пунктуация?
– Не пытайтесь разгадать с налету. Даже компьютерам это не под силу. Подумайте, как трудно было бы расшифровать наш язык, начав с нуля. Заглавные буквы, строчные буквы, пунктуация, разница в написании в зависимости от диалекта, различные шрифты плюс стилизованное письмо и символы научной и технической литературы… Видите? Нам нужен целый корабль старых писем, романов и газет, чтобы расшифровать эту письменность. А не десяток табличек на приборах.
– Не беспокойся, Консуэла, – сказала Эми, – скоро мы будем на Звездном Рубеже. Там ты найдешь все ответы.
– Если мне повезет, чтобы меня взяли. Исследовательскую команду еще не назначили.
– Ты полетишь. Ты – лучшая. Бен-Раби поглядел на жену и медленно покачал головой. Снова это безумие. Звездный Рубеж.
– Не знаю, что буду делать, если меня не возьмут, Эми. В этом вся моя жизнь. А я не молодею. Они могут сослаться на возраст и оставить меня дома.
– Не беспокойся, ты же знаешь, тебя не оставят в стороне. Ты – лучший специалист. И они знают, как много это для тебя значит.
– А когда, Эми? Ты ничего не слышала?
– Решение еще не принято, но уже скоро. Месяц или два.
Консуэла просияла.
– Ты уверена, что меня пошлют?
– Конечно, не будь глупой.
– А я глупая. Глупая старая женщина. Эми нежно обняла ее.
– Это не правда. Ладно, идем, покажешь нам один корабль.
Консуэла эль-Санга усадила их в четырехместный воздушный скутер, и они отправились к кораблю. От низкой гравитации Мойше почувствовал легкость в теле и в мыслях.
– Такое чувство, что тут можно спокойно падать до дна, – сказал он, вглядываясь в дальний конец огромной полости.
Корабль, к которому они направлялись, был наименее чужим среди всех вытянутых в линию кораблей.
– Форма следует функции, – пробормотал Мойше, вспомнив реконструкции существ, сделанные археологами Луны Командной. Они очень напоминали людей, только ростом были поменьше.
Шлюз корабля был открыт. Консуэла уверенно причалила и провела их внутрь. Она была невысокой, но даже ей пришлось пригнуться в коридоре.
Мойше провел в корабле около часа. Наконец он сформулировал свои впечатления:
– Выглядит не так уж и странно. Просто напоминает кукольный домик, будто все это выстроили для детей. О назначении половины оборудования можно догадаться. Вот только посадочные места выглядят странно.
– Как вы сами только что сказали, форма следует функции, – отозвалась Консуэла. – Мы провели сравнительный анализ кораблей этих существ, сангарийцев, улантидов и людей. Физические требования двуногих оказались универсальными. Основные различия диктуются размерами.
– А вон тот, третий отсюда корабль, кто его построил? Гигантские улитки?
– Мы не знаем. Забавно. В нем есть нечто почти отталкивающее. Когда приходит моя очередь обследовать этот корабль, приходится себя заставлять. Как будто металл сочится враждебностью. В нем гораздо больше таинственного, чем в остальных кораблях. Он почти современный, если верить нашей технике определения возраста. К тому же он поврежден в сражении. Это единственный корабль такого типа, который нам удалось обнаружить. Он был так же чист, как и остальные. Один из моих коллег полагает, что команде пришлось покинуть корабль после случайной стычки во время кризиса, подобного Хнантской войне, когда сбивали каждого, кто не успевал вовремя завопить «я – свой». Любопытно, однако, что он был окружен целой эскадрой наших маленьких друзей.
– Вражда?
Консуэла пожала плечами:
– Или случай. Корабли относятся к разным эпохам. Что они делали вместе? Не хватит и сотни книг, чтобы записать все вопросы, мистер бен-Раби. Иногда просто руки опускаются.
– Могу себе представить. А может быть, команда корабля подверглась нападению третьей стороны, когда занималась изучением старых кораблей?
– О такой возможности мы не думали. Я предложу эту идею…
– Консуэла? – окликнул их кто-то снаружи. – Это ты там?
