«Фольксваген Пассат» синего цвета. Он стоит напротив входа в гостиницу. Вот ключи, – Крохин выудил из бокового кармана пиджака ключи и положил на карту. – Документация и доверенность на твое имя в «бардачке». Бензобак залит доверху. Хотя вряд ли тебе потребуется много топлива. Хусаин дальше Багдада не поедет.
– Ничего, что я буду за рулем немного выпивший? – спросил Роман.
– Да брось ты, – отмахнулся Крохин. – Эта капля выветрится через час. А пьяных здесь за рулем никогда не бывает, поэтому полиция никому трубку на экспертизу не подсовывает.
– Мне здесь все больше нравится.
– Насчет связи, – продолжил Крохин, как всегда никак не реагируя на шутливые замечания Романа. – В Москву не звони ни под каким видом. Я имею в виду контору. Здесь работает не один десяток спецслужб, и все твои переговоры будут немедленно перехвачены. А малейшая утечка информации автоматически ставит крест на нашей операции.
– Вот и стихи пошли… – пробормотал Роман.
– Что?
– Да нет, ничего. Это я так, для памяти.
– Поэтому держи связь только через меня. Моя линия защищена от прослушивания. Но звони только в крайнем случае.
– Понял, – кивнул Роман. – Кстати, о птичках: фотография Хусаина есть?
– Увы, – развел руками Крохин. – Раньше в моем досье его фото не было. А сделать пока не успели. Так что ориентируйся на Павлова. Тот, кто придет с ним на встречу, и есть Хусаин.
– Как он хоть выглядит?
– Немного за сорок, высокий, худой, усатый.
– Здесь таких не одна сотня тыщ, – заметил Роман.
– Ну… – замялся Крохин. – Усы у него с проседью.
– Ладно, – успокоил его Роман. – Не впервой. Справимся как-нибудь.
Он посмотрел на часы. До встречи Хусаина и Павлова осталось полтора часа.
Крохин тоже глянул на часы. При этом лоб его сильно нахмурился.
– Мне пора, – сказал он. – Ты все запомнил?
– Абсолютно.
– Тогда желаю удачи. Будь осторожен. Багдад вечером довольно опасен.
– Это я понял еще вчера, – усмехнулся Роман.
Крохин кивнул и вышел из номера.
Роман положил ключи от машины себе в карман, спрятал карту и вызвал прислугу, чтобы убрали стол.
Пока номер убирался, он вышел на террасу. Положив локти на широкий парапет, закурил, лениво пуская дым уголком рта.
Дул слабый ветерок, совсем рядом бесшумно катились желтоватые волны Тигра. По ним сновали лодки, гребцы грациозно взмахивали веслами. Постепенно сгущались сумерки. В домах зажигались огни, люди готовили ужин, отдыхали после очередного нелегкого дня.
Роман лег грудью на парапет и зажмурился, как пригревшийся на солнце кот. Тепло, тихо, бездумно. Хорошо здесь, на этой древней земле. И город этот красив, и народ, его населяющий. Чего им не живется в мире и спокойствии? Чего не хватает? Вечный вопрос, старый как мир.
Крохин упоминал ряд великих цивилизаций, некогда здесь существовавших. Но что такое история этих цивилизаций? По сути, это история войн, бесконечных и кровавых. И что с того, что сейчас двадцать первый век, космос, Интернет и мобильная связь? Ничего ровным счетом от этого не изменилось. Та же борьба за власть, та же жесткость и непримиримость. И никто не ведает, когда будет конец этой войне.
«А что я здесь делаю? – ввернулась вполне резонная мысль. – Хочу восстановить справедливость? Хочу помочь правым силам навести порядок в своей стране? Чепуха. Во-первых, сначала надо разобраться, кто здесь прав, а это практически невозможно. Во-вторых, ежели полмира не могут навести здесь порядок, то где уж мне одному толку добиться? Вывод однозначен и прост: поскорее завершить эту самую операцию „Крот“, выполнить задание Крохина, выше крыши не прыгать и целым вернуться домой. Желательно побыстрее».
Роман докурил и вернулся в номер. Прислуги уже не было, стол убрали за пару минут. Сервис здесь был образцовый. Он прилег на кровать, сбросил ботинки. У него оставалось еще сорок минут свободного времени. Почему бы не посвятить их самому полезному в данных обстоятельствах занятию?
Роман закрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух сквозь сжатые губы.
Через минуту он уже спал, точно зная даже во сне, что ровно через сорок минут проснется (спасибо дедушке Штирлицу за науку) и отправится на задание.
25 сентября, Багдад, 20.15
Роман неторопливо ехал по улицам города. Машина, приготовленная для него Крохиным, – или, скорее всего, исполнительным Раадом – была, понятное дело, не новой, но вполне пригодной для городской езды. Завелась она легко, двигатель работал ровно, скорости переключались одним пальцем, документы – на месте и, насколько мог судить Роман, в полном порядке. Большего и желать нельзя.
Он выехал немного раньше, чем того требовала дорога от гостиницы до кофейни. Хотел обкатать машину, чтобы знать, на что он может рассчитывать, если вдруг придется вести долгое автомобильное преследование. Ну и по городу решил прокатиться с картой в руках, чтобы запомнить расположение основных магистралей.
Сначала он проехал мимо злосчастного «Парижа». Его развороченная витрина открывала жуткую черную дыру. Только вчера здесь было так нарядно и весело, играла музыка, посетители танцевали и радовались жизни…
Война. Что может быть страшнее?
Далее Роман какое-то время ехал знакомыми улицами. Вчера Раад вез его этой дорогой из аэропорта в гостиницу. Вчера. А кажется, что прошла по меньшей мере неделя. В экстремальной обстановке день всегда идет за семь. Роман отмечал площади, расположение патрулей, самые высокие здания, скверы. Обладая профессиональной зрительной памятью, он с первого взгляда запоминал планировку города так, будто прожил в нем всю жизнь.
Свернув на одном из поворотов налево, Роман продолжил движение параллельно большому скверу. В путеводителе этот сквер значился как Парк наций. Похоже, это был главный городской парк. Вход в него украшала широкая стела с бронзовыми барельефами национальных героев.
Миновав Парк наций, Роман снова повернул налево и по большому периметру вернулся к центру города, после чего двинулся исследовать другой квадрат.
Поколесив таким образом с полчаса и установив, что машина вполне надежна, а система расположения улиц довольна проста, он остановился невдалеке от мечети, закрыл машину и отправился в кофейню.
Было двадцать один час двадцать минут, когда он увидел белую куполообразную крышу, обвитую гирляндами светящихся разноцветных лампочек. На улице к этому времени стало совсем темно, и веселая россыпь огней горела завлекательно и ярко.
Со всех сторон кофейню окружали высокие пальмы. Их пушистые кроны, слегка шевелящиеся под порывами ветра, четко выделялись на фоне звездного неба. К слову сказать, подобных заведений Роман успел увидеть немало, но это отличалось от других именно пальмами-часовыми, стоящими почти правильным кругом, и особой величиной белого клеенчатого шатра.
Вход отделялся небольшим коридорчиком. Отодвинув занавеску, Роман вошел внутрь.
Все помещение было густо заставлено длинными столами. За ними на высоких, застеленных коврами лавках сидели посетители. Роман был удивлен тем, что кофейня была полна народу. Улицы почти опустели, а здесь яблоку негде упасть. По-видимому, это место пользовалось особой популярностью. Куда ни глянь, везде сидели мужчины, молодые, постарше, совсем пожилые, и оживленно разговаривали между собой.
Ни одной женщины здесь не было и, согласно местным обычаям, быть не могло. Место женщины – у домашнего очага, ей нечего делать там, где сидят мужчины и обсуждают важные мужские дела.
Роман начал пробираться вдоль столов в поисках свободного местечка. Нельзя сказать, чтобы
