надо было.
Близ шатра Халиль-Султана росло могучее дерево с серо-коричневой корой.
– Пусть ведет зверя туда, – нетерпеливым тоном приказал юный мирза.
Слон послушно подошел к дереву и, подняв хобот, потянулся к листве. Он сорвал большую ветку, шумно вздохнул и отправил ветку в рот. Халиль-Султан весело рассмеялся.
– Гляди-ка, ест! – громко воскликнул он. – Я хочу, чтобы он ел из моих рук.
– Слон может быть опасен, мирза, – подал голос Дмитрий. Чертов мальчишка! Сорвал ему все.
– Я не собираюсь кормить его сейчас, – насмешливо отозвался юноша. – Сражение еще не кончено. Но он будет есть из моих рук, вот увидишь.
– Не сомневаюсь.
– Подведите коня! – крикнул Халиль-Султан.
Спешившийся нукер поспешно исполнил приказание. Испуганный близостью гигантского животного конь прижимал уши и всхрапывал. Халиль-Султан прыгнул в седло прямо со слоновьей шеи, отъехал в сторону, чтобы конь успокоился, и велел:
– Принести цепь!
Занятый едой, слон, казалось, забыл обо всем на свете. Дмитрий швырнул вниз ненужный более плетеный щит и обхватил погонщика рукой за талию, собираясь вместе с ним слезть со зверя. Он с легкостью приподнял щуплое тело индийца, но тот с силой вцепился в его руку всеми десятью пальцами. Дмитрий разжал одну ладонь вожатого, опустил его руку вниз и легонько потянул за нее: слезаем. Тот понял. Он подал какую-то команду, и слон поднял левую ногу.
– Ясно, – по-русски сказал Дмитрий. – Трап подан.
Он спустился вниз вместе и осторожно поставил погонщика наземь. Тот дрожал и водил обезображенным лицом по сторонам, прислушиваясь. И Дмитрия вдруг остро резанула жалость к ослепшему пареньку. Чтобы успокоить его, он легонько стиснул плечо вожатого пальцами.
– Стой спокойно. И не бойся, – проговорил он мягко. Погонщик ни черта не поймет, однако интонация должна возыметь действие. – Если тебя не прибили в свалке, это кое-что да значит. Я постараюсь тебе помочь.
Двое нукеров приволокли крепкую цепь и стояли с нею поодаль.
– Ну, кто привяжет слона к дереву? – задиристо спросил Халиль-Султан.
Нукеры не торопились выказывать рвения. Принц гневно фыркнул и спрыгнул с седла.
– Сам привяжу, – заявил он. – Смотрите.
“Вот отчаянный мальчишка”, – подумал Дмитрий.
– Постой, мирза, – остановил он Халиль-Султана и показал ему на слепого погонщика. – Он это сделает. Отныне он твой раб, а ему зверь повинуется во всем.
– А зачем мне слепой раб? – удивился юноша.
– Чтобы слон ел у тебя из рук. Сохрани погонщику жизнь, и он будет служить тебе.
Халиль-Султан на краткий миг задумался, а затем махнул рукой:
– Посмотрим.
– Прикажи обвязать цепь вокруг ствола и пусть мне дадут свободный конец, – сказал Дмитрий.
– Слышали? – юноша повернулся к нукерам. – Делайте.
Двое нукеров поспешно обмотали ствол цепью. Дмитрий сжал плечо индийца в пальцах, подтолкнул: иди – и сунул ему в руки конец цепи. Вожатый ощупал, потом вытянул руку перед собой и неуверенными шагами пошел к слону. Наткнувшись на ногу зверя, он опустился на колени, немного повозившись, расстегнул и снял шипастый боевой браслет, а потом трижды обвил эту живую колонну цепью. Затем поднялся и, поникнув, пошел прочь. Дмитрий перехватил его, подвел к Халиль-Султану и поставил на колени перед мирзой.
– Мне не нужен слепой раб, – сказал тот.
– Но зверь признает в нем хозяина, – возразил Дмитрий. – Другого он может к себе и не подпустить.
Халиль-Султан прищурился, раздумывая, потом кивнул:
– Разумные речи. Пусть остается при слоне, а там увидим.
– Ты милостив, – сказал Дмитрий. – И справедлив. Я верю в это. Сражение еще не кончилось, – добавил он, – дозволь мне вернуться к своим солдатам. Я ун-баши. Мне надо быть рядом с ними.
Халиль-Султан молчал, похлопывая плетью по ладони, затянутой в толстую перчатку.
– Да, – наконец произнес он. – Возвращайся. И… – юноша сделал паузу, – вели им выбирать нового ун- баши. А тебя я беру к себе. Или снова мне откажешь? – язвительно поинтересовался Халиль-Султан.
Вот и настало время перемен, только не таких, каких хотелось бы. Дмитрий опустил глаза к земле. Мальчишка не снесет еще одного отказа – это ж надо, он второй раз предлагает строптивому десятнику- чужестранцу место при своем высочестве! Скажи снова “нет” – и наживешь врага. Могущественного врага – ведь Халиль-Султан не кто-нибудь, а внук Тамерлана. Выпендривайся, да знай меру… Чертов мальчишка… Чертова судьба – опять раскинула карты по-своему, и Тамерлан стал чуть ли не дальше, чем был. У принца своя свита, свой двор… Вассал моего вассала – не мой вассал…
– Ну, – нетерпеливо притопнул ногой Халиль-Султан. – Почему молчишь?
