Дмитрий без слов опустился на колени и склонил голову. На губах юноши заиграла довольная улыбка.
– Сходи за своим мечом, – по-хозяйски велел Халиль-Султан. – Я бы тебе дал другой, да он для тебя будет, как… – юноша рассмеялся, – как игрушка.
Дмитрий поднялся и поднял индийца с земли. Вместе они подошли к слону – животное потянулось хоботом и доверчиво положило его на плечо вожатого, который что-то говорил зверю и гладил его по хоботу. Цепляясь за бляхи, Дмитрий подобрался к башенке и выдернул бастард. С клинка, протянутого сквозь доску, сняло всю кровь, и он блестел, как начищенный.
– Еще коня! – повелительно крикнул Халиль-Султан. – С крепкой спиною.
Принц давал знать, что малейшая задержка его раздражает, и Дмитрий поспешил к нему. Один из нукеров бросил ему поводья со словами:
– Постарайся не сломать хребет.
Лошадь Дмитрию досталась соловой масти, и, когда он взобрался в седло, присела под ним. Нукеры и принц молча наблюдали.
– Нет, – Халиль-Султан засмеялся. – Слон под тобой как раз впору, а конь для тебя маловат.
– Маловат, мирза, – согласился Дмитрий. – Пешим мне сподручнее.
– Потерпишь, – махнул рукой принц и неожиданно спросил: – Цел ли тот кубок, что я подарил тебе? Если ты проиграл его в кости… – В голосе юноши проскользнули угрожающие нотки.
– Я не играю в кости, – ответил Дмитрий. – А твой подарок, мирза, храню, как зеницу ока.
– Не играешь в кости, – удивился юноша. – Совсем?
– Совсем.
Халиль-Султан недоверчиво взглянул на него, а затем задорно рассмеялся и поднял руку с плетью.
– За мной!
Разворачивая лошадь, чтобы следовать за принцем, Дмитрий увидел, как маленький погонщик понуро стоит рядом со слоном, не решаясь двинуться с места.
“Прощай, парень, – мысленно сказал он индийцу. – Я сделал для тебя все, что мог”.
Часть III. ПОСЛАНЕЦ АЛЛАХА
Не тобой была пушена рока стрела, Так смирись, что идут против воли дела, И пойми: когда злом и добром оделяли – Нитка рока в руках у тебя не была.
Глава девятая. ПОДВИГ
Разбив султана Махмуда, захватив и разграбив Дели, Тимур дошел до Ганга, предавая все огню и мечу, а потом повернул назад. Может быть, Хромец и не остановился бы, оставив по всей Индии лишь руины и пепелища, но известия о возмущениях в Грузии и вторжении Баязета в пограничные земли заставили его подумать о возвращении. И он отдал приказ: домой.
Но поход еще не закончился. На обратном пути Тамерлан, конечно же, выбрал иную дорогу – не ту, где все было сожжено и разрушено, а другую, где еще не проходило его войско. И вновь пылали пожары, рушились стены и звенели мечи.
Быстрая и маневренная прежде, армия Хромца отяжелела от награбленного и двигалась медленно, делая за день переходы втрое меньшие, чем совершала в начале похода. Ревели нагруженные верблюды и мулы, ревели стада угнанных быков, медленно и понуро брели пленники. Их опять было много.
Безмерность добычи радовала. Все войско превозносило мудрое решение эмира и предвкушало возвращение в Самарканд. И лишь один человек не радовался серебру и золоту, потому что они ему были не нужны, и не предвкушал радостей, которые сулили богатства по возвращении, потому что возвращаться ему было некуда.
* * *
Дмитрий не успел толком сообразить, что произошло. Гнедая под ним испуганно заржала, и он почувствовал, как его сильно дернуло за ноги, вдетые в стремена. А потом почувствовал, что вместе с лошадью летит вниз. Падение длилось какое-то мгновение, а потом к небу взлетела туча брызг, и Дмитрий с головой погрузился в воду.
Когда он успел вытянуть ноги из стремян, Дмитрий сам не понял. Наездник из него был так себе, куда ему до джигитов, что сызмальства не вылезают из седла. Но ноги у него чудом оказались свободны, и Дмитрий вылетел из седла еще до того, как упал в воду.
Плавать в одежде – удовольствие небольшое, а если к одежде добавляется и немало тянущего ко дну железа, то ни о каком удовольствии вообще говорить не приходится.
Он вынырнул на поверхность мутной, илистой воды, отплевался и откашлялся: хлебнуть все же пришлось. Перед глазами расстилалась гладь Ганга и далекий противоположный берег, медленно плывший вправо – его сносило течением. Дмитрий развернулся и понял, что произошло: часть глинистого откоса обвалилась и рухнула в воду. Еще он увидел человеческие и лошадиные головы, торчащие из воды. Лошади плыли к ближнему берегу, люди громко орали и били по воде руками. С берега тоже кричали. Кричали отчаянно.
В сапоги набралось по ведру речной воды, мешали доспехи и меч. Кое-как удерживаясь наплаву, Дмитрий попытался стряхнуть сапоги. Дернул ногами. Тщетно. Выругавшись, начал выгребать к берегу: гнедую, за которую хорошо бы было ухватиться, поминай как звали. Пологое, удобное для того, чтобы выбраться, место лежало немного ниже по течению.
Злой и обалдевший, он не сразу разобрал крики, доносящиеся с берега, а когда до него дошло, о чем же кричат, Дмитрий резко остановился и, напрягшись, попытался по пояс выскочить из воды. По пояс не удалось, но сил хватило, чтобы выскочить по грудь и развернуться кругом. При этом он потерял один сапог.
