Лентулий пожал плечами не от одобрения, а оттого, что его тревоги оказались напрасными, и вновь почувствовал приступ гнева. Он и сам бы все выяснил и поговорил с сыном, но ему казалось, что прислуга злоупотребляет его терпением. Он укажет им место, научит уважать хозяина! С этой мыслью Лентулий отошел от постели, но внезапно, заметив что-то, обернулся. Правая рука сына, тонкая и вялая, свисала с кровати и была в чем-то испачкана, сильно испачкана, но не в вине. Лентулий подошел поближе. Нет, это не вино. Кровь!
– На нем нет и царапины, господин, – пробормотал за спиной Фирмий, – Руфиний помог им лечь в постель. На его плаще тоже кровь.
– Им? – Лентулий обернулся. С самого начала ему показалось, что тюфяк раба в углу кем-то занят, но, взволнованный словами Фирмия, он не поинтересовался, почему раб по-прежнему спит.
Второй человек лежал на спине, погруженный в глубокий сон, и его лицо смутно белело в полумраке комнаты. Лентулий узнал богатого повесу средних лет, известного благодаря нескольким скандалам, но защищенного могущественным именем. Дело в том, что Август не имел большой власти над молодыми женщинами в своей семье и никто не смел сказать ему, в каких кругах вращается его внучка Юлия. «В клане Юлиана было что-то дикое», – мрачно подумал Лентулий. Он совсем не испытывал уважения к его царственной крови. Ведь его родословная ничуть не хуже. Требование Августа, чтобы его считали выше обычных людей, Лентулий считал необходимым для поддержания порядка в обществе, но сам не верил в избранность императора. Он подозрительно относился к похождениям клики Юлии, хотя в действительности они были довольно вызывающи. Друзья Юлии как никто другой могли сбить с пути благоразумного юношу, втянуть его во что-нибудь отвратительное, совратить его, но опасней всех был человек в комнате сына Лентулия с его дьявольски красивыми чертами лица, древним именем, промотанным состоянием и беззаботным поведением аристократа, который пошел по кривой дорожке.
Лентулий вместе с рабами вернулся в кабинет и сел.
– Как давно мой сын общается с этим человеком? – Лентулий обращался к Руфинию, который с мольбой глядел на другого слугу. Руфиний боялся гнева молодого господина, когда тот узнает, что его выдали. И не напрасно. Но Лентулий был решительно настроен узнать правду и не желал думать о рабе. Ему давно следовало прекратить это знакомство. – Отвечай, Руфиний! Ты хочешь, чтобы с твоей спины кнутом содрали кожу? Как давно мой сын общается с этим человеком?
Руфиний ссутулился.
– Месяц, господин, с тех пор как молодой хозяин стал возвращаться домой очень поздно. Но я не знал, куда он ходит, господин, а вы не хотели, чтобы за ним следили.
– Ты все равно должен был мне сказать, – буркнул Лентулий. Но он был справедливым человеком и помнил, как негодовал на Фирмия за его наглость. Лентулий не стал больше об этом говорить и дал выход своему отчаянию. – Мальчик из хорошей семьи знается с этими людьми… Он еще так молод! О чем он думает?
Фирмий покачал головой:
– Ему хочется развлечься, господин. Мы живем в скучные времена.
Лентулий снова ощутил взрыв отчаяния. Времена и вправду были скучные, слава Августу! Эти мальчики не понимали своего счастья. Сам Лентулий еще помнил, как в здании Сената убили Юлия Цезаря прямо среди бела дня, свидетелем чего стал дед Лентулия. На следующий год, когда Лентулию едва исполнилось десять лет, семье пришлось скрываться, ему, его братьям, отцу и деду, переодеваться в одежду рабов и тайком выбираться из Рима, потому что другой Лентулий, кузен, был в списке смертников, которых собирался уничтожить пришедший к власти Антоний. В это смутное время знатных людей зверски убивали прямо на улицах, и один или два Лентулия, убитых по ошибке, не много значили. Только когда голова кузена красовалась на колу на площади Форума, семья осмелилась вернуться в Рим, и то лишь потому, что они заплатили немалые деньги за обещание безопасности. Потом последовали войны, в которых погиб отец Лентулия, разруха, смута. Лентулий был ранен и потерял обоих братьев в той битве, когда Антоний был свергнут Августом. В беседах с друзьями о былых временах Лентулий говорил, что невозможно оспорить преимущества мира.
Все эти мысли пронеслись в мозгу Лентулия, в то время как Фирмий осмелился высказать предположение:
– Им не к чему стремиться, господин, лишь к месту в Сенате, где решения по всем вопросам уже заранее приняты комитетом, к управлению какой-нибудь спокойной провинцией, где нет солдат, к скучным церемониям богослужений, в которые не верит ни один образованный человек. Молодые помнят, что рождены, чтобы править, как и их предки, и им тяжело это осознавать, господин. Им нужно какое-нибудь дело.
Лентулий согласился с последними словами, а насчет остального не мог спорить с таким человеком, как Фирмий. В целом, Лентулий занимался достойным, хотя и довольно скучным делом. Он все время убеждал себя в его ценности и необходимости. Тот, кто тосковал по прошлой славе, забыл, что тогда Сенату действительно принадлежала власть. Ведь мальчику рассказывали об этом, но все тщетно. Лентулия теперь заботило другое. Что-то страшное случилось прошлой ночью. На одежде сына кровь. Не пожелав утром никого принимать, Лентулий мог бы дать повод сплетням. Но теперь он уже был не в состоянии идти в Форум, встречаться с людьми и слушать новости, не признавшись, что на самом деле он не проводил ритуал очищения, а в его доме произошло нечто непредвиденное. Если потребовать от сына и того человека объяснений, узнает ли он правду? Да, он должен быть готов к худшему. Позиция Юлии в обществе делает любой скандал крайне опасным. Но в то же время, вероятно, самое страшное преступление может быть замято. Но если слухи достигнут Августа, его гнев падет на тех, кто сбил с пути внучку. Так он уже поступал в случае со своей дочерью. Старшая Юлия теперь влачила существование на заброшенном маленьком островке под охраной, и ее имя даже не упоминалось. Но тех, кто был с ней, ждала смерть. Лентулий поразмыслил. Если ему сейчас поспешно созвать друзей, это будет равноценно признанию поражения. Ведь все знают, что он не принимает.
Лентулий отпустил Фирмия и Руфиния мановением руки. Ему казалось, что Фирмий может сказать что-то такое, что еще больше выведет его из себя. Лентулий не терпел советов от рабов в личных вопросах.
Он решил, что лучше обождать, пока мальчик проснется, поэтому приказал привести чтеца и переписчика, чтобы скоротать время. Лентулий писал трактат о законе в правление царя Нумы, когда закон и религия были единым целым и не попирались в интересах политики. Но сегодня указы и традиции Нумы не интересовали Лентулия. Он едва ли продиктовал несколько строк на основании прочитанного слугой. Правда, ему удалось слегка отвлечься и скрыть свои чувства от рабов. К несчастью, Нума казался слишком далеким от современного Рима и не таким значительным, как казался ранее. Чтение утомило Лентулия.
Появился раб с вощеными табличками для письма – как раз вовремя!
– Господин, письмо от вашего шурина Квинтилия. Гонец ждет ответа.
Лентулий поспешно сломал печать. Квинтилий был братом его первой жены и его лучшим другом. Вместо того чтобы своим приходом возбуждать еще большие подозрения, он написал письмо. Теперь, может быть, Лентулий узнает, действительно ли его сын в беде.
До Квинтилия дошли какие-то неутешительные слухи, но, к счастью, он не распространялся о них. Письмо было торопливо нацарапано его рукой:
«Я принял решение немедленно отправиться в свою провинцию по причине того, что корабль из Путеол заходит в Афины, где я намереваюсь задержаться на несколько недель. Говорят, что я давно мечтаю принять участие в философском споре со стоиками, так как в последние годы их учение вызывает у меня немалый интерес. Я могу взять мальчика с собой и дать ему место в проконсульстве, когда сам приступлю к управлению землями. Он еще молод, но он мой племянник, и ему необходимо набраться опыта перед началом учебы в Афинах в следующем году. Вышли его вещи позднее, так как мы отправляемся в седьмом часу. Всего наилучшего,
Это было ужасно. Квинтилий не дурак и не паникер. Если он решил, что надо немедленно удалить мальчика из города, значит, дело действительно серьезное. Лентулий не стал тратить время на дальнейшие расспросы и начал отдавать распоряжения.
– Руфиний, разбуди своего господина. Не обращай внимания на его друга. Если надо, пусти в ход ледяную воду. Пусть Статий поможет тебе. Заставь моего сына умыться и одеться
