– Неужели ты так быстро смирилась, что мы не голубые, а всего лишь братья? – засмеялся Рокер.
– Так, парень, кончай выделываться. К твоему сведению, и братья могут быть голубыми. Лучше расскажи, как так получилось, что вы братья и не знали об этом.
– Подожди, так это что же получается, ты, Рокер, гнал, что вы родились в один день? – спросил ребят Горец, который почти не участвовал в разговоре, предпочитая слушать и наблюдать.
– Так, спокойно, я все сейчас объясню. – Студент медленно поднялся, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, подошел к Рокеру и встал рядом, обняв его за широкие плечи. – У нас с Рокером один отец, но разные, просто очень разные матери. Дело в том, что наши мамы были закадычными подругами с детского садика, да и жили они на одной лестничной клетке. Так что все детство они провели бок о бок. И, как водится в таких случаях, обе влюбились в одного парня. Тот болван, наш папаша, извини, Рокер, никак не мог выбрать между подругами. Вот так они и ходили везде втроем: и в кино, и на танцы, и на свидания. Так и не разобравшись, которая из двух девушек его привлекает больше, он решил переспать с обеими, и, как назло, они обе забеременели от него. Подружки обрадовались, а молодой будущий папаша с перепугу решил сбежать, оставив двух беременных девушек. Но наши мамы не отчаивались и поддерживали друг друга. Когда у одной начались схватки, вторая потребовала, чтобы и ей вызвали преждевременные роды. Вот так мы и родились в один день, в один час, но Рокер был на пару минут быстрее. Мы росли без отца, но с двумя матерями. Я даже иногда путал, которая из этих двух – моя родная мама. Они всегда и везде были вместе. А потом вернулся наш папаша. Жил то с одной, то со второй. Когда я стал более-менее соображать и увидел, как мой папа играет с моим другом, а тот почему-то называет его папой, я все расспросил у матери. Вот тогда и узнал, что Рокер мой брат. А ты как узнал? – Сашка улыбнулся брату.
– Да просто подслушал их разговор, когда две сумасшедшие мамаши решили купить один дом на двоих, чтобы папане было легче и не надо было прятаться от таких уже взрослых сыновей.
– Они что, купили общий дом? – даже взвизгнула Ленка.
– Купили, но мы с Рокером тогда уже поступили в институт и смотались в общагу. Вот и вся история.
– Да вы прям как братья-близнецы. – И Ленкин смех гулким эхом разнесся по озеру.
На нее удивленно смотрели все окружающие, не понимая причины веселья, затем перевели взгляд на этих двоих, и улыбка появилась на губах всех остальных. Только Рокер и Студент стояли и глупо моргали, не понимая, чем они могли вызвать такую реакцию у своих друзей. Конечно, не понимали, потому что только постороннему глазу было видно, насколько они разные и насколько одинаковые. Они были как паровоз и вагончик, как иголка и нитка: куда один – туда и другой, без сомнений, без лишних слов и без сожаления. Вот так в свете костра стояли два брата: один широкоплечий, высокий, темноволосый, кареглазый, и рядом с ним по жизни всегда шел второй – блондин с умными голубыми глазами, невысокий и щуплый. Студент понял, какой тандем они собой представляют, и улыбнулся.
– Только не надо говорить, что я один не понимаю, чем вызваны ваши улыбки. – И, вырвавшись из объятий брата, Рокер пошел к озеру.
Недолго думая, Ленка вскочила и быстро побежала за ним.
– Надеюсь, она ничего лишнего ему сейчас не наговорит, а то без нас он может ее и прихлопнуть или утопить. – Горец встал, собираясь идти следом, но был остановлен словами Сашки:
– Ну что ты, Горец, во-первых, вампир как… короче, не тонет, а во-вторых, Рокер не совсем такой, каким хочет казаться. Он может шипеть, ругаться и спорить с ней, но никогда не обидит и тем более не ударит. Просто сейчас она лучше всех сможет развеять его плохое настроение, так что пусть пообщаются.
Когда со стороны озера донесся звонкий смех Ленки и басистый Рокера, все упокоились и дружно начали готовиться ко сну.
И только сейчас Ирэн заметила Зара, о котором постоянно забывала, а он ничем не напоминал ей о своем существовании, все время находясь где-то за ее спиной. Он стал ее тенью, только не бесполезной, ползающей где-то под ногами, в дорожной пыли, а такой, которая в любую минуту готова прийти на помощь, даже если ее и не зовут.
Вот и сейчас он быстро расчистил площадку для ночлега, накидал на землю каких-то веток (и когда успел их наломать?) и постелил сверху одеяло. Ловко скрутил из ее куртки что-то наподобие подушки.
– Э, спасибо, – изумленно поблагодарила его девушка, разглядывая собственное ложе. – Я бы и сама справилась, – смущаясь, пробурчала она.
– Я знаю, но прошу, позвольте мне помочь вам, – поклонившись, сказал Зар.
Ирэн перевела взволнованный и встревоженный взгляд на Стауруса, но тот продолжал обустраивать собственное место для ночлега и не обращал на проблему Ирэн никакого внимания, только мило так улыбался сам себе.
– Черт, и что за фигня тут происходит? – буркнула девушка и демонстративно улеглась на приготовленное оборотнем ложе.
Как только она легла, Зар опустился прямо на землю и прислонился спиной к стволу ближайшего дерева.
– Ты что, так и собираешься спать? – удивленно спросила его Ирэн.
– Конечно, госпожа, вам не о чем беспокоиться. – Оборотень улыбнулся ей и закрыл глаза, но она могла поклясться, что, стоит ей только пошевелиться или встать, он тут же будет рядом. Нравилось ей это или нет, она не могла сказать. А еще ее раздражало поведение Стауруса. Он не обращал на оборотня никакого внимания, как будто так и надо, и продолжал все время держаться от нее в стороне. На ночь он только легко прикоснулся к ее губам, и хоть и лег рядом, но быстро отвернулся и тут же заснул, больше не сказав ни слова.
Женька устроился рядом с Широм, и Ирэн слышала, как они еще некоторое время тихо переговаривались. Ленка оказалась между Рокером и Студентом и тут же стянула одеяло с одного и сложила свои красивые длинные ноги на другого. Японец бросил прямо на голую землю тонкое одеяло и моментально заснул.
Наконец почти все уже улеглись, а кое-кто и сладко спал, видя не первый сон. Горец все так же сидел у костра вместе с Антоном.
– Горец, ложись спать. Я думаю, что дежурство сегодня ни к чему, я поставил такой щит, что, если кто подойдет к нашей стоянке ближе чем на сто метров, мы об этом обязательно узнаем. Так что иди отдыхать, – зашептал Антон.
– А ты?
– Я тоже скоро лягу, – смущаясь, ответил ему мальчик и судорожно перевел дыхание, когда мужчина все же поднялся и кинул свое одеяло рядом с Хиро.
Антон еще несколько минут сидел возле костра, глядя на языки пламени, подбросил немного дров, а потом перевел грустный взгляд на Ирэн. Он рассматривал ее так долго, что заслезились глаза. И тут он случайно заметил, что за ним неотрывно наблюдает пара светящихся красных огоньков. Антон тяжело вздохнул, поднялся и пошел к своему месту. А когда он лег на одеяло и отвернулся от всех, в его глазах стояли слезы, и вызваны они были не напряжением или дымом. Он плакал горько, тихо и отчаянно.
Глава 5
Ночь прошла на удивление тихо, спокойно и как-то чересчур быстро. Ирэн разбудил не лучик солнца, который настойчиво стучался в ее сомкнутые веки, не громкое и веселое пение птиц, которое неслось отовсюду, не здоровый и мелодичный храп Горца. Она проснулась от просто дурманящего, ни с чем не сравнимого аромата свежесваренного кофе, такого бодрящего, такого манящего, такого волшебного. А последовавший за этим рев Рокера разбудил ее окончательно, убедив, что это ей не приснилось.
– Какая зараза взяла с собой кофе и ничего мне не сказала? А у меня уже второй день уши пухнут, – разнесся его бас, окончательно сметая сон у всех вокруг.
Возле костра тихо сидел Зар и что-то очень аккуратно и медленно помешивал в походном котелке Женьки.
Ирэн села на одеяле, пытаясь окончательно проснуться, и тут наткнулась на ласковый взгляд аметистовых глаз.
– Привет. – Это все, что он сказал, но его глаза сказали ей намного больше. Они рассказали, как он скучает, как ему грустно без ее ласки и тепла, рассказали, сколько любви и нежности в его сердце.
Ирэн тоже улыбнулась ему в ответ. Ей вдруг так сильно захотелось обнять его, спрятаться на его груди,
