– Зик!
Переделанный остановился и оглянулся.
Сэм едва не закричал, увидев глаза своего помощника. Они были все такими же живыми, с веселым блеском…
Руки Зика почти доставали до пола. Огромные мышцы бугрились на них, на груди и на спине.
Зик улыбнулся.
– Сэм, я сбежал от них! – Голос Зика был полон радости.
Металлический коготь, в который превратились его указательный и средний пальцы, блестящей молнией устремился к майору. Он еле успел уклониться. Но бывший капитан, опираясь на руки, ударил Сэма ногами в живот. Семен отлетел назад, быстро поднялся и рывком увеличил дистанцию.
Зик остановился, словно в недоумении.
– Ты чего, Сэм? Это же я – Зик. Эти сволочи изувечили меня, но ты же не можешь меня не узнавать!
Он сделал несколько шагов к майору и снова набросился на него. Семен парировал быстрые удары, но сам не нападал. Он блокировал атаки Зика и медленно отходил назад, уступая его напору.
– Лима, – негромко позвал Сэм. Он еще не знал, что ее нет рядом, и все его внимание было приковано к изувеченному другу. – Это Зик. Они превратили его в переделанного.
– Сэм… – Лима не знала, что сказать.
– Лима… Что мне делать? – говорил он, отбивая атаки помощника.
Охотница поняла, что майор перешел на выделенный канал и общается только с ней.
Она помнила Зика, веселого лейтенанта, помощника Сэма. Но что она могла посоветовать?
– Сэм, не мучай его, – негромко сказала Лима.
– Лима! Я не могу! Не могу убить его! Охотница не ответила.
У переделанных не было возможности стать снова людьми, и Сэм знал это.
– Лима!
Она молчала, он сам должен был сделать выбор.
Семен закричал, а Зик продолжал то нападать на него, то снова делать недоуменный и обиженный вид.
Стиснув зубы, Сэм выпустил лезвие на правой руке, блокировал очередной удар помощника, поднырнул под его длинные руки и вонзил клинок Зику в грудь.
Их глаза встретились.
– Сэм… Сэм…
Семен отвернулся, не в силах выносить его взгляд, и вытащил лезвие из груди.
Зик стал оседать. Майор поддержал его, осторожно положил на пол и сам опустился рядом.
Вокруг них кипела битва, но десантники не подпускали к ним ни одного переделанного.
– Мне больно, – простонал Зик. – Зачем ты так со мной, Сэм? Мы же друзья… Сэм…
Раненый отвернулся, словно в обиде.
Майор сидел рядом со своим изувеченным товарищем и не мог произнести ни слова. Он нерешительно вытянул руку, как будто боялся к нему прикоснуться, но все же набрался смелости и провел ладонью в бронированной перчатке по покрытому испариной и брызгами крови лбу и волосам Зика.
«Прости меня, друг… прости», – мысль тяжелым молотом билась в голове.
– Мне очень больно, Сэм, – Зика охватила мелкая дрожь, глаза закрылись, изо рта стекали струйки крови, потом глаза снова открылись, и взгляд обратился на Семена. – Помоги мне, Сэм. Я прошу тебя, помоги… я не хочу умирать, я не должен умереть, нет, нет, нет… Не тут и не так… Я хочу жить, Сэм. Я так хочу жить!… Знал бы ты, как я… я этого хочу… Голос его слабел.
– Ты ведь не дашь мне умереть? Я знаю, ты мне поможешь…
Последние слова Семен почти не расслышал. Глаза Зика закатились, голова начала безвольно сваливаться набок, дыхание стало медленным, потом совсем остановилось.
Сэм еще некоторое время не мог пошевелиться, потом провел рукой по лицу друга, закрыв ему глаза.
– Лима…
– Да, Сэм.
– Он умер…
Тут майор оглянулся и понял, что ее рядом нет.
– Ты где?! – Он встревоженно поднялся.
– Я наверху, – лаконично ответила девушка.
– Подожди, я сейчас Жан-Жака…
