ГЛАВА 15
ЗВЕЗДА ПО ИМЕНИ ПОЛЫНЬ
В городе, между тем, происходили события прелюбопытнейшие.
Угаснув, невероятные сны оставили жителям предчувствие сбывающихся желаний.
Вставая из растерзанных постелей, похожих на поле битвы, люди не только обнаруживали предметы чужие и незнакомые, которые кроме как из сновидений ниоткуда больше вывалиться не могли, но и удивлялись наполнявшему их невесомостью предчувствию, будто самые их заветные желания сбываются.
Не сбылись и не сбудутся, а сбываются. Прямо сейчас, в настоящем, так сказать, продолженном времени. И от предчувствия этого хулиганского щеки многих прохожих пылали румянцем как от пощечин. У других же на глазах набухали почки неожиданных, торопливых слез.
Отчего? Почему? Что за глупые слезы?
Черт его знает!
Впрочем, так ли уж это важно? Главное, что у всех и у каждого, в упомянутой невесомости, сердце задыхалось и словно таяло. И накатывало на людей бестолковое ощущение счастья. Поразительно! И об этом будут еще говорить, будут еще вспоминать потом, что в то утро город проснулся добрым. Он давно таким не был. Так давно, что люди, помнившие те времена хорошо, успели смириться с новыми нравами, успели забыть вкус предчувствия счастья, а о прошлом старались не думать, чтобы себя не нервировать.
Как бы там ни было, но, проснувшись, люди смотрели на мир поначалу лишь с любопытством.
Если бы, если бы так оно и продолжалось! Проснулись же добрыми, так оставайтесь такими и дальше!
Но люди выходили на улицу, а там…
К примеру, на одной из главных площадей Твери, у подножия памятника Михаилу Евграфовичу, с утра разрасталась, шумя и волнуясь, толпа митингующих дамочек, чью профессию кто-то не очень удачно назвал древнейшей. Красоток здесь собралось к полудню так много, что огромной площади им не хватало. Причем, тверские умелицы составляли лишь малую толику от толпы. Большинство же было приезжих. Из столицы, из Питера, из других городов. Точно было известно, что прибыли делегации Новосибирска, Архангельска, Краснодара и Омска, Екатеринбурга и Владивостока, Находки, Анадыря и Воркуты. Из уютной Калуги и прижимистых Чебоксар. Но самыми шумными и беспокойными оказались представительницы Петрозаводска и Биробиджана. Им все не стоялось на месте, и это они были первыми, кто заметил на площади появление милиционеров. Томноглазые биробиджанки немедленно соорудили плакатик и вскинули его над толпой: «Нет произволу органов правопорядка! Ментов — в общую очередь!». Чем заслужили бурное одобрение своих подруг из других регионов.
А вообще-то над площадью вздымались плакаты и транспаранты во множестве.
Заготовлены они были заранее, и чаще всего повторялись следующие: «Ваши налоги плодят импотентов!», «Долой извращенцев из парламента!», «Прихватизация кастрирует массы», «От каждого — по способностям, каждому — по возможностям!», «Давайте все решать любовью!».
Поначалу жрицы любви митинговали сами по себе. Под наблюдением милиции, естественным образом, и собрав изрядное количество зевак. Однако весть о столь специфическом собрании облетела город быстро, и вскоре на улицах, впадавших в площадь, стали припарковываться раздутые важностью «мерседесы», похожие на гончих псов «вольво», провинциально неповоротливые «кадиллаки» и прочие автомобили царских кровей.
Постояв-постояв как в раздумье, автомобили распахивали бесшумные дверцы и выпускали на недостойную землю вялооких своих владельцев, которые совершенно барской походкой врубались в толпу красоток и с некоторыми из них пытались вступить в деловые переговоры.
Разнообразием вкуса пришельцы из жирных машин не отличались. В партнеры для переговоров они выбирали, как правило, дамочек ростом повыше, поподжари-стей телом и с воинственно-пышными бюстами.
Но ни одни из переговоров успехом не увенчались. Ни одна из девиц соблазну не поддалась, не польстилась на темпераментные обещания сотен американских долларов. А нетерпеливый и жутко азартный толстячок из малинового «шевроле», дважды словив издевательское «катись, цыпуля, знаешь, куда?!», вместо того, чтобы катиться по известному всем адресу, засверкал почти слипшимися глазками и выпалил, как вынес приговор:
— Полторы тысячи баксов! Поехали!
Тут на него разом набросились все красавицы, находившиеся поблизости:
— Ты, тюбик, что ли плохо впитываешь? Ты не понял еще, что не у себя в офисе-пописе кантуешься? Или отросток твой листьями зазеленел? Щас мы твои полторы тысячи знаешь куда засунем? Доставать взмокнешь!
Цыпуля опешил. И вроде даже остолбенел. Но увидев выражение лиц надвигавшихся на него красавиц, быстренько сообразил, чем все для него может кончиться, и ретировался. И правильно, между нами говоря, сделал.
«Шевроле» же его, отъезжая, обиженно дыхнул в сторону площади кляксой едкого дыма. Чего раньше за ним никогда не замечалось. Вот оно — единство человека и техники!
…Отбив наступление вялооких, митинговавшие воодушевились и стали требовать не просто депутатских мандатов («Что за жрица любви да без мандата?»), но и кресел в правительстве. Хотя бы в теневом кабинете.
— Сколько могут править страной комиссары, кухарки и каменщики?! Довели государство до того, что и вокзальным девчонкам стыдно отдаваться за деревянные!..
К этому времени на площади появился и Худосокин.
Опекаемый похожими на истуканов с острова Пасхи телохранителями, он ледоколом прополз к стоявшему перед памятником грузовику и взобрался в кузов, на котором был установлен микрофон для выступавших.
— Красавицы мои распрекрасные! Как я вас понимаю, — начал он с прокисшим лицом защитника интересов народа. — Никто, никогда и нигде не понимал вас как я. Никто, никогда и нигде не любил вас так. Вы ведь знаете это?
— Еще бы! Знаем! — подтвердили в основном почему-то представительницы Сочи, Ялты и Тамбова.
Худосокин остался доволен.
— Вот! Я понимаю всех, кто отстаивает правое дело, всех, кто, не жалея себя, трудится на благо Отечества нашего, — правую руку со сжатым кулаком он мастерски выбросил вверх. — А вы отстаиваете дело правое, как никакое другое. Вы отстаиваете свободу, вы отстаиваете право человека на любовь. И поэтому нынешние власти вас боятся. Они ненавидят вас, потому что не могут сов ладать с вами, с вашим неукротимым желанием быть сво бодными и независимыми… Официальные власти назы вают вас воплощением греховности, утверждают, что вы продажны. Чушь! Пусть оглянутся на себя самих. Вот они действительно продажны. И готовы продаваться каждому, у кого есть деньги… Так ответьте мне: нужны ли нам такие власти? Нет, нет и еще раз нет! Поэтому я призываю сменить правительство, сменить президента, выбрать новый парламент. А для этого все честные люди должны вступить в нашу партию. И вы, знающие истин ную цену любви, должны вступить в нашу партию в пер вую очередь… Если мы придем к власти и сформируем правительство, то ваша отрасль народного хозяйства будет финансироваться из государственного бюджета.
Натурально! Это я вам обещаю… В каждом городе на каждые десять тысяч мужиков мы откроем по публич ному дому. Любить — это естественная потребность человека. Так пусть же люди занимаются любовью тог да, когда им этого хочется. Тут нечего стесняться… Вот посетил я с визитом дружественный город Помпеи. Так там на стенах домов на центральной улице вылеплено что?.. Правильно — фаллос! И какой фаллос! Нашему премьеру такой и не снился… Так вот, даже в древних Помпеях люди, а они были не
