глупее наших, поверьте, понимали, что замечательный фаллос на стене — лучше дурацких и к тому же кривых указателей. Поэтому его и использовали, чтобы указывать нормальным людям, куда им идти в первую очередь. А в домах у помпейских гетер, между прочим, кровати были из камня. Для того, чтобы клиенты не засыпали. И это правильно. Если пришел к ней в гости, так будь любезен, не спи. А у нас прямо в зале заседания парламента спят. Я уж не говорю про заседания правительства и правления главного банка… Если наша партия придет к власти, то первым делом я прикажу закрепить за каждым парламентарием по опытной девушке. Сам буду отбирать. И уж поверьте, таких отберу, что ни один депутат — мать его! — ни то что задремать, усидеть спокойно не сможет. Они у меня будут на заседания от жен убегать и от любовниц. Абсолютно! Это я обещаю… Во всех крупных городах России мы откроем специальные учебные заведения, в которых будут готовиться высокопрофессиональные жрицы любви. Образование ваших юных подруг необходимо поставить на строго научную основу. Хватит любить по-ста- ринке! Хватит бездумно копировать растленный Запад, который понимает в любви, как обезьяна в компьютерах. Но и всяким там индусам подражать нам тоже не к лицу. У нас свой путь и свое предназначенье! Мы будем учить весь мир, как надо любить. Мы сформируем дивизию… нет — армию, даже две армии сформируем из вас. Одну из них двинем на Запад, а вторую на Восток. А специальный ваш полк на парашютах выбросим над Израилем и завоюем так называемый Старый свет без единого выстрела. Что останется тогда зажравшимся янки? Только приползти к нам на животе, лизать сапоги и молить о пощаде. Но пощады им не будет! В любви пощады не бывает. И с ее, с вашей помощью мы снова станем супердержавой. Причем, супердержавой номер один! Весь мир мы засунем в… — Худосокин на мгновенье задумался: —…в карман… Но все это станет возможным, только если к власти придет наша партия. А для этого вы и ваши коллеги во всех городах должны выступать за нас. Больше того, вы должны заставлять и своих клиентов поддерживать нашу партию. Не отдавайтесь ни одному человеку, ни за какие деньги до тех пор, пока он не даст письменное обязательство поддерживать нашу партию. Образцы таких обязательств вы можете получить в местных представительствах нашей партии…
Нельзя сказать, что речь Худосокина нашла на площади безоговорочную и всеобщую поддержку. Однако идея формирования армий, направляемых за счет государства в дальнее зарубежье, понравилась многим. И самые решительные из них тут же принялись организовывать инициативную группу, которая бы занялась записью добровольцев…
Между тем вслед за Худосокиным у микрофона в кузове грузовика один за другим стали возникать самые разные политические физиономии, пытавшиеся переманить жриц любви на сторону своих партий и движений.
От них митинговавшие узнали, что демократия в первую очередь подразумевает свободу поведения. То есть она дает человеку и право торговать всем, чем угодно. И тот, кто осуждает торговлю принципами, взглядами, телом, выступает против демократии и несет наибольшую угрозу нашему новому обществу.
Кто-то, проявив невероятную эрудицию, вспомнил слова популярного писателя о том, что лишь приститутка может стать по-настоящему верной женой. Из чего следует, что коль скоро общество в целом складывается из кирпичиков отдельных семей, а каждая отдельная семья держится на жене, то, стало быть, именно проституция выполняет роль того цемента, который не дает обществу, государству окончательно развалиться.
Слова «проститутка» и «проституция» собравшиеся на площади встретили с неудовольствием, но на прокаркан-ный из динамиков лозунг «Платная любовь служит будущему!» откликнулись бурными, можно сказать, продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию.
Пример жриц любви оказался более чем заразительным. Самые различные митинги и собрания заволновались чуть ли не на каждом перекрестке в центре Твери, на каждом пустыре, в каждом сквере. Собирались на них все, кому не лень, а выступали все, кто хотел. Иногда, правда, выступавшие друг за другом граждане и гражданки задвигали вещи настолько несовместимые, что дело доходило и до мордобоя. Но ведь у нас без мордобоя митинговать не умеют. Так чему ж удивляться? Вот мы и не удивляемся…
Как не удивляемся и на очередь, спиралью опутавшую передвижной зверинец, вольеры и вагончики которого необъяснимым образом за ночь возникли на площадке у цирковой гостиницы, еще более необъяснимым образом площадку эту расширив и раздвинув. Зверинцы всегда пользовались у нас популярностью. И пользоваться будут. Тоже всегда. Причем, у взрослых больше, чем у детей.
И это понятно. Ведь как приятно смотреть на, допустим, оленя и нежиться мыслью, что каким бы он быстроногим ни был, но мы-то его поймали! Мы-то, выходит, быстрее! И всех других тоже переловим. Куда они денутся? Или слон. Силища у него какая, а? Ну прямо живой танк! А сидит за решеткой, на цепи и будет сидеть. Потому как сила бессильна против ума.
Если же про ум заговорили, то возьмем тех же обезьян. Взяли? Поглядели на них?.. Значит, сделалось сладко на душе от сознания, что мы тоже такими были: уу-у-у-а-а-а… И какими стали? Не в смысле волосатости или красивости профиля. В этом многие среди нас еще того. Зато в смысле ума-а-а… Они-то вон нагишом прыгают, а у нас почти каждый в фирме. Значит извилины у нас поизвилистее будут. И есть. Поэтому обезьяны в клетках, а мы деньги платим, чтобы на них поглазеть.
А заодно и на хищников… На этих вообще не наглядеться. И не потому, что всякие пантеры да тигры такие уж раскрасавцы. У нас дикторы телевидения не хуже. Но в нашем-то мире когда можно хищников за решеткой увидеть? Правильно! Наших львов за них не упрятать.
Вот и невозможно отойти от вольера с каким-нибудь крокодилом, вот и любуемся на зубки, которым нас не схватить и не пережевать. Давай-давай, тритон-переросток, бей хвостищем своим, клацай саблезубо! Все равно до нас не доберешься. Кукиш тебе с маслом… Да-а-а, смотришь в зверинце на людей, перед клетками стоящих, и не надо у них биографию спрашивать, незачем их личное дело смотреть, вопросы глупые задавать о политических пристрастиях. Здесь, перед клетками, они как раздетые, все как на ладони, как рентгеном просвеченные…
Зверинец же, за ночь возникший у цирковой гостиницы, был интересен не только несчетным количеством клеток занятых, но и тем еще, что многие вольеры его были пусты. И любой желающий мог за умеренную плату провести до десяти минут в клетке
Вот у этих клеток возникло настоящее столпотворение. Многие возмущенно кричали, что десяти минут мало, что они о таком вольере для себя всю жизнь мечтали, что у них с собой видеокамеры, а кассеты продолжительностью от двух часов до трех.
Но события, напоминавшие штурм Измаила, происходили у клетки с табличкой «Хороший».
Желающих попасть в нее оказалось больше, чем даже в клетку «Порядочный бизнесмен». Дело опять-таки дошло до драки. А потому «хорошие», то есть те, кто в клетку попадал, смотрели из-за решетки на остальных, вроде как нехороших, харями исцарапанными, глазками, синяками заплывшими.
Но зато как смотрели! Олимпийские чемпионы, стоя на пьедестале почета, оглядывают толпу перед собой с меньшим самодовольством и меньшей надменностью.
Через эту клетку прошло за день столько народа, что к вечеру золотистые буковки, складывавшие слово «Хороший» на табличке, приобрели зеленоватый оттенок и поблекли. Последняя ж буковка слова и вовсе неизвестно куда подевалась…
А какая нервная толчея царила в другом конце зверинца, где разыгрывалась зоолотерея!.. Лотерея была беспроигрышной и всего по пятьсот рублей за билет. То бишь, считайте, задаром.
Ну а кто задаром да в беспроигрышной лотерее поучаствовать откажется? Ищите дураков…
Вот и напирала толпа на столик, за которым продавали билеты, вот и давилась вокруг человека, крутившего барабан, из которого вытягивались свернутые бумажонки с указанием выигрыша. А с каким ликующим нетерпением переминались люди в очереди за выигрышами, с каким удовольствием получали их… Словно мечтали о том всю жизнь, жадно хватали и прижимали к груди коробки со скорпионами, целлофановые пакеты с гадюками и гремучими змеями, с кровожадными красными африканскими муравьями. В обнимку, будто их отнимают, уносили взъерошенных грифов в траурных одеяниях. Шевелящимися поленьями тащили юных совсем аллигаторов. Одному мужику досталось свободолюбивое кенгуру, и он гонялся за ним по всему зверинцу, поскольку кенгуру сумело вырваться из его рук и возвращаться не думало. Но мужик догнал его и, взвалив на плечи, понес домой с радостной улыбкой на лице. А другому выпал хитромордый шакал, от которого дети и женщины шарахались с истошными криками. Хозяин же, шакала заполучив, принялся лобызать его с такою страстью, с какой не всегда и жених-то
