человека кольцо, да так, что он этого и не заметит? Это задание государственной важности, Арсений. Поэтому подумай хорошо.
Стоеросов кивнул, однако, ответил сразу:
— Докладываю: такие специалисты есть. Они с кого угодно и что угодно снимут так, что тот и глазом не морг нет. Проверено, испытано, доказано!.. Рубашку снимут, брюки, ботинки. Хоть голову. А он будет идти себе без головы и не знать об этом. Ну а кольцо… Раз плюнуть! Тут в разговор вступил Слюняев:
— А если нам надо снять это кольцо не завтра, не через час, но… в прошлом?
Дважды генерал зыркнул на Слюняева, запомнил навечно все его приметы и снова обратил глаза к Электросилычу. Взгляд был вопрошающим.
Тот понял генерала и кивнул. Мол, здесь все свои и можешь говорить.
— Конечно, если в прошлом, то это задачу усложняет. В какой-то степени. Хотя… работать в прошлом легче, чем в будущем. Там в ресторанах такую водку подают примерзкую! Изжога от нее… Сплошная химия! А в прошлом, там продукты натуральные, никаких вам искусственных волокон…
— Ты отвлекаешься, — остановил Стоеросова Электросилыч.
— Прошу прощенья, — откашлялся генерал. — Мы в прошлом работаем. Так что говорите: кто, где, когда…
— Недалеко, — Слюняев был доволен ответом дв жды генерала. — Минувшим утром…
— То есть, сегодняшним, — уточнил Стоеросов Электросилыч.
Начальник охраны закивал:
— Ага, ага, я понял!
— Сегодня утром здесь, в Твери, из фестивально гостиницы вышел человек, на правой руке, на указатель ном пальце которого есть… было?., есть кольцо. О направлялся к „Волге“, — неторопливо давал вводну-Слюняев. — Нам надо, чтобы за эти одну — две минуть пока он шел от гостиницы к машине, кольцо с его ру исчезло. Сумеете?
Стоеросов щелкнул каблуками:
— Так точно! Будет исполнено!
— Если сумеете, то получите награду, — пообещ; ему Слюняев и обратился к Электросилычу: — Пять окладов?
Макар Электросилыч был щедрее:
— Шесть!
— Е-е-есть! — подавился Стоеросов.
— Ну, действуйте! — Электросилыч шлепнул ладонью по крышке стола. — Вам хватит тридцати минут?
— Так точно! И двадцати достаточно!
И дважды генерал ушел.
— А мы пока по рюмочке? — спросил с надеждой Электросилыч.
Слюняев снизошел:
— Ну разве что по маленькой…
Ни за столом с английской королевой, ни на банкете в парижской Гранд-опера, ни на ужине после охоты с главою государства в завидовских лесах Электросилыч не чувствовал себя таким счастливым, как наливая стопку холодной водки Афранию. Мечта сбылась! Ведь раньше: он и думать не смел о том, что будет чокаться с человеком, столь близким к прокуратору…
Пока Афраний и Толмай закусывали пшеничную, Стоеросов организовал все как следует.
То есть, в тот миг, когда Дикообразцев вышел из „Полноводной“, направляясь к машине, чтобы ехать в управу, его нагнал какой-то малый в синей униформе и с огромной сумкой на животе.
— Товарищ Дикообразцев! — окликнул он Александра Александровича. — Вы не подскажете, кому мне передать вот это письмо?
Дикообразцев взял протянутый конверт и прочитал на нем: „Штаб фестиваля. Епихиной В. К.“.
— А, это? — он повернулся к гостинице. — Вам следует подняться на второй этаж и в самом конце коридора найдете комнату номер двести семнадцать. Там и работает Вия Константиновна Епихина.
— Спасибо вам огромное! Спасибо! Не знаю, как бы я без вас! — униформист затряс Дикообразцеву руку. Да так, что Александр Александрович едва вырвался.
Малый нырнул в гостиницу. Дикообразцев пошел к машине. На указательном пальце его кольца уже не было… Афраний и Толмай выпили по третьей и зажевали бутерброды с черной икрой, когда селектор сообщил, что прибыл Стоеросов.
— Сюда его, сюда! — потребовал Электросилыч.
Дважды генерал вошел, чеканя шаг. Прошествовал к столу и молча положил перед Электросилычем кольцо. С одной насечкой. Не глядя на генерала, Электросилыч сказал:
— Вы свободны. Благодарю за службу! Приказ о премировании уже написан.
Стоеросов ушел.
Афраний и Толмай склонились над кольцом.
— Оно, — Афраний осторожно взял кольцо и положил на ладонь.
— Да, это оно, я хорошо его запомнил, — сопел Толмай.
— Холодное, — заметил Афраний. — Как взгляд мертвеца.
— А если его… надеть?!
Афраний даже передернул плечами:
— Нет, спасибо… Его наденешь, а потом не снять. Оно как приговор. Мне кажется, что тот, кто носит его, он обречен. Поскольку оно предназначалось только одному…
ГЛАВА 23
ОТВЕРГНУТЫЕ СОБЛАЗНЫ
Здесь следует заметить, что всяческие манипуляции с прошлым эффект дают своеобразный.
Ну согласитесь, по логике обывательской, то бишь, повседневной, коль скоро кольцо было похищено у Дикообразцева утром, то весь последующий день на пальце Александра Александровича быть его не могло.
И это правильно. По обывательской логике.
А в противоречивой нашей действительности, никаким законам ньютоновым не подчиняющейся, все происходит не совсем так и совсем даже не так.
Вот почему кольцо с руки Дикообразцева исчезло — в нашей беззаконной действительности — только в тот миг, когда Стоеросов положил его на письменный стол перед Афранием и Толмаем.
Александр Александрович как раз захлопывал дверцу „Волги“ на причале у теплохода и тут почувствовал судорогу, которая свела ему правую кисть. Свела лишь на мгновенье и отпустила,
Дикообразцев поднял кисть к лицу и, увидев, что нет кольца, остолбенел.
Мир вокруг качнулся и поплыл. Огни теплохода смазались, музыка, звучавшая с него, забуксовала.
— Сан-Саныч, что с вами?! — послышался сзади голос водителя, неестественно растягивающий слова.
Хлопнула дверца, Алексей бросился к Дикообразце-ву.
— Вам плохо? Сердце? Что с рукой?
Дикообразцев медленно опустил руку с по-прежнему мертвым пальцем и посмотрел на водителя потусторонним взглядом:
— Всё… нормально. Уже отпустило. Поезжай…
— А что было-то? Сердце? — допытывался встрево женный Алексей.
