Вероника и монотонно продолжила: – У нее маленький вшивенький домик под Гжелью. Детей туда возить не стоит, но одной вполне можно перекантоваться. Зоя любит природу. Завтра пятница, ее начальника не будет на месте, поэтому она взяла отгул.
– А подруги у вас есть? – обронил Марягин.
Он сидел прямо, положив руки на руль, и смотрел на дорогу, а не на Веронику.
– Есть. Одна в прошлом году уехала в Канаду. Навсегда. А вторая, Тина, с которой я вместе работаю, два дня назад ушла в отпуск.
– А сами вы где живете? – спросил Стас, не сумев скрыть легкого раздражения.
– Какая разница, где я живу, если у меня стальная дверь, а ключи остались в пропавшей сумочке? – пожала плечами Вероника.
– А запасную связку соседям вы случайно не оставляли?
– Я им не доверяю.
– Отлично. И что же мне с вами делать?
Он наконец повернул голову и поглядел на нее в упор. Вероника тоже посмотрела на него и поежилась, такой у него был неласковый взгляд.
– Мне показалось, что за рулем того «Москвича» была женщина, – неожиданно сказал Стас. – Может быть, вы не поделили какого-нибудь... м-м-м... – он поискал обидное слово, не нашел и закончил: – Индивидуума? Или... Ах да, у вас же есть жених.
– Отвезите меня на улицу Михельсона.
– Куда? – опешил Стас.
– Улица Михельсона. Надо свернуть с МКАД на Новоухтомское шоссе и немножко по нему проехать. Там живет мой шеф Данилкин. Хоть какой-то выход из положения.
Стасу не хотелось тащиться через всю Москву на улицу Михельсона и стоять в пробках, чтобы отдать девицу в разодранном платье неведомому Данилкину. Почему-то этот Данилкин представлялся ему пузатым сластолюбцем с короткими жирными пальцами и влажными малиновыми губами.
– Что, никакой альтернативы улице Михельсона? – угрюмо спросил он.
– Нет, – коротко ответила Вероника.
Стас понял, что еще минута разговоров, и она заревет. Он давно не попадал в такие ситуации. Вернее, ни разу не попадал. Никогда еще у него на руках не оказывалась женщина, которой мог помочь только он один. И которая так нравилась бы ему.
Она понравилась Стасу еще в «Елках-палках», когда стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, и завороженно глядела на большой раскаленный круг, где жарилась их еда. От нее пахло не туалетной водой, а каким-то мылом или кремом. Это был уютный запах, который отличался от всего того, что он знал. Запах волновал его почти так же сильно, как сама женщина.
Женщина была «интересной», как сказала бы его бабушка. Или «с изюминкой», как сказала бы его мать. Не то чтобы красива, но... Об это «но» Стас споткнулся и тяжко вздохнул. Забрать ее к себе? После развода он купил новую квартиру и ни разу никого туда не приводил.
– Как вас зовут? – спросил он, трогая машину с места.
– Вероника. – Она отвернулась к окну.
– Меня Станислав. Лучше называйте Стасом, я так привык. Возьмите с заднего сиденья куртку и накиньте на плечи. А то у вас руки затекут держать платье.
Его квартира оказалась почти такой же, как у Вероникиной прабабки. Огромная, свежеотремонтированная, наполненная дорогими вещами. На мраморном столике в коридоре разрывался телефон. Стас выдернул его из розетки носком ботинка.
– Вам нужно в ванну, – заявил он тоном профессора медицины. – Сейчас принесу халат и полотенца.
Вероника смотрела на него, не мигая. Ей никогда не нравились такие мужчины. Такие мужчины всегда точно знают, как следует поступить в том или ином случае, и чувствуют себя хозяевами положения. Они не нервничают и не потеют во время важных деловых встреч, потому что все встречи проходят если и не с пользой для них, то вполне удовлетворительно. Они не ругают себя за ошибки, а просто исправляют их, стараясь свести потери к минимуму. Они выбирают себе подходящих женщин, но не влюбляются до потери памяти. Увидев, что представительница слабого пола попала в беду, просто идут за милиционером и указывают ему на непорядок.
– Спасибо, – пробормотала Вероника, принимая зеленое и коричневое – мужские – полотенца и халат, который она придержала подбородком.
– Что это вы на меня так смотрите? – недовольно спросил Стас. – А, понял! Можете расслабиться. Я не одобряю сексуальных домогательств. Кроме того, поверьте мне на слово: у меня нет нужды отлавливать женщин на улицах.
Еще бы! Теперь, когда он переоделся в джинсы и футболку, это стало еще более понятно, чем в самом начале.
– Будете спать здесь, – непререкаемым тоном заявил Стас, когда Вероника вышла из ванной и съела бутерброд с молоком, который он для нее приготовил, поставив тарелку и стакан на туго накрахмаленную салфетку.
Вероника никогда не доверяла мужчинам, у которых в доме водились такие салфетки. Она считала, что тип, умеющий ухаживать за собой и понимающий толк в интерьере, сервировке и в приготовлении пищи, может быть только шпионом или сволочью от рождения.
Стас понятия не имел, что она о нем думает. Странно, но ему хотелось бы это узнать. Запах, который соблазнял его еще перед ужином, теперь почему-то усилился, хотя у нее не было сумочки, а значит, никакой собственной парфюмерии. Он придвинулся ближе, не в силах совладать со странным чувством, которого, пожалуй, ни разу в жизни не испытывал. «Не иначе как я охвачен любовным томлением», – мрачно подумал он и придвинулся еще ближе, как бандерлог, повинующийся шипению удава Каа.
Вероника стояла неподвижно, остро ощущая присутствие Стаса. В ее голове среди обломков метеоритов появился яркий болид, который слепил глаза и нагревал кожу. Кажется, еще совсем недавно она думала, что любит Бороздина? Какая глупость. А Матвей Каретников подарил ей кольцо. Интересно, зачем она его приняла?
Она очень хотела, чтобы Стас до нее дотронулся, и он дотронулся. Вероника вздрогнула. И в том месте, где он дотронулся, запылала кожа. Потом они почему-то оказались друг у друга в объятиях, и им обоим было тяжело дышать, потому что в комнате как-то сразу закончился воздух. И обоим было так хорошо, что господь сжалился и позволил им ни о чем не думать до самого утра.
Первым, что увидела Вероника, когда открыла глаза, была улыбка Стаса. Это была хорошая улыбка. Вероника натянула простыню до самых глаз и пробормотала:
– Доброе утро.
Стас наклонился и поцеловал ее в лоб.
– Не хотел тебя будить, – сказал он. – Но мне нужно на работу. Ты дождешься меня?
Вероника расширила глаза.
– А что? – принялся рассуждать Стас, расхаживая по комнате и застегивая рубашку. – Ключей от дома у тебя нет, тетка вернется, насколько я понял, только в понедельник, соседи тебе не помощники...
Про жениха он не вспоминал, и Вероника была ему благодарна.
– Мне тоже надо заехать на работу, – солгала она. – Уладить дела с отгулами.
Она полагала, что Рыськину уже удалось вырваться на волю, он забрал машину и теперь поджидает ее около дома. В машине драгоценная сумочка. Только теперь Вероника поняла, что женщина без сумочки – все равно что рука без пальцев.
– Ах, черт! – неожиданно воскликнул Стас, едва не облившись кофе. Что-то за окном привлекло его внимание. – Я совсем забыл...
– Да?
– Я совсем забыл, что должен приехать мой брат. Он наверняка на ногах не стоит. У него был долгий перелет, а в самолетах он никогда не спит.
– Он что, уже приехал? – Вероника села в постели.
– Не волнуйся, Паша не станет врываться в мою спальню, как только я открою ему дверь.
