усладить взор посетителя – огромное абстрактное полотно, занимавшее целую стену.
Женя, по-прежнему одетая в штаны и рубашку мужского покроя, а также в массивные башмаки, втайне порадовалась тому, что ее не станут разглядывать при ярком свете.
– Ну? – спросил Лаптев, когда их усадили за столик и подали меню. – Кого ты собираешься тут расспрашивать?
– Ты слишком разогнался, – ответила она. – Дай сделать пару вздохов.
Женя украдкой огляделась по сторонам. В центре зала находилась пока еще пустовавшая площадка для музыкантов, а в дальнем конце перед стойкой скучал бармен с нагловатой физиономией.
– Не знаю, может быть, его? – показала она подбородком на бармена.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Тогда кого же? – растерянно спросила Женя.
– Ладно, поживем – увидим, – милостиво ответил Лаптев. – Давай сначала поедим. Кстати, я никогда не видел тебя в платье.
– Я не ношу платья только потому, что у меня нет ног, – мрачно ответила Женя, не поднимая глаз от меню.
– А по-моему, только потому, что у тебя нет платья. – Веня, когда его надолго отрывали от компьютера, начинал проявлять невероятную проницательность. – Я сегодня много думал о тебе и пришел к выводу, что твои отношения с родственниками имеют ряд погрешностей.
– Мне достаточно того, что у меня вообще есть родственники.
– Чувство благодарности не должно влиять на инстинкт самосохранения.
– Но я ведь не голодаю!
Веня скривил рот, но ничего больше говорить не стал. Вместо этого он начал обсуждать блюда, которые собирался заказать.
– Отвлекись на некоторое время, – велел он Жене. – Поужинаем, потом подумаем, как разжиться информацией. Не люблю принимать решения на голодный желудок, они получаются слишком агрессивными. Да, забыл спросить: у тебя есть фотография кузена?
– Есть, – Женя похлопала по нагрудному карману.
Веня на некоторое время прекратил жевать, после чего заметил:
– У тебя не только платья, но и сумочки нет.
Женя открыла и закрыла рот, потому что просто не нашлась что ответить. Сумочки у нее действительно не было. Сумочка совершенно не подходила к тому стилю, которому она от безденежья была вынуждена следовать.
– У тебя атрофировались женские инстинкты, – продолжил свою мысль Веня.
– А ты, конечно, большой знаток женщин! – обиженно ответила она. – Интим, точка, ру.
– Сейчас речь не обо мне.
– Послушай, Веня, не время обсуждать мой внешний вид и мои взаимоотношения с дядей. Давай сначала попытаемся отыскать Яна. Ты еще не придумал, кого порасспрашивать?
– Еще нет, но придумаю.
В центре зала тем временем появились музыканты. Зазвучала громкая музыка, и солистка запела простеньким голоском нечто незатейливое, но приятное уху. Посетители резво зааплодировали. Обернувшись, Женя поняла, что аплодируют скорее внешности певицы, чем ее вокальным данным. Девица была достаточно длинноногой и пышногрудой для того, чтобы понравиться большинству присутствующих. Волосы, ясное дело, у нее были длинными и светлыми.
– Вот, – сказал Лаптев противным нравоучительным тоном и взмахнул вилкой, – идеал, к которому должна стремиться каждая женщина.
– Разумеется, – покладисто кивнула Женя. – Это верх совершенства.
Она даже не иронизировала. Ее собственный внешний вид не оставлял права на иронию. Лаптев тем временем вошел в раж и принялся детально обсуждать достоинства певицы. Чтобы избавить себя от его дурацкой лекции, Женя встала и направилась к стойке бара.
На высоких табуретах сидели несколько мужчин, которые то и дело прикладывались к спиртному. Женя тоже взобралась на табурет и краем глаза стала рассматривать своего соседа слева – неряшливого брюнета с роковой внешностью и двухдневной щетиной. Судя по тихим стонам, которые он издавал, делая очередной глоток, его мучило похмелье.
– Тебе чего, парень, пива? – спросил бармен, смахивая со стойки символическую пылинку накрахмаленной салфеткой.
Женя моргнула и кивнула головой. Отлично. Ее ставки как девушки на выданье с каждым днем понижаются.
– Чего смотришь? – спросил между тем брюнет, заметив ее интерес к себе, и вперил в Женю покрасневшие глаза.
Вид у него тем не менее не был враждебным. Поэтому она рискнула начать свою игру. Клиент, что называется, сам шел в руки. Женя как можно равнодушнее пожала плечами и ответила:
– Просто пытаюсь понять – вы здесь завсегдатай?
– А ты чего, – хохотнул тот, – ищешь компанию?
– Да нет, у меня вот старший брат куда-то подевался, – слегка понизив голос, сообщила Женя. – Наверное, загулял по-черному, а его все ищут. Я с другом его тоже теперь ищу. Мне уже надоело сидеть на телефоне вместо автоответчика. Он любитель шататься по барам. Говорят, здесь бывает постоянно.
– А что за брат? – благодушно спросил брюнет.
– Блондин такой... – Женя помахала руками в воздухе. – Симпатичный.
– Ну дружок, ты и мастер живописать портреты! – усмехнулся тот. – Блондин! Тоже мне, примета.
– У меня фотография есть, – оживилась Женя.
С ловкостью фокусника она достала из кармана фотографию кузена и протянула своему собеседнику.
Тот взял ее двумя пальцами за самый кончик и, отставив далеко от глаз, прищурился.
– Ба, да это ж Ян! – почти тут же воскликнул он. – Твой брат, значит? Он ради Ирки сюда ходит, если ты не в курсе. Вот и ищи его у нее. Может, он сейчас отсыпается на ее концертных костюмах!
Брюнет показал подбородком на певицу, которая в настоящее время исполняла медленную композицию и старательно обшептывала микрофон пухлыми губами.
– Ирка? – невольно переспросила Женя.
– Ну да. Ирка Скобкина. А объявляют ее роскошно – Селеста.
– Спасибо, – сказала Женя, поспешно сползая с табурета. – Я с ней поговорю.
– Только смотри, пацан, не потеряй голову. Это такая горяченькая штучка! Будешь с ней кокетничать – братец тебе накостыляет, это уж как пить дать!
Завсегдатай захохотал и сделал полный оборот на табурете, снова вернувшись к своей выпивке.
Веня Лаптев, как это ни прискорбно было видеть Жене, находился в абсолютном улете. Он глазел на Ирку Скобкину и пускал символические слюни. «Тьфу, – подумала Женя. – Как все это удручает! Абсолютно ясно, что мне никогда не завоевать сердца ни одного мужчины. По всей видимости, мужское сердце имеет прямую связь с глазами».
Женя толкнула Лаптева под локоть и сообщила:
– Мне надо попасть в ее гримуборную.
– В чью? – не отрывая глаз от предмета своего вожделения, спросил тот.
– Селесты.
Лаптев повернулся и с интересом посмотрел на Женю:
– Ты имеешь в виду эту девушку?
– Вот именно. Может быть, я тебя расстрою, но именно ее мой кузен назвал в записке своей дорогой девочкой.
– Было бы странно, если бы такая женщина не имела поклонников, – важно заявил Веня. – Я пойду с тобой.
– Нет уж, давай не будем рисковать. Боюсь, что если мы отправимся туда вдвоем, кому-нибудь из нас начистят морду. И думаю, что не мне.
