неземное блаженство.
– Кажется, она умирает, – сказал один санитар другому. – Пульс бешеный, дыхание прерывистое, поверхностное. Кислородную маску давай.
Они положили ей на лицо кислородную маску и потащили носилки из машины.
Глава 8
Как только Стас открыл дверь под вывеской «Экодизайн», до него донеслось нестройное пение. Самодеятельный сводный хор исполнял душевную песню из кинофильма «Белый день»: «Напилася я пьяна-а-а, не дойду я до дому-у-у! Довела меня тропка дальняя до вишневого саду-у-у!»
Стас кашлянул, и хор запел с удвоенной силой, затем навстречу ему откуда-то из-за фикусов вышел Захар Горянский. Увидев Стаса, он немедленно налился непримиримой ненавистью, словно половец, завидевший татаро-монгольскую орду.
– У вас сегодня что, именины? – спросил Стас, с интересом прислушиваясь. – Служащие радостно пляшут и поют?
– А вам завидно? – буркнул Захар.
Стас обошел его, с трудом удержавшись от искушения задеть Захара плечом, и двинулся на голоса. В маленькой комнатке, по-сестрински обнявшись, сидели Настя и Оля Свиридова и с закрытыми глазами тянули: «Как же горько, кукушка, как же горько мне!» Витя Валентинов расположился отдельно. Глаза его были закрыты, однако последние слова он подхватывал: «Кукушка... мне-е...»
– Девочки! – позвал Стас. – Отлично поете.
– Стас! – сказала Настя заплетающимся языком и попыталась подняться. – Мы тут немного расслабились, не мог бы ты отвезти меня домой?
– Не дойду-у я до дому-у! – дурным голосом завопила Ольга.
– Ну, конечно! – засмеялся Стас. – Какие проблемы?
Он потянул Настю с дивана, она встала, но тут же начала заваливаться назад.
– Ну-ну-ну! – воскликнул он, не давая ей упасть. – Тихонечко, тихонечко!
Присел, перекинул ее через плечо, и она послушно повисла, как сломанная кукла наследника Тутти. Попа оказалась впереди, а голова сзади.
– Дайте пройти! – потребовал Стас, отпихнув-таки Захара плечом.
Тот пошел за ними на улицу, по дороге попытался поправить Насте волосы, но она укусила его за палец, и он отстал. Стас загрузил ее на заднее сиденье, кое-как устроил и, продолжая смеяться, уселся за руль.
– Что это вы, – спросил он, – надрались, как студенты на картошке?
– Я оплакивала свою судьбу, – икнула Настя.
– А коллеги?
– Они тоже... оплакивали. – Она икнула еще раз, повалилась на бок и затихла.
Стас довез ее до дому, с трудом извлек из машины и внес в подъезд, надеясь, что в ее сумочке, которую он прихватил с собой, отыщутся ключи. Преодолев первый этаж, Стас остановился и замер, потому что ему показалось, что наверху кто-то есть. Неизвестный шаркал по линолеуму и даже тихонько вздыхал. Анастасия что-то забормотала во сне, и Стас сказал ей в волосы: «Ш-ш-ш».
– Стас? – позвал откуда-то сверху Саша Таганов.
– Господи, Саня, это ты? – Бессонов быстро преодолел оставшийся этаж. – Напугал. Видишь, несу спящую красавицу.
– Это ты ее так?
– Нет, она сама. Честное слово. Помоги мне, поищи у нее в сумочке ключи.
Сумочка была немедленно обследована, ключи найдены.
– У тебя мобильный отрубился, – сообщил Таганов, открывая дверь.
– Черт, наверное, опять что-то с аккумулятором. Посмотрю сегодня.
Стас внес Анастасию внутрь и сгрузил на диван. Стащил с нее плащ, снял туфли, деловито накрыл пледом и сказал Таганову:
– Все тип-топ. Уходим.
Положил ключи на тумбочку возле зеркала, вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь. После чего повернулся к Таганову и спросил:
– Ну, что случилось?
– Ничего такого. Просто у меня машина сдохла, – объяснил тот. – А мне сегодня ехать за город. Я еще по старому делу хвосты подчищаю. Вот я и подумал: может, ты мне свою одолжишь? К утру поставлю под твои окна. А, Стас?
– Нет проблем. – Бессонов протянул Таганову ключи.
Тот радостно оскалился, обхлопал его в порыве благодарности со всех сторон и ринулся вниз по ступенькам.
Стас равнодушно подумал, что у него в машине остается масса нужных вещей, в том числе тот самый телефон, из-за которого Сане пришлось караулить его в подъезде. Он достал из куртки сигареты и, выбив из зажигалки огонек, прислонился спиной к стене. Ему не хотелось уходить. Мысль о том, что за ближайшей дверью спит Анастасия, держала его на месте – он медлил, переминаясь с ноги на ногу, потом загасил окурок и поднялся на один пролет, чтобы бросить его в мусоропровод. Как раз в этот момент натужно гудевший лифт остановился на третьем этаже.
Стас решил подождать, пока жилец войдет в квартиру, а потом уже спуститься. Теперь он просто стоял и слушал. Вот жилец завозился с ключами, потом повернул ключ в замке, и раздался щелчок. Шаги, скрип – дверь, видимо, начала закрываться. Стас осторожно выглянул. Какой-то мужчина в дутой куртке и черной вязаной шапочке скрылся в квартире Насти!
Стас сделал рывок, но опоздал. На какую-то долю секунды перед ним мелькнула круглая рыжая бородка и очки в массивной оправе – на лбу задумчивая складка, губы сжаты плотно и решительно. Рыжий закрыл за собой дверь, не заметив Стаса.
Бессонов думал ровно две секунды. Вряд ли Настя дала кому-нибудь ключи от своей квартиры. Ни о каких родственниках или близких друзьях, которые могут вот так запросто открывать дверь ее квартиры своим ключом, она не говорила. Значит, это враг. Или убийца?!
Стас так испугался за Настю, что перестал соображать. Он рванул вниз по ступенькам и с размаха вжал палец в звонок. Отпустил, нажал снова. Звонок зазвучал требовательно, с короткими паузами. Во время этих пауз Стас чутко вслушивался в тишину за дверью. К ней никто не подходил. Тогда Стас принялся барабанить в створку кулаками и ногами, потом закричал: «Открывайте немедленно! Милиция! Будем ломать дверь!» На самом деле дверь была крепкой, с хорошими замками. Бессонов задним числом понял, что бородатый, войдя внутрь, не просто захлопнул ее на защелку, но и закрыл изнутри на верхний замок.
Стас принялся трезвонить во все соседние квартиры, но безрезультатно. «Сейчас же не пора отпусков, – раздраженно думал он. – Куда подевались все соседи?» И его мобильный! Он вместе с Тагановым уехал в Подмосковье на другое задание. «Я кретин, я болван, я параноик», – в такт ударам приговаривал Стас. Он бил в дверь ногой, обливаясь холодным потом. И вдруг из-за нее раздался слабый голос Анастасии.
– Никакой на свете зверь, – сообщила она заплетающимся языком, – не откроет эту дверь!
От облегчения Стас едва не сел.
– Настя! – закричал он. – Немедленно открой!
Защелкали замки, и дверь открылась. Настя стояла на пороге с красной щекой и совершенно обалдевшими глазами смотрела на Стаса.
– С тобой все в порядке? – воскликнул он, хватая ее за плечи. Потом вскинул голову и быстро сказал: – У тебя там что-то сбежало.
Настя растерянно посмотрела в сторону кухни. Стас бросился туда. На потухшей газовой конфорке стояла турка, обросшая кофейной гущей. Кофе, судя по всему, перелился через край и потушил газ. Рядом с плитой на столике обнаружилась открытая пачка «Мокконы». Стас чертыхнулся и выключил газ, запах которого уже густо заполнил квартиру. В дверь стали настойчиво звонить. Стас метнулся в коридор и впустил в комнату двух вооруженных милиционеров.
– Звонили соседи по площадке, – объяснил один, когда Бессонов показал удостоверение и в двух словах
