– Итак, на чем мы остановились? – спросил Литовченко, потирая щеку. Потом сказал: – Минуточку! – И крикнул куда-то в недра квартиры:
– Марьяшка! Неси чай!
Потом закрыл дверь и уселся на свое место, как бы между прочим пояснив:
– Моя жена всегда подслушивает.
– Извините, что так вышло, – пробормотала Глаша. – Но чем сильнее вы будете сопротивляться, тем дольше я вас задержу.
Дверь снова распахнулась, и на пороге появилась уже знакомая Глаше девица в фартучке, который был завязан над попкой кокетливым бантиком.
– А я буду стоять на своем: никакой Сусанны я отродясь не видел! – проворчал Литовченко, не отрывая от этого бантика задумчивого взора.
– Сусанна закодировала ваш телефон таким образом, чтобы муж не смог его обнаружить. Она взяла этот код из книжки, где героиня таким же способом шифровала телефоны своих любовников.
– И отсюда вы делаете вывод о нашей интимной связи?
– Конечно! Я ни секунды не сомневаюсь, что именно вы – тайный любовник Сусанны.
Марьяна расставила на столике чайные принадлежности, потом горделиво выпрямилась и злобно посмотрела на Литовченко.
– Ну, что? Что? – спросил он, снова поднимаясь на ноги.
– Обманщик! – с болью в голосе выкрикнула та и залепила ему вторую пощечину, хлопнув все по той же щеке свободной рукой. Потом зажала рот рукой и выбежала из библиотеки, бряцая пустым подносом.
– Черт! Кажется, ваш визит будет стоить мне ночи удовольствий.
Глаша непримиримо фыркнула.
– Ну, вы же сами видите, – воскликнул Литовченко. – Мне незачем искать любовниц на стороне! У меня есть жена, экономка... Да! Совсем забыл! Любовница у меня тоже есть. Она сейчас составляет деловое расписание на понедельник.
Он вскочил и, распахнув дверь, зычно гикнул:
– Таня! Зайди в библиотеку!
– Зачем вы ее позвали? – с подозрением спросила Глаша.
– Затем, чтобы вы своими глазами увидели, какая она красавица, и перестали подозревать меня в интимной связи с какой-то там Сусанной, у которой к тому же недавно укокошили мужа.
– О какой интимной связи речь? – раздался позади Глаши холодный голос.
Она обернулась и увидела потрясающую брюнетку с гладко зачесанными волосами. Каждый глаз у нее был размером с грецкий орех, посаженный в кочку густых ресниц.
– Эта женщина считает, что у меня есть любовница! – сердито пояснил Литовченко.
– Ну и что?
– Какая-то Сусанна.
– Да я просто убеждена в этом! – уперлась Глаша и, увидев, что Таня напряглась, быстро добавила: – Только не бейте его по физиономии!
– Еще чего! – фыркнула та. – Я же ему не жена и не экономка! Уверяю вас, – повернулась она к Глаше, – если бы у этого человека была любовница вне дома и офиса, я бы об этом знала.
– Таня – моя секретарша, – пояснил Литовченко. – Каждый мой день она планирует собственноручно и следит за тем, чтобы я вписывался в график.
– Никаких походов налево, – подтвердила Таня. – У вас неверная информация.
Глаша была так сильно разочарована, что не сумела этого скрыть.
– Ладно, – сказала она, поднимаясь. – Неверная так неверная. Не пытать же вас, правда?
– Не отчаивайтесь, – сказала Таня, провожая ее до двери. – Вам надо просто сесть и все хорошенько обдумать. Я всегда так делаю, когда что-то получается не так, как хотелось.
Когда лифт доставил Глашу на первый этаж, и она уже шагнула наружу, прямо перед ней откуда ни возьмись возник запыхавшийся молодой человек.
– Я бежал за вами по лестнице! – сказал он, глотая слова вместе с воздухом. – Еле успел! Почему вы решили, что именно отец – любовник Сусанны? Ведь у вас в руках был только телефон, глупая вы голова!
– Отец? – переспросила Глаша.
– Я – Костя Литовченко, – представился парень.
Он был потрясающе красив. Глаша видела таких только по телевизору и теперь немного смутилась.
– Значит, это вы... хм...
– Я, – быстро кивнул Костя. – Про что вам и толкую.
– И вы знаете, что случилось с Сусанной? – Глаша пытливо взглянула на него.
– Знаю, – кивнул Костя. – Санечка сбежала из дома.
– Сбежа...
– Вы даже представить себе не можете, – горячо заговорил Костя, – что ей пришлось пережить!
– Но я очень хочу себе это представить! – сказала Глаша. – Понимать надо так, что Сусанна прячется?
– Да, муж узнал про Санечку ужасную вещь, и теперь она выжидает. Хочет понять, что он будет делать дальше.
– Костя, – Глаша взяла его за рукав шелковой рубашки и ласково потрепала. – Ее муж ничего не будет делать. Его в четверг убили.
– Убили? – отшатнулся от нее Костя.
– Этого мало. Милиция подозревает в убийстве Сусанну. Так что ей лучше пока не высовываться. До тех пор, пока не отыщется настоящий убийца. И я тоже очень заинтересована в том, чтобы его поймали.
– Но почему вы... – начал было Костя, но Глаша упредила его вопрос:
– Петя Кайгородцев был моим шефом. Он попросил меня помочь найти Сусанну. Я занялась поисками, и тут началось такое!
– Может быть, стоит рассказать все моему отцу? Он может помочь!
– А кто у нас отец? – спросила Глаша. Ей было до чертиков любопытно, чем занимается Литовченко.
– Он директор пивоваренного комбината.
– Вот это да!
– У него есть связи, – продолжал Костя.
– Надо думать. Но все же – нет! – возразила она. – Не говорите ему ничего до тех пор, пока я не встречусь с Сусанной. Нам обязательно нужно обменяться информацией. – Глаша достала из сумочки записную книжку и нацарапала на чистой страничке свой адрес и телефон. – Вот. Скажите ей, что я находилась в ее квартире, когда убили Петю. И еще скажите, что я была на кладбище и обнаружила тайник. Скажите также, что Аня Волович пропала в тот же самый понедельник. Не забудете?
– Не забуду.
Костя Литовченко выглядел таким расстроенным, что Глаша испытала к нему жалость сродни материнской. И, лишь оказавшись на улице, подумала: «Что за злая судьбина? У Лиды – молоденький Жора и никаких проблем. У Сусанны – потрясающий юноша Костя и полная конспирация. Одну меня мгновенно застукали при попытке закадрить студента Витю Стрельникова!»
Голова у нее слегка кружилась, и солнце казалось слишком ярким для второй половины дня. Чувствуя себя совершенно разбитой, Глаша кое-как добралась до дому и сразу же залезла под одеяло. Ей даже удалось уснуть, но вот сквозь сон она услышала настойчивые звонки и подумала: «Надо было выключить телефон». После чего проснулась окончательно и поняла, что звонят в дверь.
– Не буду открывать, – сообщила Глаша люстре, в которую упирался ее взор.
Однако нежданный визитер не желал уходить и продолжал трезвонить с таким упорством, будто был уверен, что она дома.
– Ну ладно, – пробормотала Глаша. – Открою. Иначе от этого трезвона у меня отвалится голова.
Перед тем как отпереть замок, она, конечно, заглянула в «глазок» и тут же закатила глаза. На лестничной площадке стоял Стрельников-старший с непримиримым выражением на лице.
