кабинета начали биться со стороны приемной. Несколько хороших ударов, и комната стремительно наполнилась людьми.
Несколько человек попытались оторвать Подвойскую от поверженного врага, который не подавал признаков жизни. Вызванный на помощь Лева Бабушкин заявил, что Раиса Тимуровна слишком сильно сдавила тому грудь. Стрельников возразил, что тот просто упал в обморок.
– Некоторые убийцы, – сказал он, – чрезвычайно нервны. У нас, вероятно, тот самый случай.
– Знаете, если бы на меня кинулась такая тетка, – вполголоса сказал кто-то из представителей закона, – я бы тоже лишился сознания.
Раису Тимуровну между тем удалось общими усилиями поставить на ноги. Она все не хотела отпускать своего врага и дергалась в его направлении, бурно вздымая грудь. Когда ее взяли под руки и повели прочь, она вырвалась и, стащив с головы шапочку, в сердцах швырнула ею в поверженного босса.
– На тебе! – крикнула она, заметив, что тот открыл глаза и смотрит на нее диким взглядом. – На зоне носить будешь!
Потом смачно плюнула на пол, как матрос, и позволила наконец увести себя с места событий.
Глаша, на которую ровным счетом никто не обращал внимания, самостоятельно добралась до ближайшего стула и осторожно села на него. Потом поймала за полу пиджака проходившего мимо Стрельникова и, когда он обернулся, выплюнула:
– Если бы не Раиса Тимуровна, я была бы просто телом!
Стрельников невнимательно посмотрел на нее и сказал:
– Ты преувеличиваешь, сладенькая. Я бы не допустил, чтобы из тебя сделали труп.
Глаша мрачно спросила:
– Ты отвезешь меня домой?
– Еще бы! Конечно, отвезу, – пробормотал тот. – Только чуть позже.
Глаша пошла прочь, волоча ноги по полу. Постояла на пороге, повернулась и двинулась обратно.
– Спросите у этого, – сказала она и кивнула на все еще лежащего Нежного, – зачем он меня похитил.
– Спросим, – пообещал Стрельников, ласково глядя на пойманного убийцу сверху вниз. – Обязательно спросим. Дай только срок.
Глаша кивнула и выползла в приемную. Вся докторская братия столпилась сейчас вокруг Раисы Тимуровны. Та сидела на своем королевском стуле и с большим чувством повторяла диалог, который прослушала в кладовке, словно радиоспектакль. Глаша с ухмылкой прошаркала мимо и закрылась в своем кабинете. Едва она устроилась за столом, зазвонил телефон.
– Глашка! – сказала трубка голосом ее брата Коли. – Как у тебя дела?
– Шикарно, – ответила она светским тоном и, положив ноги на соседний стул, принялась их разглядывать.
– Ты что Денису будешь на день рождения дарить?
– Тайна! – ответила Глаша, вспомнив, что она так ничего и не решила с курсами.
– А то я могу подсказать. Ему ветровка нужна на осень. Наташка подумала, может, ты не знаешь, что купить...
– Коль, я знаю, что купить, но ветровку тоже буду иметь в виду.
– А что это голос у тебя такой, будто бы только что поле вспахала?
– Голова болит.
– Ты, Глашка, стареешь, – попенял ей Коля. – Как погода меняется, так у тебя голова болит, я уже заметил. Замуж тебе надо, пока не развалилась, как спичечная коробочка. Муж, Глашка, это физиологическая необходимость, имей в виду.
– Это я работаю в профилактическом центре, а не ты, – напомнила она. – И практика показывает, что замужество вовсе не улучшает здоровья. Просто замужние женщины чаще злятся, а злость, как известно, придает силы. Отсюда все иллюзии.
Положив трубку, Глаша достала из сумочки газету с обведенными фломастером объявлениями и принялась названивать по всем телефонам подряд.
– А преподаватель там кто, – придирчиво интересовалась она, – китаец? А с ним можно встретиться лично и поговорить? Он понимает по-русски?
В самый разгар переговоров в комнату заглянул Лева Бабушкин.
– Ты как тут?
Глаша показала ему рукой, чтобы он подождал, пока она договорит.
Лева вошел и сел на краешек стола, пытливо глядя на нее.
– Выглядишь паршиво, – сделал он заключение, когда Глаша наконец положила трубку. – Мы там чайник вскипятили, думаю, от чашки горячего чая ты не откажешься?
– Не откажусь.
– Глаш, а ты правда была у Кайгородцева, когда его убили?
– Правда, – кивнула Глаша и потерла лоб. – Это Раиса Тимуровна вещает?
– Ну! – сказал Лева и, кашлянув, спросил: – Глаш, а, когда все закончится, ты что будешь делать?
– Не знаю, – растерялась та. – Показания давать. Я так думаю.
– А после показаний?
– Не знаю, – снова сказала она, чувствуя, что выглядит полной дурой.
– Я подумал, что тебе нужно снять стресс. Давай сходим куда-нибудь?
– Не знаю... – в третий раз повторила Глаша, мельком глянув на дверь.
– Этому типу нет до тебя никакого дела! – с неожиданной злостью заорал Лева. – Он схватил своего убийцу, и выделившейся дозы адреналина ему хватит до завтрашнего утра. Вот увидишь, он о тебе даже не вспомнит!
– Ну, ладно, – согласилась удивленная Глаша. – Давай снимем стресс вместе.
– Я пойду отменю пациентов, – заторопился Лева. – Сегодня все равно не работа.
– Это уж точно, – промямлила та.
– Слушай, – никак не мог расстаться с ней Лева, – ты совсем никакая. Может, ну их – показания? Завтра дашь? В конце концов, я как врач заявляю – тебе нужно отдохнуть.
Глаша попробовала подвинуть ногу, но та казалась тяжелой, словно гантель.
– Твоя правда, – промямлила она. – Мне нужно отдохнуть.
– Иди-ка ты в мою машину, – неожиданно решил Лева, – и жди меня внутри. Она, знаешь, там, в скверике под деревьями стоит. Укромненько так. Сядь, заведи мотор, включи музыку и расслабься. А то когда этот тип спохватится, ты тут же разнюнишься, поддашься на уговоры...
– Не поддамся.
– Знаю я вас!
– Нас? – спросила Глаша сама себя, когда Лева вышел. – Знает он нас? Кого – нас?
Она подержала перед своим носом ключи от машины, которые всучил ей Бабушкин, и вздохнула. Что это – забота врача и коллеги или подбивание клиньев? Неужели многодетного и правильного Леву потянуло на сторону? А, да ладно! Все равно ей сейчас не до любви, и кому, как не терапевту широкого профиля, это понимать?
Раиса Тимуровна в приемной по-прежнему была окружена толпой жадных до сенсаций сотрудников. Вероятно, история пошла по второму кругу, сдобренная личными переживаниями рассказчицы и подробностями ее мученического пребывания в кладовке.
Стрельникова нигде видно не было, и Глаша дала себе обещание, что с этого момента между ними установятся только деловые отношения. Только.
Выйдя на улицу, она закинула сумочку на плечо и зажмурилась, чтобы не дать ни одной распроклятой слезинке выкатиться из глаз. Лида сказала бы, что ей срочно нужно посетить казино. Она верила в приметы и была убеждена, что за хроническое отстутствие любви господь должен выплачивать своим заблудшим овцам материальную компенсацию. Хотя бы время от времени.
Беленькая и чистенькая Левина машина спряталась за жасминовым кустом, подставив один бок солнцу. Солнце висело над парком и казалось желтым, как маргарин. Глаша вытянула вперед руку с брелком, и машина весело «бикнула», открывая для нее дверцы.
