– Вы ведь в курсе, что Татьяна работала переводчицей? – Денис кивнул, а Косточкин продолжил: – Она была специалистом высочайшего класса. Много раз летала в Англию, Австралию, потом в Америку. И была настоящим трудоголиком. Язык совершенствовала каждый день. И эта афера с ребенком тоже как-то связана с ее работой. Я знаю, что она встречалась с одной американкой. Та ждала ребенка. В сентябре Татьяна, хоть и не была в положении, легла в роддом, а через несколько дней выписалась оттуда уже с дочкой.
– Сама-то она вам рассказала хоть что-нибудь?
– Куда там! – В голосе Косточкина проскользнула старая обида. – Мало того, что она со мной в дым разругалась, так еще и квартиру сменила. В роддом уехала с Чистых прудов, а вернулась на улицу Милашенкова. Наверное, надеялась, что я не стану ее искать. А потом, если вдруг случайно встретимся, могла бы соврать, что сама дочку родила.
– Как же вы все узнали? – спросил Денис.
– Как узнал? Да просто... – Олег Михайлович взъерошил волосы на затылке. – Следил за ней, вот так и узнал. Я тогда в многотиражке работал, писал о заводских буднях. И набирал материал за один присест для трех-четырех репортажей. Отписывался за одну ночь. А потом торчал возле Татьяниного подъезда, наблюдал, чем она без меня занимается.
– Тогда-то вы и увидели с ней американку?
– Да, они пару раз ходили вместе в ресторан. Для Татьяны, работавшей с иностранцами, рестораны были делом совершенно обыденным. А я оставался у входа. Куда мне с моими-то тогдашними доходами было соваться?
Денис подумал, что, возможно, в этом и крылась причина их неудавшихся взаимоотношений. Татьяна Соболева, повидавшая заграничную жизнь, имевшая связи и приличный заработок, и Олег Косточкин, рядовой корреспондент с рядовым окладом и неясными перспективами.
– Если же вас интересует подоплека аферы с ребенком, то я знаю, кто Татьяне все это организовал, – совершенно буднично сказал Косточкин.
Денис замер. Каждый его нерв напрягся до предела, но он старался не подавать вида, насколько заинтересован.
– Кто же? – спросил он.
– Соседка по коммуналке. Татьяна ведь жила в коммунальной квартире. А соседка ее работала врачом в детской консультации.
– Фамилию помните? – быстро спросил Денис.
– Представьте себе, помню. Как не помнить. Нина Ахломова. Отчества не знаю. Только жива ли она сейчас? Она уже тогда была в летах. А с должности все не уходила. Ее даже подсидеть не смогли. Характер оказался у дамочки – не приведи господь. А двоюродная сестра этой Нины работала в том самом роддоме, где Татьяна ребенка заимела. Догадаться ведь нетрудно, что к чему, правильно?
– То есть вы сами пришли к такому выводу, что Нина Ахломова со своей двоюродной сестрой, работницей роддома, совершили подлог документов?
– А вы бы к какому выводу пришли?
– Наверное, к такому же.
– Вот, собственно, и все, что я могу вам рассказать, – развел руками Косточкин. – Больше мне прибавить нечего. Разве только лирику. Но, если честно, лично для меня тема слишком тяжела. Переживаю все, как будто вчера было.
– Последний вопрос. – Денис достал свой ежедневник, в который записывал все, что касалось расследования. – Будьте добры, назовите мне старый адрес Татьяны на Чистых прудах. Алиса вряд ли его знает.
– Конечно, – сказал Косточкин. – Записывайте.
9
Да нет, не могла она влюбиться в Хэммерсмита. Это просто неадекватная реакция на стресс, думала Алиса, разбирая вещи сестры. И тотчас же наткнулась на коробку, закленную так, что стало ясно – в ней хранится нечто особенное. Действительно, это были письма и фотографии Элис и парня по имени Дэннис. Просмотрев их, Алиса поняла, что между ними бушевал роман, который окончился непосредственно перед замужеством сестры.
Что, черт возьми, творилось с бедной Элис? Мужчины появлялись и исчезали, словно по волшебству – Дэннис, Георгий. А эта странная свадьба? Кажется, сам Винсент Хэммерсмит до сих пор в недоумении. Впрочем, не Элис же делала ему предложение! Он сам захотел жениться на ней. Однако не похоже, что был при этом пылко влюблен, – ничто в нем даже не напоминает о былой страсти. «Любовь так быстро не проходит, – рассуждала Алиса, с тоской думая о Гарри. – Хотя... Если ее чем-нибудь сильно ранить... Когда Том вернется, надо будет дать ему еще одно специальное поручение – выяснить все об этом таинственном Дэннисе».
Алиса надеялась, что раз до сих пор ничего экстраординарного не произошло, то преследователи не поехали в Штаты вслед за ней. С чего она решила, что за всеми тамошними нападениями стоит Винсент? Может, это грузин Георгий? Торговец фруктами, который подрабатывает на поставках героина? А Винсент совсем ни при чем. Алисе страстно хотелось думать, что он ни при чем.
«Знаешь, Лора, с Дэйлом становится все труднее. Я имею в виду, что мне все труднее лгать ему. Я стала изощренной обманщицей. Из-за этого мое счастье неполно. Когда я возвращаюсь домой после свидания с Виктором, я чувствую себя потаскухой. Раньше этого не было. По-хорошему, нам с Дэйлом давно надо было бы расстаться, но...
Дело в том, Лора, что я ужасная трусиха. Ты это знаешь лучше всех. Недаром же ты вспомнила историю с Дэном МакАртуром. Да, я долго обманывала его, и тоже из-за того, что боялась даже заикнуться о разрыве. Мне тогда казалось, что все как-нибудь само собой утрясется. Помню, Дэн был совершенно убит, когда узнал, что параллельно я встречаюсь с другим парнем. Сейчас происходит примерно то же самое. Да, да, Лора, ты тысячу раз права: я делаю только хуже. Честнее и благоразумнее все расставить по местам, пока еще не поздно. Одним махом разрубить этот узел. Ты так бы и поступила на моем месте, дорогая. Вот если бы мне твою силу воли, твой характер, твою прямоту!»
Косточкин лежал на тахте, закинув руки за голову, и представлял, как Денис Серегин разъезжает по Москве, пытаясь найти людей, которые могли бы рассказать ему хоть что-нибудь путное. Сам-то он знал, что ни Ахломовой, ни ее двоюродной сестрицы уже нет в живых. А кто еще в курсе? Ольга Авдеенко? Она будет молчать до могилы. Ей ли выступать, когда со всей своей хваленой принципиальностью она тем не менее потакала своей закадычной подружке?
Короче, перед этим парнем, Денисом, закрыты все двери. Тоже мне, сыщик хренов! Ни прикрытия, ни особого подхода. Выстреливает правду прямо в лоб. Ну в самом деле: раз ты подозреваешь, что произошла с ребенком какая-то афера, так ты же думай, что люди, к которым ты приходишь, вполне могли принимать в ней участие.
Олег Михайлович покачал головой, коря отсутствующего Дениса за легкомыслие. Кстати сказать, во время их беседы он все время ждал, что тот задаст вопрос об американце. Об этом Викторе. Олег Михайлович даже внутренне подготовился к тому, чтобы отразить удар как можно лучше. Ничем не выдать своих чувств. Черт побери, он хорошо помнил этого парня. Как будто видел его только вчера.
Виктор Хаттон ездил по городу исключительно на такси и повсюду таскал за собой Татьяну. Он был высок, даже выше его, Олега, гордившегося своим хорошим – мужским – ростом. Мастерски играл в теннис и был почти идеально сложен. Светлые волосы и зеленые глаза довершали картину. Вернее, нет. Довершали картину деньги. Виктора окружала понятная каждому человеку аура – аура власти и материального достатка. «Мне с ним было не тягаться», – уныло подумал Косточкин.
К нынешнему моменту он достиг хорошего уровня в своем деле, занимал должность главного редактора американского журнала, выпускавшегося в Москве, что гарантировало и высокий заработок, и возможность
