одновременно. С ее лба скатывались крупные капли, текли по носу и падали на пол.
– Не знаю, куда денем. Куда-нибудь. Его не должны обнаружить здесь. Отвезем тело в другой район, бросим на улице. Сейчас самое темное время суток, нужно действовать.
Продолжая трястись, Сабина нашла щелку и выглянула наружу: все ее знакомые – Эмма, Безъязыков и рабочий Семен. Целая шайка. Они находились на расстоянии нескольких метров от ее укрытия.
– Коля, ты не представляешь, на что он похож! – Эмма была близка к истерике. – Если труп обнаружат в таком виде, у милиции возникнут вопросы. Он же бригадир, серьезный человек. Почему разгуливал в такой одежде? Ты ведь понимаешь, что этих вопросов нельзя допустить!
– Он держит здесь выходной костюм, – глухо сказал Семен, уже не казавшийся Сабине таким уж приятным парнем. – Нужно переодеть его перед тем, как выкинуть в кусты.
– Боже мой, боже мой! – причитала Эмма.
– Перестань, – прикрикнул Безъязыков. Сабина только сейчас поняла, почему не сразу узнала его по голосу – обычно он разговаривал совсем иным тоном, не таким властным. – Давайте, ищите шмотки. А я вытащу нож и раздену Борьку, пока он еще теплый. Только перчатки натяну. Черт, какие они маленькие.
– А куда мы денем нож?
– Бросим в какой-нибудь водосток.
Они вошли в кафельную комнату и, по всей видимости, принялись за дело.
– А кто его замочил-то? – спросил Семен после некоторой паузы.
– Не знаем, – резко ответил Безъязыков, имея в виду, вероятно, себя и Эмму.
– Конечно, это мусорщики. Те, с которыми он имел дело, – уверенно сказала Грушина. – Борька ведь рассказывал, что они не поладили? Его припугнули.
– Пробрались в офис и подожгли мусорную корзинку?
– Да, у него в кабинете. А потом позвонили и сказали, что это только предупреждение. Но наш бригадир и сам догадался.
– Жадный говнюк, – обругал мертвого Безъязыков. – Нет, мусорщики тут ни при чем. Вы ведь заметили дырокол? Вы помните его?
– Еще бы не помнить, – пробормотала Эмма.
– А что? Я не помню, – пробурчал Семен.
И Эмма тотчас ему напомнила:
– Сегодня утром, когда Борис делился с нами своими грандиозными планами, то держал его в руках. Ходил и подбрасывал. Ходил и подбрасывал.
– А что он нес, помнишь? – вклинился Безъязыков. – Задумал обдурить босса. Пустить часть денежек себе в карман. Этот дырокол – черная метка. Символ. Босс показывает нам, что он все знает. Он не прощает предателей. – Сабина догадалась, что под боссом они подразумевают вовсе не своего непосредственного начальника.
– Выходит, это босс приказал убрать Чагина? Но почему здесь?!
– Чтобы мы не вздумали повторять Борькиных ошибок, – отрезал Безъязыков. – Я повторять их не собираюсь.
– Мы даже не можем с ним поговорить, – с детской обидой заметил Семен. – С боссом. Только Борис знал, как с ним связаться. Что же мы теперь, брошены на произвол судьбы?
– Не волнуйся, сиротой не останешься. Босс сам найдет способ с нами связаться. Мы ему нужны.
Они снова замолчали, продолжая делать свое дело.
– Эмма, вытри ему руки чем-нибудь, – потребовал Безъязыков. – Они черные и воняют. А эти шмотки нужно запаковать. Бросим их в мусорный бак в другом районе. Тело окажется в одном месте, нож в другом, одежда в третьем. Так будет правильно.
Сабину тошнило от страха. Если хоть один шорох покажется им подозрительным, она себе не завидует. Ее замуруют в этом подвале. Хотя они ведь не убийцы! Не они прикончили бригадира. Это месть босса. А кто их босс – они и сами не знают. Чагин, вероятно, знал. Он был живой ниточкой, связывавшей главаря шайки с ее рядовыми бойцами. Передаточным звеном. Выходит, Чагина сгубила жадность. Он задумал обворовать главаря, но тот узнал об этом, и он немедленно разделался с обманщиком. Интересно, он сделал это сам или с помощью подручного? Тело оставили в производственном отделе для устрашения остальных членов шайки. Разумеется, это шайка. Только вот чем она занимается?
– А как мы его будем выносить? – снова подал голос Семен.
– Так и будем, – ответил Безъязыков. – За руки, за ноги. Ты надел перчатки? Хорошо.
– А если Барсик вернется в самый неподходящий момент?
– Мы подгоним машину к заднему входу. А дверь на улицу запрем. Если они вернутся, то потратят некоторое время на то, чтобы попасть внутрь, верно? Эмма их отвлечет. Скажет, что защелку заело или что-нибудь в этом роде.
Сабина стучала зубами. Их боссом вполне может оказаться Тверитинов. Эти дураки, кажется, думают, что он на такое не способен. Они даже кличку ему придумали дурацкую – Барсик. Они не знают, какой он на самом деле.
– Кровь нужно вытереть, – будничным тоном подсказал Безъязыков. – Семен, придется тебе. Возьми тряпки, засунем их потом в мешок с одеждой. Эмма, прекрати выть.
Грушина действительно стала тихонько поскуливать, и Сабина в своем убежище готова была к ней присоединиться. Дело в том, что здесь, в подвале, мобильный телефон не работал. Связь отсутствовала. Сабина уже много раз нажимала две заветные кнопки – ноль и два. Почему она не сделала этого сразу, еще когда была наверху?!
Только бы ее не закрыли в этом подвале! Только бы не закрыли!
Через пять минут все закончилось. Возня, вздохи, горестные стенания Эммы, топот и сопение. Они ушли, забрав с собой труп и уничтожив следы преступления.
Сабина бросилась к лестнице. Ей хотелось как можно скорее выбраться из подвала. Она взбежала по ступенькам, толкнула дверь и прислушалась. В коридоре было тихо. Сделала два неверных шага и подпрыгнула от неожиданности. «Дули-вули-вэли, все мышки запели!» – грянул ее мобильный. Дрожащей рукой она поднесла телефон к уху.
– Сабина? – спросил тихий, шелестящий голос. Не понятно, кому он принадлежал – мужчине, женщине? Скорее змее, которая владела человеческой речью. – Ты ведь не хочешь, чтобы с твоим братом случилось несчастье? С пьяными всегда что-то случается. – Она затаила дыхание. – Можешь не отвечать. Я знаю, что ты любишь своего Петю. И маму тоже. Она такая легкомысленная... Постоянно где-то задерживается до поздней ночи, а потом бежит одна через двор. Уж твой отчим ее ругает, ругает... Они ведь возвращаются уже в понедельник?
– Я не стану звонить в милицию, – пообещала Сабина, тяжело сглотнув. – И никому ничего не скажу.
– И не увольняйся из фирмы.
– Я останусь.
– Тогда живи, – коротко ответил голос и исчез так же внезапно, как появился.
Короткие гудки рассыпались по залу. Они прыгали и отскакивали от стен, но Сабина не обращала на них внимания. Она так и стояла с трубкой в руке, уставившись в пространство невидящим взглядом.
Необходимо взять себя в руки. Собраться. Сделать вид, что ничего не произошло. Вести себя, как ведут обычные служащие. Все, что сегодня произошло – забыть, как страшный сон. Помнить нужно только одно. Она устроилась на прекрасную работу, влюблена в молодого симпатичного директора, и она на диете.
Сабина больше не боялась того, кто прячется в тени. Вышла через главный вход и двинулась к своей машине, решив, что просидит в ней до утра. На всякий случай повернула ключ в замке зажигания. Машина чихнула и завелась. Ни секунды не раздумывая, Сабина нажала на газ и поехала в Ясенево.
ПЯТЫЙ ДЕНЬ
Завтрак: тертая морковь с лимонным соком.
Обед: вареная рыба, помидор.
Ужин: кусок вареного мяса.
Если может быть что-то ужаснее тертой моркови с лимонным соком на завтрак, то это
