себе смертный приговор.
Юрий наблюдал за ней со смешанным чувством волнения и неудовольствия. Эта забавная девица ему нравилась. Сильно. Он первым начал проявлять чувства и даже негодовал, когда она не приняла их всерьез. Но как только заметил в ее глазах знакомый блеск, немедленно спасовал. Так блестят глаза у женщин, которые неожиданно замечают в витрине «ту самую кофточку», без которой жизнь будет прожита зря. Он не хотел стать такой кофточкой. И одновременно знал, что она все равно будет куплена, даже если покупательнице потом придется голодать.
Достать книгу при всех было невозможно. Да и незачем, впрочем. «Записки там все равно уже нет, – решила Марина. – А для чтения на ночь у меня есть „Орфографический словарь школьника“.
Выпросив у Любы булку с маком, Марина отправилась к себе и еще в коридоре услышала, как гудит мобильный телефон. Она влетела в комнату, схватила трубку и крикнула: «Алло!», надеясь на неизвестно какое чудо.
– Алло! – сказала трубка голосом исчезнувшего бог знает когда Димы Куманцева. – Марина, это ты?
– Как вы могли?! – вопросила Марина высоким тонким голосом, каким, вероятно, кричат на своих мужей рафинированные преподавательницы музыкальных классов. – Вы даже не позвонили!
– Я позвонил сейчас, – сообщил Дима откуда-то издалека. Будто трубку он держал далеко от уха. – Я вернусь недельки через две.
– Я чуть с ума не сошла! – Марина еще не все ему высказала. – Я звонила вашему брату!
– Не волнуйся, сестра! – прочувствованным тоном подбодрил ее тот. – Я тоже с нетерпением жду нашей встречи.
После этого в высшей степени выспреннего заявления он отключился. Марина некоторое время смотрела на трубку испепеляющим взором и дышала, как лошадь, чудом доскакавшая до финиша и готовящаяся сдохнуть. Так ее подставить! Она тут воображала всякие ужасы, а он звонит и заявляет: «Не волнуйся, сестра!»
Марина безумно разозлилась и даже уснуть не смогла. Не помогал и «Орфографический словарь», несмотря на то что она читала его самым внимательным образом. Тогда она достала булку и стала ее жевать, разгуливая по комнате взад-вперед. «Вот так люди толстеют на нервной почве, – подумала она. – Они просто не замечают, что едят, и могут слопать целый холодильник провизии».
Она засунула в рот последний кусок булки, кинула взгляд в окно и увидела, что по дорожке движется белая фигура без головы. Марина застыла и некоторое время наблюдала за ней, пока не сообразила, что по саду шатается черноволосая Софья в ночном пеньюаре. Вот она вошла в лунную реку, которую подпитывал электрический свет, падающий из окон, подняла голову и поманила к себе кого-то указательным пальцем. «Может, меня? – испугалась Марина. Она ткнула себя в грудь и пожала плечами. Софья снова поманила. – Что ей от меня надо?»
Больше всего она боялась, что Софья снова начнет пророчествовать и нагонит на нее страху. Тем не менее не откликнуться на призыв безутешной вдовы было неэтично. Поэтому Марина бросилась к шкафу, достала оттуда черный спортивный костюм и заскакала по полу, натягивая штаны. Кое-как попала руками в рукава куртки, сунула ноги в тапочки, которыми осчастливила ее Люба, и скатилась по лестнице на первый этаж. Скатилась – и увидела, как в двери черного хода исчезает чья-то спина. Она бросилась за ней во все лопатки, словно Алиса за Белым Кроликом.
Белым Кроликом оказался Юрий. Разве могло быть иначе? Только он шатался по участку по полночи, а утром вставал бодренький, словно горнист, играющий «зарю». Широким шагом он прошел через газон и свернул за сарай. Марина белкой поскакала за ним, прильнула к стене сарая и высунула нос из-за угла.
– Я уж думала, ты вообще не придешь! – с надрывом выговорила Софья, бегая вокруг садовой скамейки, ломая руки и подметая подолом траву.
– Но я пришел, – откликнулся Юрий и попросил: – Перестань, пожалуйста, мелькать и объясни, зачем ты вытащила меня в сад, когда можно было поговорить в комнате?
– Я не хочу, чтобы нас подслушали.
– Бог с тобой, Соня! – рассердился Юрий. – Что за тайны мадридского двора?
– Да, тайны! – воскликнула та. – Я решила сказать тебе всю правду, потому что не могу больше носить ее в себе. Она раздирает меня на кусочки.
– Выкладывай.
– Ураган не виноват! Кто-то сбросил на Романа ту вазу. Его убили!
– Приехали, – пробормотал Юрий. – С чего ты взяла? У тебя опять были видения?
– Не надо смеяться над моими видениями! Тем более что, как видишь, они иногда сбываются. Сама в это поверить не могу.
– Да уж. Ты еще за день до грозы начала говорить, что поднимется ветер и все умрут. Как это понимать?
– Мне хотелось, чтобы все испугались и приставали ко мне с вопросами!
– Но откуда ты узнала про ветер?!
– Я слушала прогноз погоды.
– Черт тебя побери, Соня! Ты действительно всех напугала. Подожди, но ведь отцу ты тоже что-то такое предрекла накануне смерти. Сказала, что ему нужно опасаться воды!
– Я прочитала гороскоп в женском журнале. Там так и было написано: «Львам следует опасаться воды».
– У меня просто нет слов.
– Но сейчас я хочу рассказать тебе одни голые факты. В ту ночь я спала, как сурок. Ни разу не проснулась и понятия не имею, где шатался мой муж. Когда меня начали об этом спрашивать, мне стало стыдно, что я ничего не знаю. Не хотелось выглядеть... обманутой женой. И я придумала про фотоаппарат. Будто бы я проснулась и спросила, куда он идет, а он сказал: «Хочу поснимать молнии». Ты помнишь?
– Конечно, помню. Но ведь фотоаппарат нашли в клумбе рядом с телом!
– В том-то и дело! – горячо зашептала Софья. – Его нашли уже после того, как я про него рассказала. Это значит, что кто-то зашел в нашу спальню, достал его из тумбочки и подкинул в клумбу. Я уверена: пленка засвечена, потому что никаких молний на снимках быть просто не могло. Ты понимаешь?
– Понимаю, – пробормотал Юрий. – Понимаю, что ничего не понимаю. Если бы фотоаппарат в клумбе не нашли, то что?
– То все бы ломали головы – что Роман делал глубокой ночью у черного хода под проливным дождем, верно? Началось бы расследование... А тут – простое и ясное объяснение: идиот пошел фотографировать грозу.
– А на самом деле он, выходит, не фотографировал?
– Да нет же, нет! Но кто-то с удовольствием ухватился за эту версию. Кто? Кому это было надо? Только тому человеку, который...
– Который сбросил вазу, – закончил Юрий. – Ты это хочешь сказать?
– Хочу. Роман, видишь ли, занимался... вредительством.
– В каком смысле?
– Он собирался вредить людям. Но я ему не дала. Я раскрыла его замысел. Он хотел шантажировать нашу маму.
– Софья, ты в своем уме?
– Надеюсь, ты не станешь утверждать, будто никогда не догадывался, что наша мама влюблена в нашего дядю.
– Хм, – сказал Юрий. – Зачем мне это утверждать? Только ради этой любви она и жила с нашим... папой. Если бы она развелась, бабка отказала бы ей от дома.
– Бабка, конечно, тоже все знала. Но если соблюдены приличия, она никогда не станет поднимать скандал. А Роман... Когда понял, что происходит, решил на этом нажиться.
– Господи, чего ему не хватало?
– Денег, – коротко ответила Софья. – Работать он не любил. В общем, Роман собирался шантажировать Валерия. Я поймала его, когда он писал записку с требованием довольно крупной суммы.
– Ушам своим не верю...
– А потом... эта ваза!
