– Сюда кого-то ведут!
Все как один повернули головы и уставились на охранников, которые и в самом деле вели под руки незнакомого коренастого дядьку с черными курчавыми волосами, злыми глазками и короткой верхней губой, из-под которой выглядывали широкие квадратные зубы.
– Андрей Андреевич! – воскликнул охранник Витя, когда Никифоров распахнул для них дверь. – Вы были правы на все сто! Этот тип действительно прятался в доме Дякиных! Вызвать наряд?
Полина, знакомая с социальными взаимоотношениями по «новым русским» сериалам, подумала, что, наверное, Андрей этим охранникам что-нибудь отстегивает на бедность, иначе они вряд ли стали бы его слушаться как отца родного.
– Не надо наряд, – Никифоров сделал королевский жест рукой. – Взлома не было. Потому что это никакой не грабитель, а Иван Леонидович Дякин.
У охранников вытянулись лица, а Полина несколько раз моргнула, не в силах поверить, что этот отвратительный мужик на самом деле – ее милейший сосед. Отсутствие усов самым плачевным образом сказалось на его внешности.
– Может быть, порадуете нас и снимете парик? – ласково спросил Никифоров. – А то жарко, замучаетесь пот вытирать.
– Черт с вами! – устало пробормотал пленный и стащил с головы свои черные кудри. – Как вы догадались, где я прячусь?
– Во-первых, куч во дворе стало на одну больше. Во-вторых, – все так же охотно пояснил Никифоров, – я просто не мог поверить, что вы рванули в глухую сибирскую деревню, не дождавшись окончания следствия. Вероятно, вы жили надеждой, что все, наконец, раскроется и всякие обвинения с вас будут сняты.
– Какие обвинения? – спросила Полина. – Разве его кто-то в чем-то обвинял?
– Но могли обвинить, – немедленно откликнулся Никифоров, отодвигая для Ивана Леонидовича стул. Безусый, он был непривычен глазу, и Полина все примеривала свое старое впечатление к его новому облику. У спинки стула был столь благородный изгиб, что Дякин никак не мог к нему приспособиться и ерзал на месте. Возможно, впрочем, что он ерзал от волнения.
– Эдуард! – воскликнула тетя Муся. – Чай не полезет мне в горло, если ты сейчас же, сию минуту не скажешь мне, что это неправда.
Ее горло, по всей видимости, действительно сжалось от дурных предчувствий, потому что голос прозвучал так низко и хрипло, будто тетя Муся курила с двенадцати лет.
– Мамуля, ну что ты в самом деле! – раздражился Эдуард и сплел пальцы, словно собирался потянуться. – Человек сейчас выскажется, и ты все поймешь сама.
– Можно сначала я выскажусь? – спросил Владимир Сергеевич Глухов надтреснутым голосом. – Я узнал, что Петя и Митя превысили пределы допустимого без согласования со мной. Я велел им проводить Анохиных до самолета – каждого по отдельности, а они не дали им вылететь из страны. Их задача состояла лишь в том, чтобы в самые неожиданные моменты звонить по телефону и угрожать.
– Мы любили тетю Ларису! – высокомерно заявил Петя. – Вот и подумали: что это за месть, если преступники, убийцы, всего лишь слегка напуганы какими-то там абстрактными угрозами? Ну, мы взяли и отвезли их в ту деревню. Демьяновку. Привязали к стульям и уехали. Думали, они денька два помучаются, а потом мы их отвяжем – и все.
– А как вы их... заманили? – спросила Полина, которую рассказ о смерти сестры и ее мужа вгонял в дрожь. – Максим ехал с Эдуардом в аэропорт и вдруг, ни с того ни с сего, пересел в ваши «Жигули».
– Мы сказали, что его жена попала в автомобильную аварию, находится между жизнью и смертью, хочет его видеть. Он даже не сообразил спросить, как мы его нашли и узнали – так перепугался. Врачиху взяли на тот же понт. Люди перестают соображать, когда их напугаешь.
– Они и меня таким же макаром подсекли, – встрял Дякин. – Сманили от отделения милиции, где я Полину должен был ждать. Помните, Поленька? Сказали, что брат мой в аварию попал.
– Еще бы мне не помнить! – буркнула она. – Я потом полдня по канализационным люкам пряталась.
– Засранцы! – с чувством добавил Иван Леонидович.
– Но не убийцы! – парировал Петя. – Когда мы с Митькой приехали в следующий раз, их уже порешили. И мы... испугались.
– Там было полно их отпечатков пальцев, – добавил Глухов. – Повсюду. И тот парень с автозаправки мог их опознать. Они видели, как он провожал их глазами, когда Анохин влез в салон со своим чемоданом.
– А зачем он чемодан-то взял? – вслух удивился Костя.
– Это, наверное, у него нервная реакция такая была, – охотно откликнулся Петя. – Мы ему потом укольчик сделали, он сразу отрубился.
– Кстати, как это получилось, что у вас вся семья уколы умеет делать? – спросила Полина.
– Мы с женой за Ларисой ухаживали, Петя с Ирочкой – сами медики.
– Медсестра и медбрат? – проворчала Полина, не в силах простить семейству Глуховых страха, которого она натерпелась по их вине. – Кстати. Кто тот жуткий тип, который преследовал меня от самого Манежа? С большими рукам и белым лицом? Я до сих пор уверена, что он маньяк.
– Это воздыхатель Ларисы, – пояснил Владимир Сергеевич. – Он к ней всегда весьма трепетно относился. Согласен, внешность у него не слишком... приятная. Он очень хотел отомстить.
– Объясните-ка, Петя, почему вы отвезли Анохиных именно в Демьяновку. В тот заброшенный дом?
– Легко, – пожал плечами Петя и облизал сухие губы. Перед ним стояла чашка, полная чаю, но он, кажется, ее не замечал. – Мы с Митькой задумали похищение еще за пару дней до отъезда врачей. Батяне решили ничего не говорить. Сначала хотели взять мужика. Следили за ним, конечно. Он со своим соседом... Вот с этим, насколько я понимаю... встретился в Москве.
– Сейчас я расскажу! – оживился Дякин. – Я заехал за Максимом, чтобы отвезти его сюда, на дачу. У него машина забарахлила, жена чем-то занята была. А на общественном транспорте добираться, знаете ли, не очень-то приятно. Особенно человеку, который не привык к столпотворению. Он мне позвонил, и я за ним заехал. Только я его предупредил, что мне крюк надо будет сделать, завернуть на свой старый участок и взять кое-какие инструменты.
– Как это – на ваш старый участок? – немедленно возмутилась тетя Муся, которая прослушала все очень внимательно. – Мне следователь совсем другую фамилию называл. И даже фотографию настоящего владельца дома в Демьяновке показывал. А вы говорите – ваш старый участок!
– Дак записан он на первого мужа моей бывшей жены. Он от нее ушел, а дачку в Демьяновке ей оставил. Не отписал, а так, на словах отдал. Мы на участке с ней одно время цветочки сажали и все такое. Жизнь там кипела, я вам скажу. А потом и деревня вся на нет сошла, и мы с женой разошлись. Она женщина больная, родственников у нее никого нет, вот и забросила домишко. А я в нем все пооставлял – лопаты, инструменты разные. Никак руки не доходили забрать. А тут мы папанькино наследство стали разыскивать, нам сразу ого-го сколько всего понадобилось! Вот я и наметил смотаться на старую дачу. Да не знал, что там все в таком запустении. Вещички все разворовали. Паразиты, а не граждане великой державы!
– Мы с Митькой их до того дома проследили, – подхватил нить повествования Петя. – Всю эту историю с бывшей женой он Анохину тоже рассказал. Пока они вокруг дома лазили, собирали всякий хлам, мы с Миткой и подумали – а что? Отличное место для того, чтобы спрятать двух пленных. И как случай подвернулся, их туда свезли.
– А я-то тут с какого боку? – высокомерно спросил Эдуард, не выдержав напряженного ожидания. – Что на меня-то вас вывело, уважаемый?
Обращался он, конечно же, к Никифорову, и тот мгновенно ответил:
– Да очень просто, любезный! Когда я сообразил, что ни у Мити с Петей, ни у господ Дякиных никаких мотивов для убиения Анохиных нет, я задумался: неужели кто-то еще в тот день следил за врачами? Да быть того не может! Это просто шпионский триллер какой-то получается. Решил остановиться на тех действующих лицах, которые уже были заявлены в самом начале.
Помните, вы рассказывали Поле, как везли Максима в аэропорт, а он вдруг пропал? Она мне все слово в слово повторила. Вы употребили такое выражение: я там покрутился полчасика и домой поехал.
