– Вы сами сказали: раздевайтесь догола! – А если бы я приказал вам пойти и повеситься? Вы бы так и поступили?
– Да что вы понимаете?! – воскликнула Инга, нарыв ее набух, словно бутон, согретый солнцем. – У меня воспаление мозга, а вы!
– И когда вы поставили себе диагноз? – полюбопытствовал Верлецкий, продолжая стоять напротив кровати.
– Сегодня вечером. Сначала я следила за трупом. Оказывается, он выходит из гроба и прямиком идет в медицинский центр. А потом обратно.
– И ложится в гроб.
– Точно! Поэтому я вас и не дождалась.
– А почему же вы не позвонили после трупа?
– Я была напугана. А потом еще сильнее расстроилась, – угрюмо ответила Инга.
– Что же вас расстроило?
– Собака. Она подошла ко мне и попросила сардельку, потом еще одну» А потом сказала, что хочет жить у меня.
– Собака сказала? – осторожно уточнил Верлецкий. – Ну да. Она еще посоветовала мне бросить Григорьева. А возле дома мимо меня прошел мужчина в трусах, которого никто не видел.
– А вы видели.
– Вот-вот! Вы ухватили самую суть. Он совершенно точно был, но его как будто бы не было.
– Да... Тяжелый случай, – констатировал Верлецкий.
Инга посмотрела на него влажными глазами и с надрывом спросила:
– Я что, умираю? Сколько мне осталось жить?
– Я полагаю, вы протянете еще лет восемьдесят, не меньше. Советую вам перестать валять дурака и хорошенько во всем разобраться.
– Ко мне приезжал ваш Роберт, – вспомнила Инга.
– Вы выложили ему всю историю?
– Да, но тогда я еще не знала, где прячется труп актера. А теперь знаю – в «Хотапиусе».
– Что это такое? – озадачился Верлецкий. – Хотапиус?
– Это такая вывеска, и под ней дверь.
– Хм. Пожалуй, разбираться будем завтра. А сегодня вам стоит хорошенько выспаться.
– Ладно, – покорно согласилась Инга. – Я пойду. Сейчас только оденусь.
Она сбросила с себя одеяло, и Верлецкий немедленно закатил глаза.
– Знаете, – сказал он, – я, конечно, врач и всякое повидал, но ваше поведение не лезет ни в какие ворота. Вы обнажаетесь передо мной, когда надо и когда не надо.
Инга ахнула и нырнула обратно, накрывшись с головой.
– Я не собираюсь играть с вами ни в шалаш, ни в прятки, – предупредил он. – Самое большее, на что вы можете рассчитывать, это на хороший укол в мягкое место.
– Нет! – сдавленно сказало одеяло. – Не надо. И вообще – подите к черту.
– Это я – подите к черту? – возмутился Верлецкий. – Я?! Вы устроили тут светопреставление!
Вам даже наплевать, что жених вас бросил! Вы рассорили меня с невестой! Можно сказать, сломали мое будущее.
– Если вы имеет в виду свою истеричку, то я спасла ваше будущее! – высунулась из-под одеяла растрепанная Инга.
– Спасибо, но я вас не просил.
Инга засопела, потом уточнила:
– Вы ее любите, да?
– Не в этом дело, – с досадой ответил Верлецкий. – На завтра назначены смотрины. Моя мать с ее новым мужем хотят познакомиться с моей невестой. Я уже их обрадовал, что скоро женюсь...
Они ждут нас к обеду.
– Можно попробовать Веронику догнать, – неуверенно сказала Инга, как будто почувствовав, какую пакость он ей готовит.
– Значит, вот что, – сердито поглядел на нее Верлецкий. – Моей невестой будете вы.
– Как это?
– Только на выходные. Вам придется изображать Веронику.
– Вряд ли мне удастся изобразить такую дуру!
– Ничего-ничего, это дело наживное, С собаками вы уже разговариваете, так что...
– Никогда не думала, что врачи глумятся над своими пациентами.
– Вы не мой пациент, – тотчас возразил Верлецкий. – И слава богу, потому что я реаниматор.
– Зачем же вы брались лечить мой мозг?
– Не передергивайте, я не брался. Вам Следует немедленно успокоиться. Неужели вы не хотите разобраться в происходящем?
– Еще как хочу! – призналась Инга. – И разберусь. Вот только посплю немного. У себя дома, разумеется. Вы меня проводите?
– Нет никакого смысла бегать из подъезда в подъезд. Тем более все соседи уже знают о наших тесных взаимоотношениях.
– Как? – ахнула она. – Прям так и все?
– Спиридонова из пятьдесят восьмой точно знает, – обнадежил ее Верлецкий. – Сейчас я вам дам что- нибудь горячительное.
– А что я должна буду делать завтра в качестве вашей невесты? – поинтересовалась Инга, принимая из его рук рюмку и с отвращением нюхая содержимое.
– Не знаю. Что делают женщины, когда знакомятся с будущей свекровью?
– Они делают морду.
– Вот и вы сделайте морду. Главное, чтобы мама поняла, как сильно мы любим друг друга. Кстати, нам придется перейти на «ты». Согласны?
– Вы так спокойно реагируете на то, что Вероника убежала!
– Ты, – подсказал Верлецкий.
– Ты так спокойно реагируешь на то, что Вероника убежала! – с той же интонацией повторила Инга.
– Григорьев, между прочим, тоже убежал.
– Мы поругались еще вчера, и в течение дня я это кое-как переварила.
– Надеюсь, завтра ты не станешь рассказывать моей маме о говорящей собаке.
– Мама приедет сюда?
– Она уже приехала. Вернее, Отто ее привез.
Отто – это ее муж, немец. Зажиточный и добродушный. Я поселил их в загородном доме – у нас он вполне приличный, отапливаемый, с удобствами внутри.
– Это вы в больнице на такой заработали? – с подозрением спросила Инга, немедленно вспомнив «адвоката» Роберта Воронова с его портфелем и водянистым взглядом.
Ей страстно хотелось узнать, кто он такой на самом деле, но спросить она не рискнула. Если Роберт действительно связан с мафией, Верлецкий уйдет от ответа или соврет. А если не связан, то сделать он все равно ничего не сможет. Она была уверена, что никто в мире не способен противостоять потусторонним силам. Впрочем, стражи правопорядка, вероятно, и смогли бы вмешаться, но у них и «поэтусторонних» дел хватает., – Какая тебе разница, как я зарабатываю деньги? – спросил Верлецкий. – Мы же не собираемся идти под венец.
Инга решила, что она еще повременит с замужеством. Хотя... Надо все-таки сначала поужинать с Треопаловым, а потом уж зарекаться. Она закрыла глаза и стала вспоминать, как он ее поцеловал.
И, несмотря на пережитый ужас, сладко заснула.
Глава 6
– Значит, ты не считаешь, что я сошла с ума? – в десятый раз спросила Инга у Верлецкого, который вез ее в своем «Вольво» за город. С утра шел противный мелкий дождь, прореженный
