Обычно столик обслуживал очень приятный молодой человек по имени Слава, корректный и немногословный. Он хорошо знал вкусы и привычки Лаймы, ему не придется ничего объяснять. Сегодня это было бы очень кстати. Впрочем, ожидание затягивалось. Лайма начала нервничать, и вдруг увидела, что к их столику приближается незнакомый молодой человек в форменной одежде и с большой тарелкой в руке. Он поставил тарелку перед «завскладом» и, повернувшись к Лайме, воскликнул:
– О, какая к нам сегодня птичка залетела! Что будете заказывать, дорогуша?
«Брюнет, глаз синий, блестящий и наглый, – отметила Лайма. – И позволяет себе слишком много. За такие штучки из официантов увольнять надо».
Она терпеть не могла фамильярного обращения и тут же перешла в наступление. Поманила брюнета пальцем и, когда он наклонился, тихо, но отчетливо сказала:
– Дорогушами будете любовников своих называть. Где Слава? И как ваше имя? Почему я не вижу таблички?
Брюнет широко улыбнулся, не сводя с нее глаз:
– Она отцепилась и упала. Наверное. Слава заболел, это ведь не противозаконно? А я тут на подхвате. И зачем вам мое имя? Может, лучше меню почитаете?
– Меню я знаю наизусть, а вот вас вижу здесь впервые, так что представьтесь, будьте любезны.
– Да я тут ненадолго, на месяц устроился, пока каникулы студенческие, так что вы можете не засорять свою очаровательную головку совершенно ненужными вам именами. Делайте лучше заказ. – И брюнет криво улыбнулся.
Лайма сжала зубы и проскрежетала ими куплет известной песни. Потом, не глядя на безымянного официанта, сделала заказ.
Наглец что-то черкнул в маленьком блокнотике и, изобразив полупоклон, удалился, так и не убрав со стола суповую тарелку ее соседа. Тот, кстати, никак не отреагировал на кипящие рядом страсти, продолжая вялое ковыряние в принесенных ему котлетах.
У Лаймы с запозданием разболелась голова. «День дурацкий, сосед дурацкий, официант еще более дурацкий. И почему именно сегодня заболел Слава?» Ответ пришел незамедлительно, и ее аж пот прошиб.
«Этот брюнет подослан! Подослан кем-то, кто хочет меня убить! Тем, кто объявил на меня охоту, вот оно что! Возможно, это похититель Сандры Барр».
Лайма испугалась. Что с ней могут сделать в битком набитом ресторане? Выстрелить? Или взорвать? Но тогда зачем фокусы с официантами? Тут по телу у Лаймы пробежала противная дрожь – что, если несчастный Слава лежит сейчас в кабинке мужского туалета связанный? Или с ножом в животе? Другой официант нужен не просто так, а для того, чтобы отравить ее! В ресторане сделать это проще простого. Все концы в воду, да и шума никакого. Поела, вышла на улицу, почувствовала себя плохо. Пока «Скорая» приехала – все, не дожила. И виновных искать не будут. Тут Лайму охватил ужас. Что делать?
Ее сосед все еще сидел, задумавшись, над котлетами. Ему и дела не было до ее страхов. И Лайму вдруг осенило – она поняла, как можно избежать ловушки.
Безымянный брюнет подлетел неожиданно и поставил перед ней тарелку с салатом.
– Приятного аппетита, – вкрадчиво пожелал он.
«Глумится, гад, – подумала Лайма. – Но ничего, я им сейчас сорву операцию».
– Постойте, – повелительно приказала она официанту, – заберите этот салат, я не хочу его. Принесите мне такое же. – И она ткнула пальчиком в тарелку соседа.
– Но послушайте, это прекрасный салат, вы попробуйте, – стал настаивать подозрительный молодой человек.
– Не уговаривайте меня, – повысила голос Лайма. – Заберите его и принесите то, что я просила. Только без гарнира.
И она еще раз ткнула рукой в тарелку соседа.
– Как хотите, – пресным тоном сказал официант. – Будут вам котлеты, ждите.
И он принес их очень быстро. Подозрительно быстро. Как будто обслуживал одну Лайму. План же у нее созрел такой – поменяться котлетами с соседом. Точнее, не всеми котлетами, а так – подбросить ему кусочек для пробы. От маленького кусочка он не умрет, а она сразу же вызовет врачей, чтобы ему дали противоядие или промыли желудок. И еще она милицию вызовет – арестовать отравителей. Если с соседом ничего не случится, значит, она напрасно так всполошилась.
Лайма отщипнула кусочек котлеты и взяла его на изготовку. Потом сбросила локтем со стола пачку сигарет и обольстительно улыбнулась вялому «завскладом»:
– Извините, вы не поднимете, а то мне не совсем удобно...
Тот промычал что-то утвердительное и полез под стол. Когда он из-под него вынырнул, дело было сделано. Теперь оставалось только ждать. Лайма откинулась на спинку стула и стала смотреть, как бедолага жует – размеренно, словно корова жвачку. Смотрел он прямо в стол, причем совершенно бессмысленным взором.
В это время у Лаймы в сумочке зазвонил мобильный телефон. Шаталов! Ей так хотелось услышать его голос. И по этому голосу понять – не обиделся ли он на нее? Однако ни одного слова она не разобрала – в зале оказалось слишком шумно. Лайма решила выйти на минутку, но, пока бежала к выходу, Шаталов уже отключился. Она принялась набирать его номер – он был занят. Она подождала – он не перезвонил.
Пришлось возвращаться обратно несолоно хлебавши. По дороге к столику она не отрывала взгляда от лысой головы соседа. Вдруг ей показалось, что голова стала все больше и больше клониться вниз. Она ускорила шаг и была уже у цели, когда сосед упал лицом прямо в тарелку с недоеденными котлетами, а правая его рука, судорожно сжимая нож, безвольно повисла вдоль худого скрюченного туловища.
Вместо того чтобы звать врача и милицию, как она запланировала, Лайма потеряла над собой контроль. Развернулась на каблуках и бросилась наутек. Добежала до машины, рыбкой кинулась на сиденье и дала по газам.
Марш-бросок ее не остался незамеченным – администратор подозвал новенького и сурово спросил:
– В чем дело, Павел? Ваша клиентка только что в слезах выбежала из зала! Я вас брал с испытательным сроком, и вы обещали...
– Ради бога, Анатолий Сергеевич, я тут при чем? Сначала она придиралась, что таблички с именем нет, потом салат просила заменить, я и заменил. Может, у нее случилось чего, я видел, она по телефону выходила говорить. Вернется, наверное.
– Она расплатилась?
– Не знаю, счет я не выписывал... Наверное, на столике деньги оставила, пойду посмотрю.
Администратор отправился следом, контролировать ситуацию. Постоянные клиенты – это, конечно, почетные гости, но убегать, не расплатившись, даже им не рекомендуется.
На столике денег не оказалось, только распечатанная пачка сигарет и зажигалка.
Зато там лежал, лицом в тарелке, второй клиент официанта Паши.
– Ладно, появится еще, вроде бы приличная женщина, – процедил администратор. – А что с этим? – указал он царственной рукой на оранжевую рубаху. – Напился или умер?
Окончательно растерявший свое хамство Павел растерянно пожимал плечами:
– Не знаю, спиртного они не заказывали...
– Кто – они?
– Ну, он. Суп ел, котлеты...Может быть, сердце, приступ?
Администратор взялся за оранжевое плечо и легонько потряс мужчину, отчего тот чуть не соскользнул на пол. Паша решил пощупать ему пульс, и пульс обнаружился. Воодушевившись, официант сбегал на кухню, где одолжил у девчонок маленькое зеркальце. Затем, взяв клиента за остатки волос, приподнял ему голову и поднес зеркальце к перемазанному лицу. Зеркальце затуманилось, и обрадованный Паша бросил голову обратно в тарелку. Клиент тут же встрепенулся и резко выпрямился на стуле. С его щек стекал кетчуп.
Увидев, что стал центром повышенного внимания, мужчина извиняющимся тоном забормотал:
– Трое суток, понимаете, спать не давали. Вагон плацкартный, женщина ехала, у нее близнецы, тройня, грудные...Пока одного покормит, двое орут. Трое суток...
Тут мужчина покачнулся и снова чуть было не упал. Но Лайма, к сожалению, этого уже не видела и не
