Лайма хотела честно признаться, что она тоже рада, но тут снова позвонили в дверь.
– Теперь уж это точно таксист! – воскликнула она и пошла вслед за хозяином к двери.
Однако это оказался не таксист, а высокий человек с волнистой шевелюрой, которая вся была странным образом зачесана на один бок. Человек был в костюме, галстуке-бабочке и клетчатых тапках.
– И что? – гневно спросил он, вскинув подбородок. – Долго вы будете портить Вагнера вашим идиотским постукиванием?!
– Послушайте, Макар, это невыносимо! – ответил Репьев. – Если я хочу послушать Вагнера на ночь, я надеваю наушники. Ваш рояль, к сожалению, в наушники засунуть нельзя. Поэтому вы должны думать о том, в какое время вам заниматься вашими... гаммами. С этим нужно что-то делать...
– Вы невежественный чурбан, – высоким голосом сообщил Макар. – С настоящей музыкой ничего нельзя сделать!
– Зато что-нибудь можно сделать с музыкантом, – рассердился Репьев. – Вот поиграй еще на ночь глядя, увидишь, что будет.
– И поиграю! – с вызовом заявил Макар и помахал указательным пальцем в воздухе. – Никто мне не запретит.
В этот момент наверху опять взвыла дрель, и разговаривать стало невозможно. Музыкант гордо удалился, махнув полами пиджака, похожими на ласточкины крылья.
– Юр, иди, а то все остынет! – позвал Латышев. – Лайма уже рассказала нам о том, как вы познакомились.
«Интересно, какова ее интерпретация событий?» – подумал Репьев и уже сделал шаг от двери, как звонок прозвенел в третий раз.
– Бывают дни, – крикнул он через плечо, – когда я начинаю подумывать о домике в деревне, о вишневом садике и собственных курах...
На этот раз приехал шофер с сумочкой. Репьев щедро его вознаградил, но тот не хотел уходить, не повидав Лайму.
– Ну... Это было... – задохнулся он, увидев ее целой и невредимой. – Это было такое... Из ряда вон выходящее! Я полагал, что вы – труп. И завтра собирался звонить в вашу организацию. Только телефона не нашел. Про нее, оказывается, никто не знает.
– Естественно, – проворчала Лайма. – Она ведь засекречена. И я советую вам держать рот на замке.
– А та... женщина? Та страшная женщина, – поправился он. – Я думал, она вас догонит.
– Я тоже так думала, – призналась Лайма и содрогнулась. – К счастью, все обошлось.
– Она бежала за вами, как рысь за белкой, – все никак не мог успокоиться таксист. – А глаза у нее прямо горели огнем!
«Слава богу, я этого не видела», – подумала Лайма, проводив шофера и возвратившись к столу. Воспоминание о мулатке отбило у нее аппетит. Она некоторое время ковырялась в тарелке, и Дубов наконец не выдержал и спросил:
– Вам не понравилось наше фирменное блюдо?
– Мне о-о-очень... – начала она, но тут дверной звонок снова тренькнул – раз, и другой, и третий.
– Невероятно! – хохотнул Латышев. – Стоило нам собраться всем вместе, как началось светопреставление.
На самом деле он ошибался – светопреставление еще не началось, но уже готовилось начаться. И Репьев сам открыл дверь ему навстречу.
На пороге стояла женщина в белом обтягивающем трико и теннисных туфлях. Ее мускулистое тело казалось вылепленным из гипса. На незнакомке была черная полумаска, скрывавшая верх шоколадного лица, а в руках, спрятанных под длинными перчатками, она держала короткий меч без ножен с опасно посверкивающим клинком.
– Вы к кому? – глупо спросил Репьев, увидев эдакое чудо на коврике перед собственной дверью.
Незваная гостья ничего не ответила, сделала ловкий выпад и приставила острие к его подбородку.
– Прочь с дороги! – потребовала она и, перехватив меч другой рукой, изо всех сил ударила хозяина квартиры рукой в живот.
Тот согнулся пополам и выдавил из себя:
– Если вы на обед, то у нас есть столовые ножи с зубчиками. Они гораздо безопаснее вашего тесака!
Не обращая на него внимания, мулатка, широко шагая, двинулась в комнату.
Несмотря на полумаску, Лайма мгновенно ее узнала и от ужаса потеряла дар речи. Вилка с кружком перца, которую она несла ко рту, застыла на полпути.
Латышев и Дубов изумились до невозможности.
– Здравствуйте, – вежливо начал первый, но дама в полумаске не обратила на него никакого внимания и солдатским шагом двинулась вперед. По ее сценарию, дело должно было закончиться в две секунды. Пока присутствующие сообразят, что происходит, она проткнет девчонку и скроется с места происшествия, оставив орудие рядом с жертвой. Нет, в жертве. Пусть эти мужики потом рассказывают милиции, что им только в голову взбредет. А она будет уже далеко.
Если у Лаймы перед глазами в эти секунды пронеслась и не вся жизнь, то уж последние несколько месяцев точно. Нет, спецагент не может быть таким беззащитным. Первый серьезный противник, и она – труп. Дубняк просчитался. И Тагиров тоже. Она всех подведет. Она представила, как Медведь и Корнеев стоят над ее окровавленным телом, как кладут цветы на ее могилу. Если бы она успела, то разрыдалась бы от жалости к себе.
Мулатка тем временем отвела руку назад и с шумом выдохнула воздух, готовясь нанести смертельный удар.
– Эй, вы чего это! – закричал Дубов и вскочил с места. Потом сделал бросок и провел удар, который заставил нападавшую отскочить назад.
Рука с мечом отлетела в сторону. Оружие больше не было нацелено Лайме в грудь. Поняв это, она вдруг ощутила такую слабость, что едва не сползла под стол. И в ту же секунду силы снова вернулись к ней. И она так разозлилась! Схватила с подоконника кактус и швырнула противнице в голову. Мулатка отклонилась, и горшок пролетел мимо, разлетевшись на тысячу черепков.
В ту же секунду из коридора вылетел Репьев со свирепым выражением на лице.
– Что тут, черт возьми...
Договаривать он не стал, сообразив, что женщина в полумаске готовится метнуть свой меч. В Лайму! В женщину его мечты, можно сказать. Он прыгнул вперед и сделал подсечку. Мулатка успела увернуться, но от Лаймы снова отвлеклась. Тем временем Дубов с Латышевым тоже не сидели на месте. Оба заняли боевую стойку, согнув коленки и пружиня, словно боксеры перед поединком. Выставили вперед руки, держа их как-то странно, раскрытыми ладонями наружу. Так делают сказочные ведьмы, насылая на род людской беды и несчастья. Репьев, оказавшийся у мулатки в тылу, проделал то же самое.
Сообразив, что с ней собираются сражаться сразу три мужика, мулатка издала гортанный крик и махнула мечом сначала в одну сторону, потом в другую, пытаясь отогнать их, как назойливых мух.
– Что будем с ней делать? – между тем крикнул Латышев.
– Перво-наперво вытесним из квартиры, – ответил Репьев. – Я сейчас дверь пошире распахну, гоните ее в коридор.
Услышав это заявление, Лайма открыла рот. Наверху надрывалась дрель, а сосед за стеной продолжал шпарить на фортепьяно. Грохот и музыка Вагнера оказались отличным сопровождением последующих событий. В квартире разгорелась настоящая битва! Трое безоружных мужчин скакали вокруг вооруженной мулатки, подныривали под ее локти, подскакивая и ловко уклоняясь от ударов. Она же размахивала мечом с таким остервенением, как будто задумала посносить всем головы. Однако ни разу ее усилия не увенчались успехом.
– Мальчики, вы кто? – крикнула раскрасневшаяся Лайма, поверив наконец, что ее не дадут в обиду. – Супермены?
Репьев засмеялся и провел серию ударов, которые заставили мулатку сделать несколько шагов назад. Потом еще несколько шагов и еще.