собой. Правда, еще щерился при этом: «Там женюсь на миллионерше, а тебя брошу». Уехали в Штаты, покатались на «мерседесах»… Ждут там таких, как Алик, как же. Этот дебил сейчас бил ее, как падаль, задавить хотел. Ты же, как сопля, ходил следом и предлагал «дружить», чего надо, так и не смог…
Она шла, спотыкаясь, плакала, растирая кровь и слезы.
— Дебил, ребенка убить хотел. Убить… Ребенка, подонок… Силы покидали Зойку, она снова опускалась к каналу, умывалась, охлаждала ноги в прохладных чирчикских струях, снова поднималась и шла. Всхлипывания постепенно стихли, просохли слезы. Она забыла, кто она и где она, шла как тень, ничего не видя перед собой, только бы добраться, доползти до того места, где оставили ребенка.
Зойка хорошо помнит то место. Вот здесь они стояли. Деревья растут только с одной стороны, с другой канал. Вот это самое дерево. Ошибиться она не могла.
Но свертка с ребенком под деревом не оказалось.
Зойка села под тутовник на то самое месте, где лежал ребенок, расплакалась в голос, уткнувшись в ладони. Куда же делся свёрток?
… Пулат Закиров обедать приезжает часа в два и отдыхает не меньше двух часов. В самую жару он из дома не выезжает. И без того в шесть утра он уже на ногах. Поест в обед, поспит, постелив курпачу прямо в воротах своего дома. А чему тут удивляться? Только в воротах и найдешь хоть небольшой сквознячок. Хороша жизнь, когда и работаешь, и отдыхаешь в меру. Дом у Пулата большой, хозяйство крепкое. Детей у него… восемь, а девятого сейчас Мехринисо грудью кормит. Ничего, всех Пулат прокормит, колхозный механизатор.
Он не заметил, что проспал целый час, поднялся, попил остывающего чаю и завел свой «Беларусь». Мехри, ставшая очень толстой и ворчливой, что-то наказывала ему вслед, но он уехал. От его ворот до асфальта с полкилометра, но их приходится преодолевать по глубокой пыли, и он ведет трактор тихонько, но на выезде небольшой подъемчик, тут Пулат лихо газанул и выкатил на асфальт. Проехав метров пятьдесят, он увидел прямо на дороге новенький тяжелый молоток. Это определенно здесь горожане побывали, вечно они чего-нибудь теряют. А ему новый молоток в хозяйстве очень пригодится.
Пулат спрыгнул с трактора. Молоток лежал у края дороги. Видимо, баллон монтировали и забыли. Пулат нагнулся, потянулся за молотком и тут услышал детский писк. Рука так и застыла в воздухе. Неужели шайтан над ним шутки играет? Он взял молоток, но снова услышал детский крик.
Поводив по сторонам глазами, Пулат увидел прямо перед собой завернутого в покрывало ребенка.
— Йе?! — несказанно удивился Пулат. — Так они вместе с молотком и ребенка забыли?
Он нагнулся над ребенком и испугался. Ведь он хорошо знает, как должны выглядеть дети. Этот ребенок до того наплакался, что теперь хрипит, а на его губах появилась пена. Пулат схватил его в охапку и большими скачками побежал к своему дому.
— Мехри! Мехри! — кричал он еще издалека.
— Ну чего ты орешь, непутевый? — заворчала жена и в ее голосе послышался отдаленный гром. — Разве голову на пороге оставил?
— Ты смотри, смотри, что лежит на дороге!
Уж если Пулат понял, что с ребенком, то Мехри, мать восьмерых детей, и рассуждать не стала. Ловко сбросила насквозь мокрые пеленки, завернула в сухую чистую тряпку, обтерла личико влажной тряпкой и достала грудь. Такой грудью, хихикнул про себя Пулат, троих накормить можно, но вслух этого сказать не решился.
— Девочка, — непривычно ласково сказала Мехри, прижала к себе ребенка и тут же напустилась на Пулата. — А ты? Восемь штук и все мальчишки! Хоть бы одну девочку родить!
Растерянный Пулат с улыбкой смотрел на свою Мехри. Что
сталось с тоненькой, как лоза, нежной Мехри? А девочку и в самом деле неплохо бы в доме, одну на всю ораву сорванцов.
— Что же теперь? — спохватился Пулат.
— А что будет? Разве мы ее украли? Ты ее на дороге поднял. Значит, беда случилась. Чего стоишь? Езжай в правление, пусть звонят в город, в милицию, они знают, куда. Если родители живы, они умрут от горя!
Пулат неловко потоптался, потом вспомнил про молоток, который все еще держал в руке, сунул его под крышу ворот и поплелся к трактору, который так и тарахтел на дороге. Вскоре он развернулся и погнал ка центральную усадьбу. Над ним на малой высоте прошел вертолет с раскраской ГАИ. Пулат только вздохнул ему вслед. В Сергели их аэропорт, это Пулат знает. Летают вот люди, а он по земле на тракторе своем ползает.
… Зоя выплакалась, поднялась на ноги. Она очень хотела направиться к усадьбе, куда вела пыльная дорога со следами трактора, но в пыль сунуться не решилась. Прошла еще с полкилометра, постучалась в калитку ворот, выходящих прямо к дороге, и попросила хлеба.
7
На этой развилке мотор заглох.
И словно по сигналу, из кустов, припавших к каналу, вышли двое мужиков. Один их вид говорил, что это за люди. Алик смотрел на них, онемев. Словно они из кустов заглушили ему мотор. Но и они сразу поняли, что за водитель перед ними. Этот лопух решил, видимо, на папиной машине покататься.
— Что, малый, искра в баллон ушла? — улыбнулась одна небритая физиономия.
— Я… не разбираюсь, — признался Алик, угомоняя дрожь в коленях.
— А ну, дай помогу, — первый властно убрал с пути Алика, а второй тут же юркнул на заднее сиденье:
— Пошамать у тебя ничего нет?
— Сам еще с утра не ел, — поосмелел Алик,
— Машина-то чья? — хитро прищурился первый, пытаясь завести мотор. — Бензонасос ты перегрел. А ну, помочи тряпку, мы его охладим да и поедем. Так чья машина?
— Да-а… — протянул многозначительно Алик.
— Лихой, однако, ты парень. Ну, садись рядом, я уж сам поведу. Видел, как ты петлял. Тоже мне, водила…
Через пятнадцать минут они въехали в Михайловку. Оба озирались осторожно. На открытой веранде столовой обедали трое гаишников, неподалеку стояла их машина. Тот, что сидел за рулем, достал из-за пазухи пистолет. Алик похолодел. Но гаишники даже не посмотрели на этот «москвич». Увидев на столе у них початую поллитровку, водитель хрипло засмеялся:
— Этим, сейчас не до нас.
Он достал из кармана двадцать пять рублей и протянул их Алику:
— Иди и набери самсы штук тридцать. И мы оголодали, да и ты есть хочешь, видно.
Алик набрал в большой бумажный пакет, купленный тут же, сорок штук самсы. Равнодушный пекарь, привыкший ко всему, сунул ему на сдачу мокрые бумажки. Алик прошел мимо стола с гаишниками, но они и головы к нему не повернули.
Алик быстро сел рядом с водителем:
— Порядок.
— Видели мы, — одобрил его водитель, — ну, теперь куда? Что впереди, малый?
— Сейчас мост через Чирчик будет.
— Охраняемый?
— Никто его никогда не охранял.
— Тогда держи хвост пистолетом!
Машина перелетела над рекой и неожиданно для Алика свернула влево, на каменистую неасфальтированную дорогу.
— А туда вам зачем?
