перевела черноморских казаков на Кубань. Здесь они на подаренных землях основали 40 куренных селений и административный центр, названный Екатеринодаром (теперь — Краснодар).
С 1792 года и до крестьянской реформы 1861 года на Кубань переселялись только казаки: Черноморское казачье войско — 25 тыс.,
Азовское казачье войско — до 6 тыс., человек, слобожанские реестровые казаки — 109 тыс. человек обоего пола и т. д. Всего было переселено в организованном порядке до 150 тыс. человек. В большей мере, чем другие регионы колонизации, Кубань приобрела характер украинской этнической территории.
Стремясь приглушить национальную окраску казацкого края, царское правительство провело в 1861 году административную реформу: к черноморцам была присоединена территория, населенная потомками донских казаков, — Линейное казачье войско. Объединенное казачье войско назвали Кубанским.
В мае 1862 года царское правительство приняло закон «О заселении предгорьев западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России». Закон допускал частную собственность на землю и поселение лиц неказацкого сословия на войсковых землях. Это дало толчок к массовому переселению освобожденных от крепостной зависимости крестьян на Кубань. Так в Кубанской области появилось новое сословие: иногородние.
Переселенческая политика царизма оказалась эффективной, что было засвидетельствовано Всероссийской переписью населения 1897 года. Наиболее активно Кубанский округ в тех его границах заселялся выходцами из Украины: 45 % от всего количества переселенцев, 377 тыс. человек обоего пола. Из этого количества Левобережье дало 249 тыс. переселенцев, три южные губернии — 107 тыс., а Правобережье — лишь 21 тыс.
Перепись 1897 года показала, что совокупное количество иногородних за 35 лет почти сравнялось с казацким населением области. Всего на Кубани тогда проживало 1923 тыс. человек, в том числе на войсковой территории — 1489 тыс., против 393 тыс. в 1861 году.
В кубанском обществе существовали две группы противоречий — сословные (между хорошо обеспеченными землей казаками и малоземельными иногородними) и национальные (между черноморцами и линейцами). Царизм следовал извечному правилу властителей, желавших без особых усилий контролировать ситуацию: разделяй и властвуй. Одновременно развитие рыночных отношений формировало третий разлом внутри кубанского общества: классовый.
Эти противоречия четко проявились в событиях 1917–1920 годов. Границы Украинского государства определялись по признаку численного преобладания украинцев в той или иной местности. Однако ни Центральная Рада, ни гетман П. Скоропадский, ни Директория не смогли присоединить Кубань к Украине. Зато белогвардейским генералам удалось использовать десятки тысяч черноморцев в качестве «пушечного мяса» в гражданской войне. Многие из них погибли, многие вынуждены были эмигрировать.
После образования СССР Кремль начал кампанию коренизации, целью которой являлось укоренение советской власти в национальных республиках и районах. Районы с преобладанием определенной национальности получали статус национальных. Административная деятельность, преподавание в школах и средства массовой информации переводились на язык этой национальности. В частности, в УССР возникли польские, немецкие, болгарские и другие районы. В масштабах всей Украины развернулась кампания украинизации.
Коренизация в сочетании с административно-территориальной реформой поставили на повестку дня вопрос о корректировке межреспубликанских границ. В 1923 году правительство УССР возбудило ходатайство о присоединении к республике примыкавших уездов и волостей Курской и Воронежской губерний с преобладавшим украинским населением. На неофициальном уровне шла речь и о присоединении Кубани, но поставить этот вопрос официально украинское руководство не решилось. Зато власти Северного Кавказа выдвинули встречное требование о передаче им Шахтинского и Таганрогского округов УССР.
Решение о корректировке границ Украины, Белоруссии и России было принято в октябре 1925 года. Украина сделала заявку на присоединение смежных территорий с населением 2051 тыс. человек, но получила лишь территорию с населением 278 тыс. человек (Путивльский уезд и некоторые приграничные волости). Одновременно она потеряла территории с населением 479 тыс. человек (в основном — Таганрогский и Шахтинский округа).
В декабре 1926 года в СССР была проведена перепись населения. Она показала, что в России имелись пограничные с Украиной территории, где преобладало украинское население. Численность украинцев в них составила 2733 тыс. человек. В частности, в Краснодарском районе насчитывалось 103 тыс. украинцев (84 % всего населения), Таганрогском округе — 192 тыс. (72 %), Кубанском округе — 915 тыс. (62 %). Совокупное число украинцев в Северо-Кавказском крае равнялось 3107 тыс. (37 % всего населения).
Не дожидаясь опубликования полных данных переписи, руководство Украины по инициативе Николая Скрыпника возвратилось к проблеме украинско-российского пограничья. В архивном деле политбюро ЦК КП (б)У сохранилась протокольная запись от 21 мая 1927 года за подписью генерального секретаря Л. Кагановича: «В связи с тем, что прошедшая Всесоюзная перепись даст исчерпывающие данные, признать необходимым поставить вопрос в ЦК ВКП о присоединении к Украине пограничных районов с большинством украинского населения. Просить ЦК ВКП(б) образовать специальную комиссию».
ЦК ВКП(б) с комиссией не спешил, считая вопрос о корректировке границ исчерпанным. Однако Н. Скрыпник продолжал бить тревогу. Главным для него было отнюдь не увеличение территории республики за счет соседей, а предоставление возможности украинскому населению не раствориться в инонациональной среде. Изучая материалы переписи, он видел, что украинцы Северного Кавказа постепенно утрачивают свой язык и культуру. В Кубанском округе украинцами признали себя 915 тыс. человек, но только 729 тыс. заявили, что родным для них является украинский язык.
В мае 1928 года Н. Скрыпник вновь обратился в политбюро ЦК КП(б)У с официальным представлением. В нем говорилось, что русификация миллионов украинцев за пределами УССР не соответствует «осуществляемой нами правильной ленинской национальной политике и ослабляет ее революционное воздействие на угнетенные массы Западной Украины, Буковины, Бессарабии». Прошу обратить внимание: нарком просвещения УССР в завуалированной форме сравнил русификацию украинцев в России с политикой полонизации населения Западной Украины Польским государством и политикой румынизации в Буковине и Бессарабии. В этот перечень не вошла Закарпатская Украина, ибо чешское правительство не содействовало ассимиляции населения.
Записка Скрыпника была рассмотрена в политбюро ЦК КП(б)У. Кагановичу, Чубарю и Скрыпнику было поручено отредактировать ее и адресовать в ЦК ВКП(б). Редактирование записки свелось к тому, что исчезли претензии на те части Северо-Кавказского края, в которых украинцы составляли большинство населения. Каганович знал, что Сталин реагировал на строчку из гимна УНР, в которой назывались этнографические границы Украины («від Сяну до Дону»), как бык на красное. Вместе с посланной запиской Каганович направил личное послание Сталину, в котором просил поставить на закрытое заседание секретариата ЦК ВКП(б) вопрос «о передаче УССР уездов с большинством украинского населения Курской и Воронежской губерний, в связи с районированием Центрально-Черноземной области».
Претензии официального Харькова на территорию Российской Федерации остались неудовлетворенными. Американский историк Терри Мартин в книге о Советском Союзе цитирует обнаруженную им в архиве реплику Сталина, которая объясняла позицию Кремля: «Мы в ЦК дважды изучали вопрос и оставили без последствий. Мы должны быть особенно осторожны, потому что такие изменения провоцируют колоссальное сопротивление со стороны некоторых русских».
Тяжба о границах сыграла положительную роль в решении совсем другого вопроса: об украинизации Кубани. В конце концов, Н. Скрыпник добивался только того, чтобы украинцы Северного Кавказа не утратили свой язык и культуру. Он действовал в русле официальной политики коренизации, принятой руководством партии в 1923 году.
Сталин понимал, что политика украинизации имеет для Кремля как плюсы (укоренение советской власти), так и минусы (национальное возрождение). Однако он всячески поддерживал эту политику, действуя через Кагановича и Скрыпника, ибо имел личный интерес. В ожесточенной борьбе за власть, которая происходила в Кремле в 1923–1928 годах, для него оказалась жизненно важной поддержка
