сочувствия, даже злорадства и того не было, лишь смешинки в уголках глаз, будто он наперед знал, чем все закончится, и за это Дональдан ненавидел его больше всего. Поскольку уже сам чувствовал этот приближающийся конец. Еще немного, и он расколется, как гнилой орех.
Его уже и без того не раз подмывало запросить пощады и выложить все, что он знал о «Кольце», хотя они никак не проявили к нему интерес, но Дональдан хотел рассказать все, что угодно, лишь бы это избиение закончилось. Но в последнюю секунду его всегда что-то удерживало от этого слабодушного поступка.
«Это не „Финанспромгрупп“, – подумал Дональдан, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию, понять, в чьи руки он попал, и уже из этого строить свою линию поведения. – Они бы играли в открытую… и не Дерикензи. Он бы мучил меня лично… выпытывая, где спрятаны диски с участием его жены… И не загадочные нападавшие на „Скайнкгрупп“, эти бы спрашивали прямо про „Кольцо“. Ввели бы сыворотку правды или усадили на полиграф и все вызнали бы. Но если это ни одна из заинтересованных сторон, тогда, черт подери, что за маньяки меня держат?!!»
– Что… вы хотите узнать, скажите же наконец?.. – спросил Джерри, так и не сумев ничего понять и выстроить линию обороны.
Но человек с тросточкой не уточнял, что он хочет узнать, и это бесило сильнее всего. Не получив ответа, мистер Эйрон удалялся, и за работу снова принимались боксеры.
Тело превратилось уже в один большой синяк, пока еще без кровоподтеков, но Джерри чувствовал, что до этого осталось совсем немного. Болели все внутренности; казалось, что они увеличились в размерах раза в три, не помещаясь в брюшную полость. Кто знает, может, так оно и было?
После очередного удара по ноге что-то потекло, и вскоре запахло мочой, но это не остановило избиение, оно продолжилось как ни в чем не бывало, их спасали предусмотрительно надетые фартуки.
Наконец мозг не выдержал нагрузки, и Джерри провалился в небытие. Привести в чувство обычными методами клиента не получалось, но особо и не старались этого сделать.
– Ну что, Крайс, как дела? – спросил мистер Эйрон, настоящего имени которого не знали ни «боксеры», ни пресловутый Крайс.
– Да пока не ясно, – ответил Крайс, пожав плечами, сидя за ноутбуком, к которому откуда-то из темноты тянулись проводки, – нужно будет продолжить.
– Нужно – продолжим, – т вердо сказал человек с тросточкой.
33
Джерри очнулся от выплеснутого на него ушата воды. Дыхание перехватило, но после того как он откашлялся, все снова пришло в норму. Одновременно с всплытием в реальный мир Дональдан почувствовал резкий запах желчи, рвоты и продуктов жизнедеятельности.
«Значит, я, пока пребывал в бессознательном состоянии, еще и обделался, – безразлично подумал Дональдан, но через секунду ему даже стало приятно оттого, что и мучители дышат тем же самым воздухом, что и он. – Ублюдки…»
– Ублюдки… – с расстановкой вслух повторил Джерри.
– Кажется, мы обрели способность говорить, – произнес человек с тросточкой. – Так что же вы нам можете сказать?
– Только то, что вы ублюдки.
– Неправильный ответ. Или правильнее будет сказать, что это не то, что мы хотели бы услышать от вас, мистер Дональдан, – тут же поправился Эйрон.
– А мне насрать…
Снова за работу взялись боксеры. Удары в бока, слева, справа, в живот, в грудь, в подмышку. В последнем месте боль ощущалась острее всего, и у Джерри сама собой образовывалась гримаса страдания. Остальные удары он старался терпеть или даже блокировать мозг, пытаясь отключать чувства.
На курсах охранников читали занимательные лекции о том, что можно управлять своим организмом, как это делают йоги, которые запросто могут сидеть голой задницей на острых гвоздях или засовывать в огонь руку без последствий для своего здоровья. Примерно так же своими чувствами могут управлять обычные люди, только для этого им нужно видеть свою диаграмму боли на экране компьютера и воздействовать на нее, распрямляя острые пики боли в ровную линию.
Имея такой реальный визуальный контакт со своим организмом, подопытные, концентрируясь или самогипнотизируясь, вводя себя в некое подобие транса, выпрямляли эту линию, что соответствовало уменьшению боли.
«Видите! – торжественно говорил доктор, показывая на диаграмму. – Стоит только человеку увидеть свою боль на мониторе и зная ее центр или местонахождение, он может ее подавить…»
Дональдан, пытаясь отрешиться от избиения, пробовал мысленно представить себе эту кривую с ее пиками и провалами, а представив, старался сгладить их в линию. Что удивительно, у него получалось или же просто рабочие били слабее. Но как бы там ни было, боль уходила. Впрочем, он не был йогом, и иногда все же приходилось вздрагивать и неподдельно кривиться.
На его теле уже появились синюшные мешки гематом, и рабочие стали бить с оттяжкой, рвя кожу, позволяя скопившейся крови вытечь наружу. Тут уже не помогало никакое мысленное выпрямление болевых линий.
Джерри вдруг понял, что его убьют. Просто потому, что нельзя оставить человека в живых, после того как с ним сделано такое, иначе он может посвятить всю свою оставшуюся жизнь тому, чтобы найти своих мучителей и уничтожить их. И кто знает, вдруг ему это удастся? Пусть случайно, но удастся?..
Осознание этой истины разозлило его, а потом ему стало так легко, что он улыбнулся. Ему вдруг стало все до лампочки. В том числе и Дерикензи, которого Дональдан обвинял в создавшемся положении. Так все запутано… Почему бы у него не спросить напрямую про диски?
Но с другой стороны, если он не объявится и диски с компроматом уйдут на сторону, то не следует спрашивать напрямик об интересующем предмете, поскольку, возможно, его придется отпустить, и тогда компромат все равно выйдет наружу. Впрочем, Дональдан не мог сконцентрироваться и сформулировать свои выводы более точно и логически правильно. Апатия подавляла всякие мыслительные способности.
Он считал, что не боится смерти, раньше она представлялась чем-то далеким, а сейчас, потому что она маячила совсем рядом и улыбалась ему, нужно было лишь улыбнуться ей в ответ…
Человек с тросточкой, наблюдавший за избиением, жестом приказал боксерам остановиться. Улыбка на лице клиента для него стала новинкой. Еще никто на его памяти не улыбался.
«Уж не сошел ли этот придурок с ума?» – с некоторым беспокойством подумал мистер Эйрон и спросил:
– Мистер Дональдан, вы что-то хотите сказать нам?
– Да.
– Замечательно, говорите.
– Э-э… значит, родился я на Каталане в славном городе Карсане… кстати, вы знаете, почему называется так город? Говорят, его основали…
– Это меня не интересует.
– Хмм… что ж, учился я плохо, потому в институт попал по блату, но прежде опять же по блату я попал в ПТУ…
– Это меня тоже не интересует.
– Понятно… – усмехнулся Джерри. – Что же вам тогда рассказать-то? Может, вас интересует, что девственность я потерял позднее всех своих сверстников от проститутки по вызову?
– Это уже интересно само по себе, но нам не нужна ваша личная жизнь.
– Зато мне нужна; впрочем, с какой стороны посмотреть…
– Я вижу, вы издеваетесь над нами, мистер Дональдан, – улыбнулся истязатель. – Это вам дорого обойдется.
