целая неделя. Потому как только через неделю после начала боев выдалась пара свободных дней, за которые сумели просмотреть все записи и подвести итоги, равно как и начислить премиальные на личные счета.
Правда, впечатление портил один красный самолетик под самолетиками белыми. Красный значок оповещал о том, что его однажды все-таки сбили. Крис тогда едва довел машину до авианосца и уже думал, что все обойдется, как «циклон» вдруг взорвался, и бортовой компьютер спас его, катапультировав в автоматическом режиме.
Поисковое судно, всегда стоящее на дежурстве, поймало его довольно быстро, хотя нервы Крису все же потрепал вид быстро приближающейся планеты, в сторону которой его отбросило взрывом.
А потом, когда Форкс уже потерял счет времени, все закончилось. Прекратились боевые вылеты, перестала искрить проводка корабля, когда в его борт нет-нет да врезались болванки электромагнитных орудий или били лазерные лучи главных орудий, находя лазейки в газовой защите и защите стоящего перед авианосцем крейсера.
– Что случилось? – спросил Крис у Буббы, когда палуба под ногами стала вибрировать сильнее обычного. – Меняем дислокацию?
– Нет. Уже все закончилось…
– То есть?
– На данном участке, парень, война закончилась. Так что можешь идти отдыхать. Вылетов сегодня, да и в ближайший месяц, точно больше не будет, пока нас не отправят на новую войну за обладание рудниками. Вот так-то… Вон, видишь, караван? – Бубба показал в иллюминатор. Приглядевшись, Крис заметил с десяток крупных и мелких блестящих точек кораблей различного класса.
– Да…
– Сухогрузы. Увозят добытую руду на обогатительные заводы.
– А их не отобьют? Я слышал, такое иногда случается…
– Могут. Да и случалось такое не раз и не два, это правда. То конкуренты все никак не уймутся, то пираты свои клыки покажут… Но сухогрузов там всего три штуки. Остальные – корабли охранения.
– Ясно.
– О! Иди, вас, кажется, командир собирает…
– Зачем?
– У него и узнаешь.
– Понял.
Майор Гастон действительно собирал своих пилотов в столовой. Раз бои закончились, то можно и повеселиться. Крис там узнал о некоторых традициях пилотов-наемников торговых войн. Оказывается, каждый раз после такой вот маленькой войны, не важно, в чью пользу она закончилась, какая корпорация в итоге победила, – наемникам на это было наплевать, – устраивался праздник.
Основными героями были те, кто имел новые трофеи – сбитые цели. Пилоты, имевшие в активе белые самолетики на бортах, вставали поочередно из-за стола, и, принимая из рук своего командира огромный фужер, до краев наполненный самодельной водкой (спиртом слитым из систем охлаждения, пополам с антифризом), выпивал его до дна. Особенно плохо становилось тем, у кого новых белых меток было больше трех. Но и они стоически выпивали все предназначенные им фужеры.
Дошла очередь и до Криса. Он был первым новичком, кому предстояло проникнуть в традиции летного отряда. Отпираться было не принято, и Форкс взял в руки стакан сивухи.
– Давай, – кивнул майор Гастон. – Ни пуха…
– К черту, – выдохнул Крис, почувствовав ядреный запах спиртного. И, как делали это старички, попробовал залпом выпить содержимое. С непривычки этого у него не получилось и, закашлявшись, он пролил половину.
– До дна!!! – заорали пилоты, следившие за действом, и стали синхронно бить кружками по столикам, как совсем недавно бил Крис, поддавшись общему веселью.
Делать было нечего, и Крис выпил остальное, как и последующие два фужера – по числу сбитых целей.
– А это штрафная… – сказал майор, хитро прищурившись, протягивая стакан с какой-то бурой жидкостью.
Крис, уже плохо соображая, кивнул, принимая стакан. Он, будучи уже под мухой, не заметил, что старички, хихикая, расползлись в стороны.
Форкс, привычно выдохнув, принялся, не чувствуя вкуса, глотать содержимое. «Твою мать…» – вяло подумал он, когда вкусовые рецепторы наконец опознали в выпитом СВК-12.
Как Крис ни крепился, он все же под дружный хохот пилотов изверг все содержимое желудка на стол и на пол перед собой, согнувшись в три погибели.
– Молодец… долго держался, – похлопав его по спине, сказал майор и пошел к следующему счастливчику. Крис с усмешкой отметил, что у этого два белых и столько же красных самолетиков.
Веселье продолжилось. Остальные пилоты, даже зная, что это за «штрафная», все равно не сдерживались и блевали на пол под дружный хохот собравшихся и коллег по несчастью. Амбре стояло жуткое, вентиляционная система не справлялась, но это никому не мешало веселиться, в том числе и Крису.
46
Голова на утро болела жутко. Она прямо-таки раскалывалась и Крис сжал ее руками.
– Что, погано?
«Оп-ля! Да я еще и не в своей каюте, – подумал Крис, глядя на женскую спину. – Или она в моей… И кто „она“, конкретно?»
Оглядевшись, он понял, что находится в гнездышке капитана Генриетты. Тем более что, сфокусировав взгляд, он обнаружил на спине женщины шрам. Значит, действительно это капитанская каюта.
«А что, мать твою, я здесь делаю? Ну понятно… Ничего не помню… – с грустью подумал Крис. – Провести ночь с такой женщиной и ничего не помнить – это подло со стороны моего мозга… Такую подлянку мне устроил. Хотя, может быть, ничего и не было». Он было ухватился за эту в некотором роде спасительную соломинку, но, откинув одеяло, понял, что гол как младенец, а значит, «соломинка» оказалась призрачной.
– Язык проглотил?
– А?… Нет, то есть да, мне жутко плохо. В башке звенит, будто битой по черепку двинули…
– А что, получал битой?
– Приходилось…
– Хм… Вот выпей, полегчает.
Форкс принял стакан с какой-то прозрачной жидкостью.
– Что это?
– Стабилизатор вроде закрепителя.
– А подробнее?… – хмуро поинтересовался Крис.
– Две части воды, одна часть водки… молчи, – сказала капитан на попытку Форкса возмутиться и с усмешкой продолжила: – И одна часть СВК-12.
– Издеваешься?!
– Пей! – хохотнула она. – Помогает, честное слово. Опробовано не одним поколением пилотов.
– Ну если так…
Крис, еще раз с сомнением посмотрев на стакан, опрокинул его в себя. В утробе заурчало, выпитое попросилось наружу, но потом стихло.
– Ну как?
– Вроде бы легче…
Спрашивать о том, получилось ли у него вчера и не облажался ли он, как последний импотент, не хотелось, и Крис разрядил повисшую паузу отвлеченным вопросом, который ему только что пришел в голову:
– А как назывался тот летный отряд, против которого мы бились?
– А ты что, не знаешь? – удивилась Сабрина.
