– Твой план Ландскнехт удался с какой стороны ни посмотри, – смеясь заявил Зуб. – И сильнейшего врага обескровили и союзников потрепали и в довершение ко всему они сами себя еще порешили!
– Еще и пленников освободили, – добавил Трилист. – Тоже плюс.
– И откуда только в тебе это?! – удивлялся Глазастый. – Можно подумать, что ты только и делал что интриги при дворе плел!
Мартин улыбнулся через силу. Признаться слышать в свой адрес подобные речи было не слишком приятно. Для Флокхарта это было равносильно тому как если бы он вдруг совершил изнасилование, а ему сказали что он сделал это так хорошо что будто этим только и занимался.
62
Ульеро Карлотто с большим удовольствием вошел в тронный зал королевского дворца и воссел на свой трон. Еще раз глубоко и даже с наслаждением вздохнул. Он не сидел в этом кресле добрые четыре месяца. Сначала по настоянию магов переехал в летнюю резиденцию «охотничий домик», потом война с северными соседями и кочевниками на юге. Еще никогда он не отлучался из столицы на столь долгий срок. Но теперь вроде все в порядке.
– Все очистили? – спросил монарх у дворцового мага.
– Очистили Ваше Величество.
– Как вы вообще допустили что в моем дворце появилась подобная гадость?
– Адепты Тьмы очень изворотливы Ваше Величество.
– Ну что же, раз все очистили то можно заняться государственными делами.
Король повернулся к своему советнику и приказал:
– Запускайте этих дармоедов.
– Прямо сюда Ваше Величество? Не в кабинете?
– Прямо сюда, – кивнул Ульеро Карлотто. – К тесным помещениям я еще не привык. После похода они меня давят.
– Как пожелаете Ваше Величество…
Один за другим на аудиенцию к Его Величеству прямо в Тронный зал стали заходить государственные чиновники с делами требующие его решения, просто подписи и так далее… Так продолжалось вплоть до обеда.
Обед также принесли в Тронный зал.
– Здравствуйте отец, – появилась принцесса Миранда. – Позволите мне присоединиться к вашему обеду?
– Дочь моя, конечно! – обрадовался король. – Давно мы вместе не обедали.
Во время обеда ведя неспешный разговр на различные светсткие и в связи с последниями событиями – о войне, король часто поглядывал на свою дочь, ему казалось что произошли какие-то изменения, но он не мог понять какие именно.
«Да нет, – мысленно отмахивался он, – просто я ее слишком долго не видел вот и кажется что что-то не так…»
Обед закончился и принцесса распрощавшись удалилась восвояси. А монарх продолжил заниматься накопившимися государственными делами не требующих отлагательства.
Наконец самые насущные вопросы были решены и можно было расслабиться, но тут на встречу напросился главный казначей граф оболлон Мантерро.
– Что-то не так с финансами?
– С финансами всегда что-то не так Ваше Величество, – позволил себе шутку казначей с низким поклоном.
Король понятливо ухмыльнулся. У королевства действительно слишком разбалансированная эконо- мическая система, слишком милитаризированная. Но увы таковы внешние условия существования королевства, что иначе оно просто не выжило бы под натиском с юга и севера одновременно.
– Но я просил о встрече не по вопросу казны Вашего Величества.
– А по какому вопросы?
– Простите мне за мое нетерпение и напоминание Вашему Величеству… я по вопросу свадьбы…
– Да-да… – закивал король, не желая слушать продолжение из слов: вашей дочери и моего сына. – Я помню… и обещаю вам граф, что дату свадьбы я определю сегодня же.
– О! Это величайшая милость Ваше Величество о которой я даже не надеялся!
С низкими поклонами главный королевский казначей удалился из тронного зала. Пожевав губами, король распорядился позвать свою дочь.
Пока посыльные бегали за принцессой вошел очередной советник со свитком в руке.
– Что еще? – нервно просил король. Предстоящая свадьба дочери с недоумком испортила ему настроение.
– Срочное донесение из провинции Ваддор Ваше Величество…
– Опять кочевники?!
– Нет Ваше Величество… это хорошие новости. Донесение от наемника генерал-графа Мартина Флокхарта и подтверждение от вашего доверенного лица, оставленного для контроля расходования средств выделенных для…
– Помню-помню… для опробования новой тактики. И ты говоришь что новости хорошие?
– Именно Ваше Величество…
Вошла принцесса, и король, жестами усадив ее на соседнее кресло, махнул советнику рукой:
– Продолжай…
– Уничтожено по меньшей мере пятьсот кочевников. На границе по реке Форсей место сильного племени беспокоящего ваши земли постоянными мелкими набегами заняли четыре слабых рода думающих только о собственной безопасности и не способных ни на что большее, только для защиты собственных новых границ. Кроме того в свои дома возвращено более сотни пленников…
– Каков шельмец а?! – невольно восхитился король. – Миранда, помнишь того наемника в блестящих доспехах, графа Флокхарта?
– Д-да… – вздрогнув, подтвердила принцесса.
– Так вот, это грязный наемник, за пару недель сделал больше чем все правители провинции Ваддор вместе взятые и совершенно за смешные деньги! – продолжил смеяться Ульеро Карлотто, не заметив перемен в лице дочери. – Кочевники рассеялись разбитые под стенами города, а не просто ушли по своему почину, так более того он перенес войну в Великую Степь, заставив кочевников драться между собой!
– Способный наемник… – оценила принцесса.
– Да… не то что остальные, которые только и могут что за стенами отсиживаться, получать за это деньги и жрать в три горла… Даже жаль что он всего лишь наемник. Это все?
– В общих чертах Ваше Величество, – поклонился советник и протянул свитки. – Здесь более подробный доклад.
– Оставь и можешь быть свободен.
– Так точно Ваше Величество…
– Так… теперь на счет тебя дочь моя, – снова погрустнел монарх. – Только что у меня был Оболлон Мантерро… догадываешься зачем?
– Тут и гадать нечего, – скривилась принцесса Миранда и положила руки на живот. – Со свадьбой торопит.
– Правильно, – кивнул король и тут он начал понимать что не так с его дочерью. – Послушай дочь моя, ты часом не больна?
– Нет отец, с чего вы решили?
– Не знаю… насколько мне известно ты жирной пищей всегда брезговала, и сладким никогда не увлекалась… А тут ты стала несколько… более округлой что ли, – подыскивал обороты король чтобы ненароком не обидеть дочь. – Вот я и думаю, уж не заболела ли ты душа моя? И живот… прямо как у твоей
