Переговорив по товару, который швед видел на приеме, решил, что цену для розничной торговли вообще можно будет чуть ли не вдвое поднять. Жаль, что все это ненадолго. Война со Швецией еще до основания Петербурга началась, а во время войны наши товары просто конфискуют, и все – закруглиться придется еще до первых залпов Северной войны.
Вернувшись домой, застал купеческую пирушку. Не спорю, говорил, что демонстрация товаров после аудиенции – но не так же сразу! С другой стороны, чего тянуть. Пригласил всех в кабинет – амбар с выставкой купцы уже посетили. Попросил Федора пока только слушать. И оглоушил купцов информацией, что приехал ныне с вестями от свеев – нам в Швеции выделили факторию и торговую сеть! После чего назвал ценники, по которым там будем торговать. Даже договор показал, ничего в нем секретного нет. Купцов явно задушила жаба, одна на всех, но гигантская, динозавр этой жабе приходился не более чем головастиком.
Стиль нашей дальнейшей беседы был понятен – оставил за себя Федора, пусть выторговывает, что нам надо. Намекнул ему предварительно, что Швецией ограничиваться не будем, так что упор пусть делает на караванщиков. Внутреннюю торговлю мы и во время войны наладить можем. Про войну это, конечно, про себя.
Извинился перед купцами и добрался до самого вожделенного. До койки.
Днем был визит в палаццо – ехали вчетвером, пара джентльменов с дамами, идиллия. Только что же так холодно-то. Полозья саней проскрипели по мосту через Неглинку, отражаясь неожиданно сильным эхом от грязного льда, и повезли нас дальше, в сторону Яузы, заставляя плотнее кутаться в шубу и прятать нос от набегающего ветра.
Теплее в Немецкой слободе не стало, но тут предпочитали большие, ярко освещенные окна, что давало некоторую иллюзию потепления. Наставлял наших дам, чтобы, демонстрируя новинку, обязательно уточняли – это повседневная модель. Для особых случаев можно изготовить модели, расшитые кружевами в большей степени, да и ювелирной работы добавить. Эффект на мужчин будет производить ошеломительный, это можно обещать смело, но только симпатичным дамам. Особо крупным дамам можно просто обещать, что эффект будет.
Сам домик Анхен особого впечатления не производил – большой, слегка украшенный каменный кубик в два этажа. Зато до него было недалеко ехать, особенно Петру. Ему, считай, как из Спасских ворот выехал, так никуда сворачивать и не надо – прямо через Китай-город да вдоль Яузы и уже на месте. Не удивлюсь, если так и было задумано.
Основным украшением кубика, видимо, считали хозяйку, ну, может быть, еще парадное крыльцо с домик размером. Скорее все же хозяйку, которая приняла нас очень любезно, получила на свое растерзание наших дам и скрылась с ними в глубине дома, оставив нам слугу, готового исполнять возникшие пожелания. Примерно через час пожелание было одно. Точнее два, но туалет тут нашелся быстро, а вот дамы все не шли. Наконец дом отпустил из своих лабиринтов наших вполне довольных спутниц. Но это было еще не все.
Хозяйка просила не лишать ее общества Таи, с которой они только начали интересную беседу о травах и их применении. Вот уж не думал, что фаворитка Петра еще и травница. Анхен обещала, что вечером Таю доставят прямо домой. Тая, судя по виду, была заинтересована в этих беседах. Планы у меня были совершенно иные, но их можно на денек отложить. Согласился.
Быстро переиграл свои планы и, выходя из дому, порадовал портного с помощницей, что теперь нам предстоят несколько визитов с теми же целями. Визиты продолжались до позднего вечера и, надо же случиться такому совпадению, что проходили в основном по дворам послов или близких им людей.
Заходя с визитом, обязательно начинал разговор с того, что государь велел мне лично донести новинку женского гардероба до особо отмеченных им людей. Далее дамы сцапывали помощницу, а джентльменам приходилось вести неспешную беседу, которая менее получаса продолжаться физически не могла. А если дам было несколько, то минимум час. Попробуйте быстрее снять и надеть их платья.
Разговор, конечно, вертелся вокруг новинок этого и прошлого годов – не о родословной же моей говорить. Основной задачей перед собой ставил нащупать нужный момент и рассказать о фактории и торговой сети, полученной мною в Швеции. Главное, без подробностей. И бурно восхищаться, сколько товара туда повезу. А после соответствующего вопроса оппонента горестно сокрушаться, что очень хотел бы, но не могу, заводов пока мало, и предпочитаю торговать за границей на своих факториях. Вот в Швеции у меня есть фактория, там и буду, ну а вы уж тогда сами со шведами о перепродаже договаривайтесь. Ну а зачем мне оптом-то отдавать? Товара у меня немного, товар дорогой, и розничная продажа будет для меня в самый раз. Ну конечно вы можете забирать его сами в Архангельске, что останется. Вы же видели мои корабли на приеме государя. Как вы думаете, много ли товара в Архангельске осядет?
Срабатывало безукоризненно. Послы начинали думать в нужном мне направлении. Подталкивать их не надо, они сами все сделают. Да и не дозрели они еще, будут наблюдать, как у меня со Швецией получится. А вот следующей зимой стоит ждать интересных предложений. Особенно после того, как все эти соглядатаи зарубежные нашепчут кому надо в письмах о паре купеческих судов, которые не должны дойти до Швеции, дабы не создать прецедента. И если после этого суда придут по назначению, а эти «кто надо» не вернутся – относиться будут совсем по-иному. Пускай дозревают. Фон для правильных решений им летом обеспечу. Мило улыбаемся и продолжаем говорить о пустяках.
И так до позднего вечера. Дамы, кстати, были все поголовно довольны. Но если честно, это было настолько второстепенно, что порой забывал за разговором причину, по которой приехал. На следующий день оставили портного работать над собранными заказами, забрали его помощницу и поехали продолжать. Тая ехала с нами, но просила оставить ее у Анны, дабы продолжить их беседы. Не наговорились. Видимо, эта Анна – обаятельный человек, раз Тая к ней так потянулась. Надо будет потом и самому поподробнее пообщаться, но это терпит, в отличие от кораблей.
Мои двухдневные визиты сработали как детонатор, на что и рассчитывал. Слухи исказили все именно так, как и предполагалось. Теперь выходило, что мой визит есть знак особого расположения государя. Если Петр будет недоволен, могу чистосердечно сказать, что это все слухи и я тут совершенно ни при чем, только к Анне ездил, как он и приказывал. Да к двум послам заезжал о делах поговорить.
Теперь приглашения сыпались градом – утро проводили с Федором за разбором приглашений и составлением плана посещений. На приглашения ездил вместе с Бажениным, так как политики уже закончились, остались купцы и дворяне, а в этот круг надо пропихивать моего коммерческого представителя. В начале визита разыгрывал свою мизансцену и потом передавал бразды Федору.
Подрыв после моей «детонации» был настолько успешным, что стал опасаться двух вещей. Первое, что мне надают факторий в других странах прямо сейчас – и что мне с ними делать, имея всего два недостроенных корабля? Вот через год будет уже другой разговор, а пока мне не переварить. Второе опасение серьезнее. Судя по многочисленным едким улыбочкам оппонентов, у меня летом может просто не хватить снарядов. С некоторым ужасом начал понимать, что призвал ветерок, а он раскручивается в тайфун, который уже не остановить. Под ним можно либо устоять, либо сгинуть – убежать уже нельзя. Вторая попытка будет только на западных условиях.
Сел писать обстоятельное письмо в Вавчугу. Несколько цехов переводились на три смены, догадайтесь какие. Особо подчеркивал необходимость выделить цехам избыточное количество рабочих и сократить им рабочую смену. Ни одного уставшего человека в пороховом форте быть не должно. Если по чьей-то оплошности форт взлетит на воздух, то сначала буду лично убивать всех, кто хоть как-то виноват в этом, не принимая никаких извинений, а затем летом будут убивать уже меня, со всеми морпехами, поморами и кораблями.
Вторым пунктом в письме шло переведение пушкарей на круглосуточные стрельбы, ночью тоже. К моему возвращению они должны попадать в мишени, что бы с ними ни делали. Пусть хоть живут в башне друг на друге.
Отдал переписать письмо Ермолаю. Прочитав его, батюшка поднял на меня глаза и серьезно спросил:
– Все так худо, князь Александр?
– Нет, Ермолай, все просто отлично! Ты знаешь, кто такой слон? – После утвердительного кивка батюшки продолжил: – Так вот, мы небольшая, но ядовитая гадюка, и нам надо сожрать этого слона. И мы это сделаем, если яду и ловкости хватит. А если гадюке не хватит хотя бы одного качества, слон потопчется
