Ясно?
– Да… – в ужасе выдохнул Лысый.
– Тогда прекрасно, – улыбнулся Алик и подмигнул моему Водиле. – Вот видишь, какой он у нас понятливый?
Водила молчал, со спокойным интересом переводя взгляд то на Лысого, то на Алика. Но я чувствовал, что в его голове сейчас творится чёрт знает что!..
Я перепрыгнул с крыши кабины на фургон и будто ни в чём не бывало неторопливо прошёл по нему к задней части фуры – поближе к Алику. Когда Алик со своим пистолетам оказался почти подо мной, я уселся и стал (с понтом) умываться. А сам весь напружинился, приготовившись к прыжку. Кто его знает, а вдруг он начнёт целиться в моего Водилу?
– Так ты всё понял? – переспросил Алик и двумя руками поднял пистолет до уровня лба Лысого. – За ствол двумя пальцами… А теперь вынимай эту бяку, детка. И не трясись. Вынимай, вынимай!..
Лысый медленно вытащил свой пистолет из кармана куртки так, как ему приказал Алик – за ствол и только двумя пальцами.
– Умничка, – похвалил его Алик, продолжая держать Лысого на мушке. – А теперь сделай два шага назад, подними крышечку мусорного бака и брось туда эту гадость. Вот так… Молодец! И отойди от бака к чёртовой матери.
Алик перевёл ствол пистолета в сторону моего Водилы, а я, в свою очередь, присел на задние лапы и свесил голову вниз с фургона, чтобы в одно мгновение влететь когтями всех четырех лап в физиономию Алика…
Есть у нас, у Котов, такой специальный приёмчик. В обычных драках он практически никогда не применяется. Им пользуются только тогда, когда бой идёт уже не на жизнь, а на смерть: ты прыгаешь на противника, выставив вперёд все четыре лапы с выпущенными на всю длину когтями. Передними лапами вцепляешься во что угодно – в голову, в грудь, в глотку противника. И вплотную притягиваешь его к себе. А когтями задних лап, несколькими мощными ударами разрываешь врага до внутренностей!..
Это, как говорится, Последний Шанс у нас – у Тигров, у Пантер, у Леопардов. Короче, у всех Котово Кошачьих!
– А ты, не торопясь, расшнуровывай фуру, – сказал Алик моему Водиле. – Там одна пачечка у тебя в накладной не числится.
– Что ещё за «пачечка»? – чуть напряжённо спросил Водила.
– Много будешь знать – не успеешь состариться. Не станешь задавать глупые вопросы – получишь пять штук зелёных и предложение на дальнейшее сотрудничество. Каждый рейс – на тех же условиях. Так я говорю? – посмотрел Алик на Лысого.
– Так, так!.. – В испуге Лысый мелко закивал головой и вытащил из кармана джинсов пачечку в пять тысяч долларов.
– Устраивает? – спросил Алик у Водилы.
«Соглашайся, Водила!!! – мысленно завопил я всеми своими мозговыми извилинами; – Тяни время!.. Что-то должно произойти! Миленький, Водила, подожми хвост, не показывай зубы, соглашайся на всё! Сам же говорил – против лома нет приёма… А „козу“ мы им потом всё равно обязательно заделаем!.. Соглашайся!!!»
«Не гони картину, Кыся… – ответил мне, по доктору Шелдрейсу, мой Водила. – Чем быстрее сдамся – тем меньше мне будет веры!»
Водила недоверчиво посмотрел на доллары, спросил у Алика:
– Где гарантия, что это не фальшак?
Не опуская пистолет, Алик симпатично и весело рассмеялся:
– Вот это уже деловой разговор! Тут ты прав – когда имеешь дело с вашими сегодняшними россиянами – гарантий никаких. Но если в этой пачке хоть одна бумажка окажется липовой, я тебе сам заменю её на любую валюту. Естественно, по курсу на день обмена.
– Ну, смотри. Ты сказал!.. – И Водила стал расшнуровывать задний клапан фургона…
Но в эту секунду я – первый, с крыши фургона, а мгновением позже и все трое внизу – Алик, Лысый и Водила – увидели, как в «Зону отдыха» прямо с автобана неторопливо стали вкатываться две ослепительные фары «дальнего света», а выше фар режущим, тревожным посверкиванием крутились два синих проблесковых полицейских фонаря.
Алик моментально засунул пистолет под брючный ремень, запахнул куртку и тихо сказал Водиле:
– Ставь запаску… Разговаривать буду я. Кто пикнет – покойник.
С телепатическим криком: «Вот видишь, Водила! Я же говорил, что что-то должно произойти!!!» – я промчался по всей крыше фургона, перепрыгнул на кабину нашего грузовика и уселся как раз над своим Водилой, который уже позвякивал инструментами у простреленного переднего колёса.
Неожиданно на боку надвигающейся на нас полицейской машины – выше фар, но ниже синих проблесковых фонарей – вспыхнул мощный прожектор и залил белым слепящим светом всю «Зону отдыха», наши три машины, Алика, Лысого, Водилу и меня…
Полиция подъехала совсем близко, поразглядывала нас, выключила прожектор, поменяла «дальний» свет на «ближний» (про это мне уже Водила всё объяснял) и заглушила свой двигатель.
Теперь, когда их сильный свет не бил по глазам, сразу стало видно, что полиция приехала на зелёно- бежевом автобусике, чуть побольше Аликовой «тойоты».
Их было четверо – трое совсем ещё мальчишки, лет двадцати – двадцати трех, а четвёртый – возраста моего Водилы. Он держал в руке длинный собачий поводок и с трудом вытаскивал из машины сонную, упирающуюся овчарку, которой всё было до лампочки. Ей хотелось спать, и она не собиралась вылезать из тёплой машины, пока её художественный руководитель не догадался показать ей на меня, сидящего на
