целая куча любопытных граждан. И конечно, сам господин Христе Аргириди – почетный гражданин города, владелец всей конфекционной промышленности в стране, экспортирующий свою продукцию в полтора десятка стран мира, хозяин двух с половиной месячных гастролей русского цирка в Греции.
Волков еще из кресла видел, как по трапу стали спускаться сидевшие в первых двух салонах ребята. Они сразу же попадали в кольцо журналистов, принимали крошечные букетики неведомых цветов и складывали сумки и чемоданчики на маленький грузовой электрокар.
Когда Волков, обвешанный сумками и свертками, последним спустился с трапа, он увидел, что маленький электрокар, заваленный ручной кладью, уже бодро катит в сторону от самолета… Волков прикинул на глаз расстояние до электрокара и понял, что тащить на себе эти сумки, свертки, рассыпающиеся журналы ему ужасно не хочется.
И тут его взгляд упал на стоящего около трапа здоровенного парнягу в джинсах и яркой рубашке. Парня буквально распирала тяжелая, очень рельефная мускулатура.
По всей вероятности, парень принадлежал к клану присамолетной прислуги, и Волков неожиданно для себя крикнул этому парню:
– Эй, бой! Ком цумир! Абершнель!..
Почему он обратился к этому парню по-немецки, Волков и сам не понял. Может быть, потому, что никак не мог вспомнить, как это нужно сделать на французском языке? А может быть, потому, что за месяц до вылета в Грецию сорок дней отработал в международной программе берлинского цирка Буш?
Однако парень в джинсах понял, что Волков обращается к нему, и улыбнулся.
Волков тоже улыбнулся парню, повесил на его толстенную шею сумки компании «Эр Франс», сунул ему в руки свертки и журналы и показал на удаляющийся электрокар с багажом.
Парень кивнул – дескать, «понял» – и легко побежал за электрокаром. Он догнал его уже метрах в полутораста от самолета и на ходу сложил все вещи Волкова.
Волков полез в карман (он уже трижды работал за границей и знал, что подобные услуги обязательно оплачиваются), но ничего, кроме серебряного доллара, там не обнаружил. И тогда Волков вынул доллар, взял здоровую ручищу этого парня и вложил доллар в огромную ладонь. А потом с удовольствием хлопнул парня по спине и, улыбаясь, сказал:
– Спасибо, кореш! – и оглянулся весело: знай, мол, наших!
Парень обалдело разглядывал доллар.
И тут все бросились к Волкову и к этому парню – захохотали, зааплодировали; репортеры прямо на пупе вертелись, фотографируя Волкова и парня со всех сторон.
Волков понятия не имел, что этот паршивый доллар произведет такой эффект. Но он улыбался в объективы и кому-то наспех давал автографы.
Наконец парень понял, что получил на чай.
Он подбросил доллар на ладони, рассмеялся и, с трудом выговаривая русское слово, сказал:
– Спа-си-бо.
. И все опять зааплодировали, захохотали, фоторепортеры снова защелкали камерами, но в эту секунду к Волкову пробрался совершенно белый от ужаса руководитель гастрольной группы и, наскоро улыбнувшись парню, забормотал:
– Пардоне муа, месье… Пардоне муа…
Он вытащил Волкова из плотного кольца хохочущих журналистов и отчаянно зашептал:
– Волков!.. Ты сошел с ума!.. Что ты наделал!..
– А что такое?.. Что случилось-то?
– Боже мой! Он еще спрашивает!.. Становись немедленно со всеми вместе…
И руководитель гастролей подтолкнул Волкова к Милке и Кире.
Волков протиснулся между Милкой и Кирой.
– Ну ты дал раскрутку! – восхищенно сказал дрессировщик собак Гена Рябкин.
– Братцы! – взмолился Волков. – Что случилось? Я что-нибудь не так сказал?..
Кира была обеспокоена.
– Какой-то ляп, – задумчиво сказала она. – Но какой?..
– Волков, – шепнула Милка, – ты, случайно, не объявил войну Греции? Бывает, просто так с языка сорвется… А?
– Заткнись, умоляю!.. – ответил Волков.
Он попытался отыскать глазами здоровенного парня, но того уже окружила группа каких-то очень респектабельных людей, и половина из них что-то серьезно говорила парню, а половина продолжала хохотать.
– Товарищи! Товарищи!.. – надсадно закричал руководитель гастролей. – Товарищи артисты! Будьте любезны, встаньте все вместе и немножко подровняйтесь!.. Я должен представить вас господину Христо Аргириди… И пожалуйста, разберитесь по номерам!
Все построились в одну длинную полукруглую шеренгу, а руководитель гастролей, переводчик и один из посольских подошли к группе людей, окружавших парня в джинсах.
Руководитель гастролей что-то сказал, переводчик что-то перевел, и парень в джинсах, развернув саженные плечи, шагнул к ним.
